Неолиберал-Daily

Ещё интересное воспоминание Леонида Онушко, как начальство в позднем СССР (уже на грани распада) не могло смириться с тем, что первые появившиеся предприниматели (тогда они назывались кооператоры), могут получать в 4-5 раз, а уж тем более в 10 раз больше, чем средняя зарплата по стране.
В рассказе Онушко дело происходит в апреле 1988 года:

«Бело-голубой зал с большим столом посередине оказался до отказа набит министрами и кооператорами. Николай Рыжков, открывая заседание Президиума Совмина СССР, сказал, что, для того чтобы узнать ситуацию на местах, надо начать с заслушивания гостей, то есть кооператоров. Но для затравки выступил министр финансов Гостев, который привел много всякой заумной статистики и сказал, что кооператоры много получают, надо и налоги увеличить и установить им потолок зарплаты.

Первым из свободных людей выступал юморной еврей из Киева, открывший семейный заводик по производству полиэтиленовой плёнки для теплиц. Изюминка его ноу-хау заключалась в том, что он вместо стандартной ширины в 3 метра начал производить пленку 6-метровой ширины. Естественно, от покупателей нет отбоя и дело процветает. Раскритиковав подход на регулирование доходов кооператоров — он сказал, что двумя ложками не ест, а его жена на рынок ездит в одной машине, а не двумя сразу.

Затем Н.Рыжков попросил сидевшего под стеночкой на приставном стуле академика Л.Абалкина посчитать, сколько можно разрешить кооператору класть в личный карман, определить политически-приемлемый «потолок». Ведь сказал же вот товарищ из Киева, что имеет более 2 тысяч в месяц, а союзные министры, тот же Гостев, например, имеют по 800 в месяц... Сие наводит на размышления, не выпускаем ли мы джинна...

Леонид Иванович пробудился от дремы, вынул из кармана блокнотик и стал в нём делать карандашиком какие-то сложные выкладки. Зал замер, ожидая исторических выводов. Минут через пять академик привстал и доложил, что, выходит, до 1 тысячи рублей в месяц будет получаться объективно при честной работе...
- Ну, ты того, Леонид Иванович, - по-отечески улыбнулся Рыжков.
- Но так ведь выходит... Хотя, если учесть специфику, - и карандашик Абалкина опять застрочил по блокноту, - то в районе 700 рублей будет достаточно.
- Вот это уже более реально! - закивал премьер-министр».

«Кейнс не разделял теоретической схемы Вальраса-Парето и всю жизнь оставался правоверным маршаллианцем. Вслед за Маршаллом он отводил математике исключительно вспомогательную роль: по его мнению, она нужна экономисту прежде всего для того, чтобы «обнаруживать пробелы и несовершенства в своём собственном мышлении». Её главная задача - это «устранение импрессионизма», то есть повышение точности теории (1930). А это означало, что экономика относится к категории не естественных, а моральных дисциплин:

«По сути, экономика является моральной, а не естественной наукой. Ведь она пользуется интроспекцией и ценностными суждениями. Я мог бы добавить, что речь идёт о мотивах, ожиданиях, психологических неопределённостях. Нужно быть всегда начеку, чтобы не воспринимать её материал как постоянный и однородный». Называя экономику «моральной наукой», Кейнс давал понять, что она принадлежит к тем отраслям знания, которые имеют дело с поведением людей в социальной среде. С его точки зрения экономическая наука - это амальгама из «логики, интуиции и широкого знания фактов, которые в большинстве случаев неточны»; это, как пояснял он в биографии Р. Мальтуса, «смесь интуитивного отбора и формальных принципов»

Отсюда - опасности математизации: «Математическая экономика потому такая рискованная штука по сравнению с нематематической экономикой, – объяснял Кейнс в письме Фришу, – что, с одной стороны, она исключает интуицию, а с другой, полна всевозможных невысказанных скрытых предположений. Поэтому я никогда особо не доверяю ей, если только она не согласуется с моей собственной интуицией». По мысли Кейнса, «применение этих [математических] методов к материалу, не проанализированному с точки зрения обстоятельств его происхождения, и без отсылки к общему корпусу наших знаний, только на основе арифметики... может вести лишь к ошибкам и заблуждениям».
(Ростислав Капелюшников, «Юность эконометрики: кейнсианцы contra Кейнс», ВШЭ, 2024)