love?
меня может заинтересовать только исскувство, отступись.
вот что я скажу человеку, перед тем как он сможет стать моим исскувством. быть влюблённым в его сложные, заумные и порой трудно понимаемые речи; заслушиваться и упиваться каждой его фразой, находя в ней все необходимые краски для души; сидеть поодаль от расхаживающего за спиной молодого парня, что так бесцеремонно и без малейшего стыда завладел твоим разумом и душевным спокойствием.
и взяв кисть в руки, я снова и снова водил хаотичные линии по холсту, краем глаза замечая чужие любопытные глаза и сомкнутые, молчавшие губы, что дарили наитеплейшую улыбку за весь этот холодный вечер за окном.
я был влюблён, он тоже. но озвучивать эти слова спешили только наши руки и губы. (я писал картины каждый вечер, а он говорил о различных вещах и я находил в этом что-то поистине ценное.)
меня может заинтересовать только исскувство, отступись.
вот что я скажу человеку, перед тем как он сможет стать моим исскувством. быть влюблённым в его сложные, заумные и порой трудно понимаемые речи; заслушиваться и упиваться каждой его фразой, находя в ней все необходимые краски для души; сидеть поодаль от расхаживающего за спиной молодого парня, что так бесцеремонно и без малейшего стыда завладел твоим разумом и душевным спокойствием.
и взяв кисть в руки, я снова и снова водил хаотичные линии по холсту, краем глаза замечая чужие любопытные глаза и сомкнутые, молчавшие губы, что дарили наитеплейшую улыбку за весь этот холодный вечер за окном.
я был влюблён, он тоже. но озвучивать эти слова спешили только наши руки и губы. (я писал картины каждый вечер, а он говорил о различных вещах и я находил в этом что-то поистине ценное.)