но чтобы вот так представить в памяти лицо наоко, требуется время. и чем дальше — тем больше времени. грустно, однако это правда. сначала хватило пяти секунд, потом они превратились в десять, тридцать, в минуту... время вытягивалось, словно тень на закате. и вскоре все безвозвратно окутает мрак. да, моя память необратимо отдаляется от места, где была наоко. так же, как и от места, где находился я сам. и только пейзаж — эта октябрьская поляна, словно символическая сцена фильма, повторяясь снова и снова, — всплывает в моей памяти. картина продолжает настойчиво пинать в одну и ту же точку моей головы. эй, очнись, я еще здесь, вставай и ищи, ищи причину, почему я до сих пор еще здесь. боли нет. боли совершенно нет. и только при каждом пинке голова гулко гудит. но и этот гул рано или поздно исчезнет, как исчезло, в конце концов, все остальное.
– харуки мураками.