Письма Дебюсси


Channel's geo and language: Russia, Russian
Category: Quotes


Опубликованные здесь письма напечатаны в сборнике «Клод Дебюсси. Избранные письма». Составление, перевод и комментарии А. Розанова. Л., 1986.
На случай обратной связи @buzzing_bee

Related channels

Channel's geo and language
Russia, Russian
Category
Quotes
Statistics
Posts filter


Извините меня, дорогой Жак, за то, что, несмотря на мое искреннее душевное волнение, я заставил вас так долго ждать изъявления моей благодарности за похвалу, которую мы адресовали французскому музыканту Клоду Дебюсси! Говорю вам без стеснения, что принял ее так, как она этого заслуживает. Важнее всего то, что я избавился от тяжкого груза состояния «не могу мыслить» и снова начинаю работать, как честный малый! Извинением мне служит окончательная отделка шести Этюдов, их рукопись вы вскоре получить. Читая ее, вы заметите, что ее графическое начертание было сделано с терпением монаха-бенедиктинца, не говоря уж о музыке, подслушанной не в песенке колеблемой морем прибрежной гальки. Кстати, мне бы хотелось, чтобы обложка названных выше Этюдов была бы чем-то похожа на ту, что они имеют сейчас, несмотря на простенький вид моего скромного герба, его пусть наберут красным цветом. Они будут посвящены Ф. Шопена или Ф. Куперену? Я с одинаковой почтительной благодарностью отношусь к обоим этим мастерам, таким восхитительным «прорицателям».

С Шопеном тоже опаздываю, потому что не хотел отвлекаться от напряженной работы, которой я сейчас занят. Тем не менее, если все это нужно вам спешно, то дайте мне об этом знать, так как я собираюсь заняться корректурой только после того, как кончу работать над шестью этюдами.

Дни проходят с мучительной быстротой, и у меня теперь совсем нет времени заниматься моим садом... к тому же, когда я был там в последний раз, высохшая ветка больно ударила меня по глазу... вероятно, это реванш сухих ветвей, роковое предзнаменование, указывающее на то, что я должен вернуться к музыке и дать им умереть спокойно. Что я и сделал немедленно! умершие деревья несомненно хранят в себе нечто от душ богов, изгнанных из людской памяти: лучше прислушиваться к ним, чем к предсказаниям г-жи де Тэб, пророчествующей на дому.

Умиленное приветствие пленительным пейзажам Бель-Эба, откуда ко мне приходят ваши письма, всегда ваш старый, преданный
Клод Дебюсси.

📩 Жак Дюран (1865–1928) — сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси.
📍 Пурвиль
🗓 19 августа 1915 г.


​​Мой дорогой Жак,

Мне очень понравились Потоп и Ноев ковчег в применении к немцам! Будьте, впрочем, уверены, что они бы его построили, нашли бы возможность его забетонировать, бронировать и развести там культуру.

Я напрасно злословил насчет моря, которое все последние дни было таким сердитым, что хотелось плакать!.. Сегодня красота его выше всяких сравнений. Виктор Гюго исчерпал бы свой запас образов! Проще говоря, я благодарен ему за то, что оно находится у меня перед глазами, уставшими от извечной разлинованной бумаги. Кстати, я только что кончил двенадцатый этюд, предназначенный для «украшений»... — только не пианистов, скажут склонные к шуткам виртуозы. Он написан в форме баркаролы, на море, немного итальянском, другой этюд — «для
хроматических ступеней» — извлекает, мне кажется, новые возможности из этого, несколько приевшегося приема. Еще один Этюд подвергает левую руку почти шведской гимнастике, еще один!.. Но если я вам все расскажу, то вас ничем уже нельзя будет удивить! Во всяком случае, Этюды скрывают крепкую техническую основу под гармоническими цветами (sic!), иначе говоря, это значит: «Мух не ловят на уксус» (гоsic!).

Наши обычные душевные приветствия вам и г-же Дюран.

Ваш старый, верный
Клод Дебюсси.

📩 Жак Дюран (1865–1928) — сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси.
📍 Пурвиль
🗓 12 августа 1915 г.


Мой дорогой Жак,

Моя бедная мама умерла сегодня в 1 1/2 дня. Агония была долгой, но, кажется, не мучительной.

Но кто может быть уверен в том, что делается в нас в такие минуты?

Очень печально приветствую вас, ваш старый, преданный
Клод Дебюсси.

📩 Жак Дюран (1865–1928) — сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси.
📍 Париж
🗓 23 марта 1915 г.


​​Мой дорогой Жак,

«Рукописи Шопена» меня решительно пугают...! Почему вы хотите, чтобы текст в точности совпадал в трех рукописях, которые, конечно, не все написаны рукой Шопена? Будьте твердо уверены, что ему принадлежит только одна из них.., а вот тут- то и начинается драма. Шопен, человек впечатлительный и нерв- ный, безусловно вносил некоторые исправления прямо в корректуры, — если у него, бедняжки! хватало на это времени. — Вот почему я доверяю изданию Фридмана. Оно сделано со знанием всех предыдущих изданий и свидетельствует о достаточно живом вкусе к творчеству Маэстро.

Вы можете получить Этюды, которые я только что кончил пересматривать. В Трех Этюдах для Школы М. надо, по-моему, убрать лиги в третьем (на самом деле: во втором) этаже. Затем в двух других тетрадях обозначение педали необходимо поставить на естественное место, ни в коем случае не оставляя ее между нотными строчками, это берет много места и, так сказать, «засоряет» глаза.

Я все еще не выхожу из дома и кашляю так, что могу разжалобить даже души старых дубов.

Ваш старый, верный
Клод Дебюсси.

Издание «Шести эпиграфов» сделано именно так, как мне хотелось.

Нет ли у вас первого издания Баркаролы Шопена?

📩 Жак Дюран (1865–1928) – сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси.
📍 Париж
🗓 24 февраля 1915.


​​Мой дорогой Жак,

Ваше письмо меня успокоило, и я искренне рад, что получил известия от вас.

Вы знаете, что я не отличаюсь хладнокровием и еще менее того воинственным пылом, никогда не имев счастья держать в руках ружье; прибавьте к этому и воспоминания о 70-м годе , мешающие мне предаваться патриотическому восторгу, и беспокойство моей жены, сын и зять которой находятся в армии!

Все это делает напряженной и тревожной жизнь, в которой я сам представляю собой лишь жалкую частицу, гонимую этим ужасным ураганом: то, что я делаю, представляется мне таким ничтожным и незначительным! Я дошел до того, что завидую Сати, который пресерьезно собирается защищать Париж в качестве капрала.

Словом, дорогой Жак, если у вас есть какая-нибудь работа, то я прошу вас подумать обо мне, принося извинения за то, что рассчитываю на вашу дружбу, но, право же, у меня нет никого, кроме вас .

Ваш старый, верный
Клод Дебюсси.

📩 Жак Дюран (1865–1928) – сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси.
📍 Париж
🗓 8 августа 1914 г.


​​Мой дорогой собрат,

Не кажется ли вам, что в наше время речитатив в том виде, как его понимали старинные мастера, почти совершенно исчез? Или, по крайней мере, его характер настолько изменился, что он требует теперь какого-то иного названия.

Он составляет часть мелодической ткани, связывающей различные эпизоды музыкальной драмы, так что определение того, является ли речитативом то или иное место, — вопрос очень щекотливый.

Со своей стороны признаюсь, что прислать вам, как вы об этом просите с драгоценной для меня изысканной любезностью, «типичный» его пример, мне было бы очень трудно.

Радуюсь представившемуся благодаря вам случаю уверить вас в моей искренней сердечности.
Клод Дебюсси.

22 августа прошлого года мне исполнился 51 год.

📩 Неизвестному журналисту
📍 Париж
🗓 5 марта 1914 г.


​​Дорогая моя Малышка,

В час ночи мы возвратились в Амстердам, стоял голландский, то есть туманный, холод. Концерт, за исключением ошибки одной валторны, вздумавшей вступить на четыре такта раньше времени, прошел хорошо. Присутствовала королева-мать, что мне было безразлично.

📩 Эмма Дебюсси
📍 Отель Брак-Дёлен, Амстердам
🗓 1 марта 1914 г.


​​Дорогая моя Малышка,

Твой бедный Клод чувствует себя совершенно разбитым...

Как только мы приехали в Петербург — репетиция; в пять часов завтрак без вина и снова репетиция. С нее я ушел бледным, как моя рубашка (нет, она голубого цвета), и не знаю, может быть, это зависит от моего состояния, но мне кажется, что все здесь идет хуже, чем в Москве. Кусевицкий уверяет, что я ошибаюсь... Словом — все! Я не могу больше об этом думать!

Извини меня за то, что я ничего не могу сообщить тебе о Петербурге. Гостиница, в которой мы остановились, находится как раз напротив Дворянского собрания (да, сударыня), где идут репетиции и состоится концерт. Сегодня вечером я поужинаю хлебом и сыром и потом лягу спать... Ах! ведь я же их растерял, мои прежние прекрасные сны балованного ребенка. Если мне и удастся заснуть, то лишь для того, чтобы сразу же затем проснуться. И я, естественно, воображаю себя лежащим в нашей удобной большой кровати... как ты можешь представить, такая мысль может повлечь за собой очень дурные четверть часа.

Надеюсь, ты наконец поняла, насколько твои основания не проклинать меня убедительнее моих, и по-прежнему желаешь почтить доверием заботливость, с которой я тебя люблю.

Твой Клод.

📩 Эмма Дебюсси
📍 Санкт-Петербург
🗓 9 декабря 1913 г.


​​Что же это с нами будет? В твоих письмах все больше и больше слышится отчаяние! Ведь я тоже хорошо понимаю, что ничто тебя не может успокоить, и это меня почти что пугает. Еще раз умоляю тебя, прояви немного доброго терпения по отношению к нам обоим. Совершенно невозможно, чтобы такие несчастные люди, как мы с тобой в данный момент, не были бы потом вознаграждены за свои страдания; иначе нельзя было бы рассчитывать на простейшую справедливость, дарованную даже самым смиренным людям, которые, впрочем, не вырывают ее друг у друга, потому что это всего лишь справедливость, компенсирующая их несчастье.

Сегодня днем я не репетировал, так как Кусевицкому понадобился оркестр для вечернего концерта. Некто Бузони играет концерт, который длится целый час десять минут. Как ты, конечно, понимаешь, он же и его автор! Судя по партитуре, это штука вязкая, где худшие недостатки Рихарда Штрауса доведены до крайности, да еще и не имеет ни одного из его хороших качеств.

Дягилев (я не знал, что он в Москве) звонил по телефону и сегодня вечером придет к обеду.

📩 Эмма Дебюсси
📍 Москва
🗓 6 декабря 1913 г.


​​ Меня чрезвычайно нервируют усиленные репетиции. И ничто так меня не утомляет, как невозможность непосредственно обобщаться с оркестром. Мой присяжный переводчик — некий Г. Цетлин, с которым я когда-то познакомился у княгини Систриа. Он очень мил и неподкупный дебюссист. Другой переводчик, г. Форжер, француз, перенесший много всяких несчастих (это неинтересно!), делит с Цетлиным хлопоты по распространению «моего слова»... Тут уж кто первый его схватит, и вот теперь они уже ревнуют меня друг к другу.

«Море» совершенно готово. Уверяю тебя, что это прекрасная работа. Я решил не играть «Весны» в этой программе; она придала бы ей иной характер, а ведь нет и речи о том, чтоб русская публика должна была бы дать себе отчет — сделал ли я успехи в творчестве или нет!

Ноты «Ноктюрнов» полны ошибок. Вчера вечером я до двух часов ночи проработал с переписчиком Кусевицкого, стараясь привести все в порядок. Таковы уж маленькие беды, связанные с нашим ремеслом; надо переносить их не ворча.

Меня очень огорчило твое второе письмо, и мне бы хотелось привести доводы, способные внушить тебе мужество и в то же время понимание. Это довольно трудно, но хуже всего то, что в твоих глазах они не будут ничего стоить и будут печально, жестоко недейственными. Каким чудом мне удалось бы заставить тебя быть мужественной, мне, вынужденному самими обстоятельствами быть им? В перерывах во время репетиций я занимаюсь грустной и прелестной игрой, которую я себе придумал: я представляю, что нахожусь один в маленькой комнате, куда ко мне никто не имеет права войти; и туда я вызываю тебя и рассказываю обо всем, что случилось, о моих сомнениях, восторгах, добился ли я хорошего крешендо, и еще тысячу всяких вещей.

Напрягая воображение и устремляя мысль к маленькой белокурой завитой головке, можно достичь результата, не стоящего, конечно, самой действительности, но по крайней мере на какие-то мгновения я больше не чувствую себя одиноким.

📩 Эмма Дебюсси
📍 Москва
🗓 4 декабря 1913 г.


​​На душе у меня так тяжело, что я даже, право, не знаю, с чего начать... Стараясь привести мои огорчения в порядок, их можно было бы слить в одно: сожаления о тебе, моя дорогая малышка. Чувствую себя ужасно разбитым, и когда, лежа, хочу опереться на «сторону, где сердце», начинается худшая из всех болей, потому что пора его, моего сердца – это ты; если говорить без романтической выспренности, то у меня впечатление, будто по моей душе кто-то прохаживается.

Ты ведь сама не знаешь, как ты мила в твоих больших очках, посреди всех этих «проклятых книг» , и как хорош твой затылок, когда ты склоняешься над ними. Поцеловать тебя? Ну да, конечно! Ведь я же сейчас пленник Северного экспресса, который везет меня в Москву так же мягко, как омнибус.

Начиная от Варшавы, это бесконечная степь, о ней можно было бы сказать, да так оно и есть, – что она – «Всемирная выставка Белого цвета»... Снег падает тихо, упрямо, может быть, это так никогда и не кончится. Паровоз мычит, как корова, провожающая его глазами; только коров здесь нет, вероятно для того, чтобы их не смущать. В целом это картина народного возмущения из «Бориса Годунова», но в еще более печальном, нищенском варианте. Хорошо выглядят здесь одни жандармы. Этого на все прочее население хватает. Б. Ц. Хр.!

Приезжаю с опозданием на час и в самом мрачном расположении духа, торжественно встречен депутацией московского Музыкального общества. Длинный господин говорит мне речь, которой я не понимаю… Наконец, Кусевицкий отрывает меня от манифестаций, и мы приезжаем к нему домой. (Его жена, полная женщина, говорящая по-французски экспансивно и в нос.) Меня очень радостно встречают два бульдога, весьма некрасивые, но симпатичные.

Мы обедаем. Там было две бутылки воды Эвиан, совсем как у нас дома. Это глупо, но мне захотелось расплакаться.

В отчаянии ложусь в постель, маленькую, без претензий. Так как я не могу заснуть, то через час поднимаюсь и, как идиот, хожу по комнатам, изощряясь в воспоминаниях о нежной сладости нашей жизни с тобой... И вижу твое бедное, дорогое лицо на вокзальном перроне, твои полные слез прекрасные глаза, и последний поцелуй, который послали мне твои руки. (От всего этого мне делается нехорошо.) Я падаю в кресло, засыпаю и просыпаюсь от холода. Меня не устраивает гадкая заря грязно-белого цвета. Я снова ложусь, стараюсь уснуть, делая для этого очень глупые штуки, например, считаю до тысячи в обоих направлениях. Но тут уже приходят у меня спросить, что я привык есть за утренним завтраком... Ах, если б можно было бы сесть на парижский поезд!

Одеваюсь, и мы уезжаем на репетицию. Музыканты встречают меня стоя и играют туш именно в ми-бемоль мажоре. Я заставляю их работать со своего рода ясным и придирчивым бешенством. Они милы и хорошо дисциплинированны. Все это полные доброй воли молодые люди. Великолепны контрабасы; ничего подобного я не слыхал нигде, ни в каком оркестре. Они звучат сильно и в то же время гибко. (Надо тебе сказать, что и сам Кусевицкий, как говорят, чудесно играл на этом инструменте.) И все-таки придется еще много поработать. «Моря» они никогда не играли. «Деревяшки» – музыканты отличные, но они тяжелы
и крякают.

В середине дня мы с Кусевицким отправились к Елисееву заказать икру. Эта бакалейная лавка похожа на азиатский дворец. Там можно найти все, что только годится для еды, и каждый день туда выгружают пятьсот килограммов копченой лососины. – Вежливый господин, одетый как посольский атташе, уверил меня, что в Париж икра прибудет свежей, как глаз!

Сегодня я репетировал четыре часа подряд и не останавливался больше чем на пять минут. Ноги сделались ватными, а голова – как баран у входа в ярмарочный балаган. Может быть, я еще смогу тебя поцеловать, но все-таки тебя здесь нет.

📩 Эмма Дебюсси
📍 Москва
🗓 4 декабря 1913 г.


​​Дорогой старина Стравинский,

Простите опоздание, с которым я приношу вам благодарность за сочинение, посвящение которого мне есть для меня дар бесценный . У меня был приступ стоматита. Это некрасиво и опасно, и, проснувшись однажды утром, можно обнаружить, что один из зубов выпадает. Можно, конечно, нанизать потом зубы на нитку и сделать себе ожерелье. Однако не чересчур ли это слабое утешение?

Музыка «Звездоликого» все-таки странная. Возможно, что это и есть «гармония ночных сфер» Платона (только не спрашивайте, в каком его сочинении и на какой странице об этом сказано). А возможности исполнения этой кантаты для планет я не предвижу нигде, кроме Сириуса и Альдебарана. Что же касается нашей более скромной Земли, то здесь исполнение этой вещи затерялось бы в бездне.

Надеюсь, что вы уже выздоровели. Берегите себя, музыка нуждается в вас. Прошу вас передать мои почтительные приветствия вашей очаровательной матери и самые лучшие пожелания вашей жене.

Ваш верный, старый
Клод Дебюсси.

📩 Игорю Стравинскому
📍 Париж
🗓 18 августа 1913 г.


​​Дорогой Андре Капле,

Очень хотел бы вас видеть по поводу флажолетов на ксилофоне, которых - один бог знает почему! - никто никогда не употребляет и я жду вас с нетерпением, соответствующим подобному поводу.

Ваш старый друг
К. Д.



📩 Андре Каплэ (André Caplet. 1878–1925) – французский композитор и дирижер, друг К. Дебюсси.
📍 Париж
🗓 13 июля 1913.


​​Дорогой Андре Каплэ,

Вы бы очень обрадовались, если б слышали, как м-ль Валлэн поет «Лирические прозы» и особенно «Прогулку двух влюбленных». Было от чего разрыдаться - приблизительно так говорит ваш друг Пеллеас! - Не знаю, откуда у нее такое проникновенное постижение изгибов мелодии, обвивающей текст, но это действительно прекрасно! и очень просто. В том же «Гала Дебюсси» играли и ваше переложение «Иберии» для двух фортепиано. Так жаль, что вас там не было, потому что я все время об этом сожалел, и даже настолько, что при каждом звучании, так замечательно переданном в вашем переложении, я словно обжигался о газовый рожок!.. И эти тремоло, кажущиеся приглушенным шуршанием мелких камешков! Решительно, мой старина Каплэ, музыка - искусство, которое по воскресеньям и во все прочие дни недели надо было бы запирать от слишком многих, именущих себя музыкантами! Словом, не будем об этом больше говорить. Как мне бы хотелось скрыться где-нибудь в уголке на ферме в вашей Нормандии, чтобы забыть обо всех этих торжествах и слушать только пение a cappella добрых курочек и иронические скерцо скептически настроенных уток.

Я приберег для вас чтение «Весны священной», которая не может не взволновать вас.

Мне не хотелось бы на вас влиять, но вот посмотрите, что вам надо сделать: сесть в поезд, затем на пароход... чтоб снова сесть на поезд. И, наконец, - 80, авеню Булонского леса, где вам уготован самый сердечный приём.

Ваш старый, преданный
Клод Дебюсси

📩 Андре Каплэ (André Caplet. 1878–1925) – французский композитор и дирижер. Друг К. Дебюсси (сделал транскрипции и оркестровки некоторых его произведений). Дирижировал хорами, оперными спектаклями; в 1910-1914 гг. – в Болонской опере. После 1-й мировой войны, в которой он участвовал и был отравлен газами, прекратил исполнительскую деятельность.
📍 Париж
🗓 23 июня 1913 г.


​​Дорогой Робер,

Свершаются, несомненно, и события совершенно бесполезные . В число последних разрешите мне включить представление Игр, где извращенный гений Нижинского изощряется в специальных математических выкладках! Сей человек ногами добавляет тридцать вторые, руками что-то доказывает, а затем, внезапно пораженный столбняком, дурным глазом следит за проходящей мимо него музыкой. Такое, кажется, именуется "стилизацией жеста"... Это гадко! это даже нечто далькрозовское, так как господина Далькроза я считаю одним из злейших врагов музыки! И вы можете себе представить, какие опустошения может натворить его метода в душе юного дикаря, каков есть Нижинский!

Музыка, поверьте мне, беззащитна! Она довольствуется только тем, что противопоставляет свои легкие арабески всем этим злополучным ногам, которые даже не приносят ей извинений!

В театре Елисейских полей я встретил Блоха. У него все та же сладостная мания представлять – известным вам утробным голосом – людей, оказывающихся, к некоторому вашему удивлению, друзьями Годэ!!!

Хорошенько все обдумав, я полагаю, что и мне так же хотелось бы уехать из Парижа, как видеть вас туда возвратившимся. Сейчас здесь то, что называется "Большим сезоном". Вы не можете себе представить количества идиотов, которых тут постоянно встречаешь. Не довольствуясь коверканьем французского языка, эти люди ввозят к нам еще и эстетические взгляды, представляющиеся им новыми и попахивающие смертью, а это дурной вкус и еще худший, чем наш. Все это действует так отупляюще, что у нас нет больше сил сопротивляться. Словом, демонстрирование животных в Зоологическом саду гораздо более полезно.

Вы очень доброжелательно обеспокоены моими заботами. Моя жена все еще плохо себя чувствует. Здоровье в доме представляет одна только мадемуазель Шушу.

Если вам удастся придумать что-нибудь такое, чтоб мы смогли с вами встретиться, то я буду вам благодарен во веки веков, потому что осень – это другой конец года, и знайте, что в декабре я отправляюсь в Россию!

Ваш старый, преданный
Клод Дебюсси.

📩 Роберу Годэ
🗓 9 июня 1913 г.
📍 Париж

Вацлав Нижинский в балете "Игры" Дебюсси


​​Мой дорогой Жак,

Просматривая так любезно присланный вами экземпляр Прелюдий, который свидетельствует о вашем высоком издательском вкусе, спрашиваешь себя: почему тиражи только «литературных» произведений печатаются на самой дорогой бумаге?

Это же слишком несправедливо!

Что за «прекрасный черный цвет», дорогой друг...

Музыка делается, таким образом, своего рода эстампом, очень радующим сердце и глаз, – если можно воспользоваться этим, несколько вышедшим из употребления, выражением?

Россия надоедает мне своими предложениями, и я кончу тем, что не поеду ни в Москву, ни в Петербург [по приглашению Александра Зилоти].

Кроме того, сейчас я слишком упорно работаю, чтоб заниматься еще и дипломатией.

Желаю вам лучший погоды, чем в Париже, где ветер устраивает такую шумную музыку, что сквозь нее с трудом можно расслышать и собственные мысли.

Наши дружеские приветствия вам обоим.

Ваш старый, преданный
Клод Дебюсси.

📩 Жаку Дюрану (сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси).
📍 Париж
🗓 16 марта 1913 г.

Издательство Durand Editions Musicales. Вторая тетрадь Прелюдий К. Дебюсси.


​​Дорогой Годэ,

Позвольте мне не останавливаться на запоздании моего письма, моей вине и прочих проступках для того, чтоб передать вам мои самые душевные новогодние пожелания, пока еще не истек январь месяц! по принятому во Франции обычаю новогодние поздравления можно посылать в течение всего месяца

У Комической оперы появилась прелестная мысль возобновить «Пеллеаса» в самых прискорбных условиях... Госпожа Х со свирепым усердием старается превратить Мелисанду в меланхолическую прачку; господин Булонь постоянно предлагает вам выбрать одну из двух соседних нот; у моего бедного Перье не осталось ничего, кроме доброй воли; все это говорит вам о том, что мои новогодние подарки совсем не радостны.

Может быть, вы уже знаете о том, что я снова взялся за критику в «Revue SYM» музыкальное обозрение Интернационального музыкального общества, и справедливо заметите мне, что это не принадлежит к числу событий, меняющих что-либо в привычном порядке вещей. Справедливей было бы заметить – в его организованном беспорядке. – Надо, однако, попытаться честно вернуть вещи на их места: вновь обрести ценности, которые всякие произвольные суждения и своенравные интерпретации сфальсифицировали нам до такой степени, что фугу Баха не отличишь теперь от «Лотарингского марша»! Наше время примечательно тем, что люди стараются теперь идти за теми, кто едва умеет ходить! Меня это очень огорчает и приводит в уныние! Право, жить и заниматься искусством в Париже становится со дня на день все более и более несовместимым с тем духом, который там царит! Мы делаемся такими же глупыми фантазерами, какими стали венцы. И вы не можете себе представить, каково воплощение так называемых «художественных спектаклей!»

Если бы по семейным причинам моя жена не держалась бы так упорно за Париж, то я, поверьте, уже просил бы вас приискать мне уголок в Савойe – ее вы, конечно, выбрали не случайно, – чтоб вновь окунуться в истинный свет, стряхнуть с себя всю эту атмосферу ложного величия, которая, чтобы вы для этого ни делали, в конце концов подлезает все-таки под вашу дверь.

Словом, меня навязчиво преследует Посредственность и я боюсь... (один бог ведает, что все это не поза!..).

Но оставим эту печальную тему, чтобы немного поговорить о Шушу, – которой этот скверный цветок неведом. – Она пришла в восторг от того, что вы ей прислали, и собирается сама вам ответить. (Это, может быть, случится еще и не скоро. Извините ей этот отцовский недостаток.)

Недавно она начала учиться игре на фортепиано при посредстве дамы – если я смело так выразиться – в черном до кончиков пальцев и с видом, свойственным людям, едва ускользнувшим от худших из потрясений, а также с терпением, о котором Шушу скоро поняла, что оно неисчерпаемо.

Через две недели я пришлю вам новую тетрадь Прелюдий для фортепиано, отнеситесь к ней благосклонно, как к непритязательной визитной карточке.

Не забудьте, что я всегда предпочитаю вас читать, чем вам писать, и верьте в мою давнюю дружбу.

Клод Дебюсси.

Жена поручает передать вам ее лучшие пожелания.

📩 Роберу Годэ
📍 Париж
🗓 18 января 1918 г.


​​Не упадите на пол, дорогой друг, это всего лишь я!! Разумеется, если мы начнем, вы - стараться понять, а я - объяснять, почему я вам до сих пор не писал, то у нас обоих выпадут все волосы.

И потом здесь совершаются чудеса: каждый из нас говорит о вас во всяком случае по одному разу в день. Ваша подруга Шушу дочь Дебюсси сочинила фантазию на темы из "Петрушки", от которой зарычали бы и тигры... Я пригрозил ей пытками, но она продолжает над ней работать, уверяя, что вы "найдете фантазию прекрасной". Итак, можете ли Вы себе представить, что мы о вас не думаем?

В моей памяти всегда свежо воспоминание о нашем проигрывании "Весны священной" у Лалуа. Оно преследует меня как некий прекрасный кошмар, и я напрасно стараюсь воскресить в себе то впечатление ужаса, которое произвела на меня тогда эта музыка.

Вот почему я и жду ее представления, как ребенок-лакомка ждет обещанных сладостей.

Как только я получу хороший экземпляр корректуры "Игр", то сейчас же вам ее пришлю... Мне бы очень хотелось знать ваше мнение об этой шалости для трех действующих лиц: когда я говорил с вами об "Играх", вы удивились тому, что я выбрал именно такое название, сами вы предпочли бы назвать это "Парк". Поверьте мне, что "Игры" лучше, прежде всего потому, что оно более подходит, и потом лучше отражает "ужасы", совершающиеся между этими тремя персонажами.

Когда вы приедете В Париж и удастся, наконец, поиграть хорошую музыку?

Сердечные приветствия вам и вашей жене от нас троих.

Baш очень старый друг
Клод Дебюсси.

📩 И. Ф. Стравинскому
🗓 8 ноября 1912 г.
📍 Париж


​​Мой дорогой Жак,

Спасибо за Рапсодию и корректуру Св. Себастьяна. Теперь есть чем меблировать пустые часы, когда море удаляется, справедливо утомленное своим служением эволюциям всей массы купающихся, к тому же, людей столь выдающихся!

Я продолжаю считать, что жизнь в гостинице – не для людей моего возраста…

По правде говоря, я с нетерпением жду времени, когда мы снова поселимся в нашем домике, таком покойном и в то же время таком шумном.

А здесь все плохо приспособлено и для работы, и, что еще хуже, для праздного времяпрепровождения, так как совершенно невозможно принять участие в общераспространенных способах развлечения.

Вы скажете, что для влюбленного в море существуют и другие все компенсирующие возможности. Это правда! Но сколько разных стеснений, сколько фальши, смешных условностей! В числе их - необходимость переодеваться по меньшей мере четыре раза в день, перешедшая к нам от американцев, и как много добрых французов спешит следовать ей с трогательной кротостью. Позвольте мне все же воскликнуть: «Да здравствует Франция!»

Ваш старый друг
Клод Дебюсси

📩 Жак Дюран (1865–1928) – сын и компаньон владельца нотного издательства А. Дюрана, друг Дебюсси.
📍 Ульгат
🗓 пятница 11 августа 1911 г.


…Посланную вами венгерскую музыку я получил и благодарю вас за нее. Но все это далеко не производит того впечатления, которое осталось у меня от Радича!.. Это только красивая бабочка под стеклом! Крылья еще блестят, но уже не шевелятся, и их яркие краски поблекли. По этому поводу мне кажется, что вы, венгерцы, сами не можете оценить вашу музыку по достоинству! Для вас она составная часть жизни! Вы так к ней привыкли, что уже не придаете ей настоящего и глубоко художественного значения.

Посмотрите, чем она становится в истолковании Листа! Несмотря на свою гениальность, он ее приручает... Она теряет свободу и чувство бесконечности.

Когда слушаешь Радича, все окружающее исчезает… Вдыхаешь аромат лесов, слышишь журчанье источников; и это тоже печальные признания сердца, которое почти одновременно и страдает, и смеется.

По-моему, к этой музыке никому не следовало бы прикасаться. Ее надо было бы по возможности защищать от неловкого обращения с ней «профессионалов». Для этого... больше уважайте ваших цыган, пусть они не будут теми, кто попросту развлекает, кого зовут украсить праздник или помочь распить бутылку шампанского! Ведь, право, это так же прекрасно, как ваши старые вышивки, ваше кружево... Почему же к ним (цыганам) у вас нет того же уважения, той же любви?

Вашим музыкантам было бы полезно вдохновляться ими, не копируя, а пытаясь перенять их свободу, дар вызывать скорбные эмоции и их ритмы. Советы Вагнера оказались вредными для многих музыкантов из разных стран... Народной музыкой своей родины (в творчестве) надо пользоваться как основой, но не создавая только на ней свой композиторский почерк. Это особенно верно в отношении вашей музыки. Любите ее с какой угодно страстью, но не наряжайте ее в студенческую форму и не сажайте ей на нос золотых очков!

Простите, что я вмешиваюсь в вопросы, может быть меня не касающиеся... Так как я бесконечно люблю музыку – и не только французскую! – то с сожалением смотрю на то, как грабят ее богатства, как портят ее истинный смысл, я бы сказал – ее национальную сущность.

Во Франции мы уже слишком пострадали и до сих пор страдаем от немецкого влияния. Не подражайте нам, не позволяйте обманывать себя ложной глубиной и отвратительным немецким «Modern style»...

📩 М. Барчи – венгерский концертный антрепренер.
📍 Париж
🗓 19 декабря 1910 г.

20 last posts shown.

286

subscribers
Channel statistics