Пара у Гвоздева

Блестящие VS Рембо


"Там, только там"

Там, где магнитные поля,
Где лиловая земля, я летаю (я летаю).
Там бьет в глаза небесный свет,
Нереальный свет планет я мечтаю (я мечтаю)
И я в малиновых очках вижу
Небо в облачках, забываю (забываю)
И невозможно угадать, невозможно передать,
Что я знаю (что, что я знаю).
Там, только там, только там
Голубые жемчуга и цветные берега! Па-па-рам.
Там, только там, только там
Золотистые лучи и хрустальные ручьи!
Па-па-ра-ру-рам.
Где дым клубится от ракет,
В небе ультрафиолет догорает (догорает).
Вновь солнце скрылось за горой и мне кажется
Порой снег не тает (да, не тает).
Мой день кружится, как волчок,
Весь до ниточки промок, убегает (убегает).
Мне этот маленький секрет,
Всех девчонок от планет открывает (открывает).
Там, только там, только там
Серебристая роса и белеют паруса, па-па-рам
Там, только там, только там и лазурь и бирюза,
И зеленые глаза, па-па-ра-ру-рам.
Там разноцветные огни, загораются они,
Все искрится (все искрится)
И расцветает радуга, и ложится на луга,
Словно птица (словно птица).
Там, где прошла земная ось,
Оживают краски грез, все кружится (все кружится).
И невозможно передать, невозможно угадать,
Что мне снится (что, что мне снится).
Там, там, там...
Там, там, там...
Там, там, только только...
Там только только ...
Там, только там, только там фантастический полёт
И зеркальный синий лёд, па-па-рам.
Там, только там, только там электрический рассвет
И меня как будто нет, Па-па-ра-ру-рам.
Там, только там, только там фантастический полёт
И зеркальный синий лёд, па-па-рам.
Там, только там, только там электрический рассвет
И меня как будто нет, Па-па-ра-ру-рам.
Па-па-ра-ру-рам, па-па-ра-ру-рам,
Па-па-ра-ру-рам, па-па-ра-ру-рам...


"Заря"

Летнюю зарю заключил я в объятья.
На челе дворцов ничто еще не шелохнулось. Вода была мертвой. Густые
тени не покидали лесную дорогу. Я шел, пробуждая от сна живые и теплые
вздохи; и драгоценные камни смотрели, и крылья бесшумно взлетали.
Первое, что приключилось - на тропинке, уже наполненной свежим и
бледным мерцаньем, - это то, что какой-то цветок мне назвал свое имя.
Я улыбнулся белокурому водопаду, который за пихтами растрепал свои
космы: на его серебристой вершине узнал я богиню.
Тогда один за другим я начал снимать покровы. На просеке, размахивая
руками. В долине, где я возвестил о ней петуху. В городе она бежала среди
колоколен и куполов, и я, словно нищий на мраморных набережных, гнался за
нею.
На верхней дороге, близ лавровой рощи, я ее окутал покровами вновь и на
миг почувствовал ее огромное тело. Заря и ребенок упали к подножию рощи.
При пробужденье был полдень.

На последних занятиях мы с журналистами 3 курса разбирались с таким явлением, как французский "новый роман". "Антироман" (так его еще называют) - понятие довольно специфическое, поэтому мне приходится проговаривать причины и источники его возникновения, а также проводить параллели с другими феноменами в искусстве (театр абсурда в литературе, абстракционизм в живописи). В этом разговоре я, к сожалению, не всегда успеваю добраться до русского формализма. Поэтому сделаю это здесь. Между смешными картинками и чужими остроумными высказываниями.

"Новый роман" сформулирован на основе открытий французского постструктурализма. Последний, в свою очередь, многим обязан идеям русского формализма, школы, созданной в 1916 году российскими литературоведами, лингвистами и поэтами. Наиболее яркими представителями ее были Виктор Шкловский, Юрий Тынянов, Роман Якобсон, Осип Брик. Эти люди полагали, что литература определяется не через антитезу "вымысел-факт" (например, оппозиция "исторической" и "художественной" правды неприменима к древним исландским сагам), а через особое использование языка. Согласно теории формалистов, литература является "организованным насилием над языком", она изменяет и усиливает обыденный язык, отклоняясь от бытовой речи. Поэтому литературное творчество имеет дело прежде всего с материальностью текста: техника, приемы структура, алгоритмы и прочее. Категории "вдохновение" и "талант" здесь уже не имеют такого значения, литература перестает быть чем-то таинственным и мистическим, она перестает быть психологией, социологией или философией. Теперь она воспринимается исключительно как особая организация текста, порядок слов и предложений. То есть формалисты приложили научный, лингвистический метод к исследованию литературы - содержание для них оказывается мотивировкой формы. Художественное произведение представляется совокупностью определенных звуков, ритма, синтаксиса, метра, рифмы, ретардации. Получается конструктор, литературный lego, который как-нибудь соберется в любом случае, ведь каждая деталь обязательно зацепится за другую. Основной задачей литературного языка здесь становится функция "деформирования" обыденного. Вот из этих идей и произрастает поэтика французского "нового романа". Ну, это так, к слову...

Ребята,
занятий спецкурса "История искусства XX века" в марте не будет. Возобновим их только в апреле.

Иногда мои студенты - нынешние и бывшие (а один раз даже будущие) - просят меня ответить на какие-то вопросы, составить списки, рейтинги, написать заметки. Затем они это где-то публикуют или не публикуют, я не всегда это знаю. Некоторыми из этих записей я делюсь. Возможно, они будут кому-то интересны. Тем более что, вроде как, наступила весна.


        ТРИ ФИЛЬМА О ВЕСНЕ

1. “Городской романс”, 1971 (реж. Петр Тодоровский). Этот фильм первым пришел мне в голову, когда я задумался о “весеннем” кино. И хотя в нем в основном показана зима (кстати, тоже очень здорово), мне достаточно только одной сцены, чтобы назвать “Городской романс” весенним фильмом. Я имею в виду эпизод, где главный герой объясняется в любви под звонкие звуки капели и пытается сесть на лавку, перепрыгивая через грязную лужу. Фильм черно-белый, как и положено для хорошего старого кино, но солнце в кадре такое яркое и дразнящее, что в какой-то момент начинаешь воспринимать происходящее на экране в цвете.
2. “Земляничная поляна”, 1957 (реж. Ингмар Бергман).
Этот фильм в моем списке, потому что весна это не только время года, но и состояние души. И как важно не пускать в свое сердце тлен осени и холод зимы, стараясь всегда - независимо от возраста и положения -  сохранять в себе весеннюю беспечность юности.
3. “Сережа”, 1960 (реж. Георгий Данелия).
Весна как время года и состояние души. А еще это пробуждение природы, детство года. Поэтому в моем списке фильм о детях. Полнометражный дебют Данелии, лиризм и искренность, встречающиеся только в хорошем советском кино, и финальная сцена, заставляющая считать этот фильм подлинным Искусством.

Шпарганон, который пригодится читающим студентам всех курсов. В чьем переводе лучше постигать классику.

Гомер "Илиада" - Н.И.Гнедич
Данте "Божественная комедия" - М.Л.Лозинский
Сервантес "Дон Кихот" - Н.М.Любимов
Шекспир "Гамлет" - М.Л.Лозинский
Мильтон "Потерянный рай" - Н.А.Холодковский
Гете "Фауст" - Н.А.Холодковский
Флобер "Мадам Бовари" - Н.М.Любимов
Кафка "Превращение" - С.К.Апт
Камю "Посторонний" - Нора Галь

Все остальное не так однозначно.

miss-helen-of-troy спросил(a):
Здравствуйте, Алексей Борисович. Если Вы читали нашумевшего «Щегла» Донны Тартт, вышедшего, правда, ещё в 2014-ом, было бы интересно узнать Ваше мнение профессионального читателя. От книги осталось неоднозначно впечатление на фоне стольких восторженных отзывов. Как бы Вы определили место Донны Тартт в современной литературе?

Здравствуйте, Елена.
Да, я читал этот роман еще в 2013 (в 2014 он вышел в переводе на русский язык). С трудом дочитал до конца. Признаться, у меня вызывает недоумение популярность этой книги и попытки называть ее “интеллектуальной литературой”. “Щегол” у меня находится в том же ряду, что и романы Петера Демпфа и Дэна Брауна, - литература для домохозяек, ностальгирующих о своем когда-то полученном, но не пригодившемся высшем образовании.