Уроки эмпатии


Channel's geo and language: not specified, not specified
Category: not specified


Канал о новой педагогической этике и эмпатии в образовании. Для связи: ka_sivyakova

Related channels

Channel's geo and language
not specified, not specified
Statistics
Posts filter


Как звучат поколения

Утром искала новые плейлисты на Я-музыке и набрела на сборник под названием «Верните мой 1999». Захотелось сразу сказать «Верните мне нормальный 2020», но с проявлениями стихии бороться бессмысленно. Все утро слушала песни своей юности, чуть не утирая слезы: особенно сердце защемило, когда заиграла Scar Tissue.

Это было лирическое введение, а теперь к делу. Несколько дней назад я скачала TikTok, чтобы смотреть там аккаунт, в котором молодой человек лет тридцати описывает ежедневное столкновение миллениалов с их тревожностью. Просто посмотрите одно из моих любимых видео: https://vm.tiktok.com/ZSbg7N3U/

Так вот, в своих роликах он использует очень узнаваемую для поколения миллениалов музыку (у него даже есть специальный плейлист на Spotify). И все это вместе –– истории про чувства и музыкальный контекст –– создает удивительный код. И мне на самом деле очень сложно подобрать слова, чтобы описать свое восприятие этих видео, разве что, с помощью слов «трепет» и «восторг». Кажется, что ты вдруг снова ощутил свою причастность к своему поколению.

По-настоящему прочувствовать это можно, если ты родился в 1980-х, залипал перед телевизором, на котором крутились первые клипы MTV в конце девяностых, искал их слова на первых музыкальных сайтах и так далее. Впрочем, поколению Z этот аккаунт тоже очень нравится –– в отличие от нас, они, по моим ощущениям, лучше умеют распознавать свою тревогу.

Эта цепочка размышлений привела меня вот к какой идее. Ведь педагоги –– учителя в школе и преподаватели в университете –– это те, кто чаще и больше всего общаются с новым поколением каждый день. Именно они скорее могут замечать, как меняются те, кто приходит у них учиться, как меняется язык общения и в целом социальные нормы взаимодействия. И поэтому так важно им не бояться идти навстречу переменам. И, конечно, искать новый язык для разговора –– в том числе, скачать TikTok.

И кажется, что эта идея стала еще более важной в этом году. В конце 2020-го, большую часть которого мы провели в разделенности и физической отдаленности друг от друга, просто критически необходимым стал этот межпоколенеский разговор, в котором все стороны снова учились слушать и слышать друг друга.
“It can wait until next weekend” - me every weekend #work #millennial #workfromhome #weekendvibes #office
Rodrick (@justme.rod) has created a short video on TikTok with music Chariot. | “It can wait until next weekend” - me every weekend #work #millennial #workfromhome #weekendvibes #office | Millennials using the songs of their childhood as a tool of avoidance from their actual responsibilities


Написала колонку о боли. В разговорах с родителями школьников, которые испытывают шок от перехода на дистант и связанной с этим перестройки социального порядка, мне кажется, важно расслышать их тревогу и увидеть их страх от потери образа определенного будущего. Главный для меня тезис –– в конце текста. Мне кажется, что именно с помощью эмпатии можно застроить социальные сломы, вызванные переустройством существующего общественного порядка в пандемию, – как и преодолеть ощущение одиночества в столкновении с шоковыми переменами.
Полный текст по ссылке: https://www.vtimes.io/2020/11/17/pochuvstvovat-sebya-vidimim-pochuvstvovat-chuzhuyu-bol-a1494


Была сегодня на конференции Яндекса про образование –– Yet Another Conference on Education –– очно на открытии, а потом послушала дома сессии, которые меня интересовали. Во всем разговоре о нашем цифровом будущем зацепилась за две идеи про новую самоидентификацию учителя.

Директор «Новой школы» Кирилл Медведев очень убедительно рассуждал в том духе, что когда учитель устает, то понимает, что в одиночку он с какими-то вещами уже не справляется, и начинает объединяться с другими для решения своих задач. А про новые роли учителя очень здорово говорил Александр Григорьевич Асмолов. По его словам, учитель сегодня –– это не только навигатор, мотиватор и коммуникатор. Он еще и «мастер по поддержке неодинаковости». Интересно, какими компетенциями и типом мышления нужно для этого обладать.

Теперь представляю новое сообщество учителей –– мастеров по поддержке неодинаковости –– которые помогают друг другу. И оно мне очень нравится)


Преподаватели и Zoom в народном творчестве

Антрополог Александра Архипова на своей странице в Фейсбуке собирает список народных стихов на тему «преподаватели вузов и Zoom». Вот стихотворение Даниела Карабекяна. Это очень смешно!

У каждого в Зуме образ особый:
Проректор гордится стеной из дипломов.

На фоне из досок сидит его зам:
Как все исписал демонстрирует нам.

Где-то в глуши, между речкой и лесом
В Зуме сидит седовласый профессор.

Другой, от всех Зумов изрядно устав,
Выбрал для фона заполненный шкаф.

А преподаватель в помятой футболке
Гордится собранием книжек на полках.

Другой строгим взглядом смотрит в ноутбук
(В очках, отражается, правда, фейсбук)

Но главный типаж - это черный экран
Что там в реале - придумывай сам.

С образом можно вообще не стараться,
Важно всегда правильно называться.
Запомни одно: всем не важен твой фон,
Не говоришь - отключи микрофон.


Мой экзистенциальный навык

Летом моя подруга, коуч Ася Соскова делала для «РБК Тренды» подкаст «Меня сократили», в котором три реальных героя искали свое профессиональное самоопределение и строили новую карьерную траекторию. Два выпуска подкаста были посвящены навыкам, которыми владеют герои и которые они могут развивать. В списке этих навыков для меня новыми были так называемые «экзистенциальные навыки».

Это навыки, которые можно универсально применять на протяжении всей жизни и в разных жизненных контекстах. Например, как объясняет Ася, это может быть способность ставить цели и достигать их, способность учиться и переучиваться. Эта группа навыков соотносится с нашими личностными качествами — особенностями характера, ценностями, убеждениями, жизненными стратегиями и взглядами на мир.

Я долго размышляла над этим, и вот, наконец, буквально несколько дней назад поняла, какой из моих навыков можно считать экзистенциальным. Это умение задавать вопросы, причем формулировать их таким образом, что они организуют познавательный процесс для участников обсуждения. Как этот навык я использую в разных профессиональных областях?

Как преподаватель я формулирую вопросы для студентов –– как на занятиях, так и во время подготовки исследовательских работ, для которых определение research question –– основная задача. Как журналист я составляю вопросы к героям и формулирую «целевые» вопросы, на которые отвечают мои тексты. Как модератор профессиональных мероприятий –– дискуссий, круглых столов –– я ставлю вопросы спикерам, которые содержательно развивают беседу и дают возможность посмотреть на тему с разных сторон.

В целом я смотрю на образование как на безопасное пространство, в котором те, кто учится, могут формулировать и искать ответы на свои вопросы, а те, кто учит, скорее не давать на них уже сформированные ответы, а помогать в этом поиске –– то есть, предлагать инструменты и способы для того, чтобы этот поиск был результативным. Ну и конечно, особенно в журналистском образовании развитие навыка постановки проблемных вопросов — на мой взгляд, одна из главных задач.


Forward from: Кольта
21–23 сентября Международная летняя медиашкола в Салониках при поддержке представительства Европейского союза в России проводит онлайн-академию для молодых журналистов «Глобальные медиасистемы и новые технологии». Речь пойдет о том, как ИИ и новые высокотехнологичные форматы будут менять формы и суть профессии.

Екатерина Сивякова расспросила основателя Международной медиашколы в Салониках и доцента Школы журналистики и массовых коммуникаций Университета Аристотеля в Салониках Никоса Панайоту о том, как пандемия изменила наши представления о журналистике и чего ждать будущим студентам онлайн-академии этого года.

#кольта_общество


Неопределенность как новая норма (для) образования

Пережила начало учебного года и потихоньку возвращаюсь в свой канал. В последние августовские и первые сентябрьские дни я много думала об устойчивости к неопределенности в контексте образования.

Первая моя идея заключается в том, что образовательный процесс –– это процесс цикличный и из-за этого обладает большой степенью устойчивости и для студентов, и для преподавателей: первое сентября, осенний семестр, сессия, каникулы, весенний семестр, госы и дипломы, сессия, выпуск, приемная кампания, каникулы. Каждый год эти события повторяются в четкой последовательности, которая дает ощущение понятного будущего. В 2020-м году этот набор событий тоже состоялся, но сроки его изменились: приемная кампания, например, прошла в августе из-за того, что были сдвинуты сроки сдачи ЕГЭ. И уже это сделало ощущение будущего не таким определенным, как раньше. Не говоря уж о том, что текущая эпидемиологическая ситуация совсем не развивает понимание того, как дальше будет строиться обучение в университетах.

Размышления о структурной неопределенности неизбежно ставят вопросы и о том, как она может повлиять на процесс образования с точки зрения формирования компетенций у студентов. Задача дать студентам навык навык устойчивости к неопределенности, о котором я уже писала, мне кажется, сегодня является одной из основных в (пост)ковидной реальности. Вот эту способность выдерживать меняющийся мир, умение простраивать разные сценарии своего личного и профессионального развития в новых обстоятельствах и в целом понимание того, что неопределенность –– это новая норма –– как их наращивать? Кажется, что для этого можно и нужно найти конкретные примеры и практическое содержание, чем я сейчас и занимаюсь.

А с другой стороны, уже понятно, что содержательно обучение, по крайней мере, если мы говорим о журналистском образовании, тоже довольно сильно меняется. Один из ключевых моментов, который волнует меня все это время –– как журналистскому образованию адаптироваться к концепции социального дистанцирования? Очевидно, что теоретическая часть журналистского образования почти не пострадала, а что делать с получением конкретных профессиональных навыков? Ведь большая часть журналистских технологий основана на прямом контакте со средой, который сейчас затруднен. Могут ли эти технологии стать полностью медиатизированными? О том, как образование в области медиа может ответить на эти вызовы, я поговорила с Никосом Панайоту, основателем международной академии для журналистов в Греции. Итоги наших совместных размышлений — в интервью для «Кольты».


«Ведомости» в конце июля выпустили большой текст о «технологиях и инновациях, которые компании откладывали, а вирус заставил внедрить». В своем комментарии обобщила результаты исследований, которые изучала всю весну и лето.

«Пандемия коронавируса ускорила движение образования по пути цифровизации, но выявила не только новые возможности, но и проблемы, в том числе коммуникативные, решение которых зрело давно, говорит доцент факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова Екатерина Сивякова. Эти проблемы, говорит Сивякова, касаются как вертикальной коммуникации внутри самих образовательных структур (того, как запросы студентов и преподавателей учитывались администрацией в процессе цифровизации), так и горизонтального взаимодействия этих структур друг с другом, с государством и бизнесом.

«"Последствия ухода в онлайн будут зависеть от того, в какой степени будет развиваться академическое сотрудничество между субъектами образовательного процесса – государственным регулятором, школами, вузами, организациями дополнительного образования, компаниями, работающими в сфере EdTech. Пандемия дает все возможности для перехода этого сотрудничества на качественно новый уровень", – говорит Сивякова, отмечая, что если эти возможности будут реализованы, а коммуникативные разрывы преодолены, то онлайн-будущее образования будет благоприятным для большинства участников процесса».


Уже сегодня пройдет большая летняя конференция проекта The Earth Is Flat –– Как читать медиа? Будет целый день разговоров о медиа в эпоху перемен и медиаграмотности как способе выживания в этом новом дивном мире. Встретимся с главными институциями, которые вскапывают эту живительную поляну, поговорим о том, как изменила инфодемия медиаповестку, а также попробуем описать медиапространство будущего. Я модерирую первую часть и в ажитации от встречи со спикерами и гостями (то есть вами) уже сделала доску в Miro для конспекта дискуссии :) Начало в 14.45. Зарегистрироваться можно по ссылке: https://howtoreadmedia.ru/ru/events/onlayn-konferentsiya-media-2020-peremeny/?fbclid=IwAR00jgCYIhQs9Che3CsSunDM9-PyCCojr-mF0JzBCGLBMGSYsTWlLYq4hq0


Сегодня вышел мой обзор для "Коммерсанта Науки". В нем я искала ответы на вопросы о том, сколько с нами останется дистанционных технологий после пандемии и может ли онлайн стать ведущим измерением учебного процесса в университете. (Спойлер: да). https://www.kommersant.ru/doc/4391875


Как университеты могут использовать цифровые данные о студентах и почему это может повысить их мотивацию

Послушала сегодняшнюю онлайн-дискуссию про цифровую экосистему вузов и записала тезисы генерального директора Университета 20.35 Василия Третьякова об управлении знаниями.

📈Цифровые технологии открыли новые направления для вузов. Первое –– это сетевое взаимодействие: каждый вуз может учить и студентов других университетов тоже. Второе –– это персонализация обучения. Развитие дистанционных технологий, асинхронность образовательного процесса и развитие сетевого взаимодействия открывает большие перспективы для каждого студента и вуза по созданию персональных траекторий обучения.

📈Когда мы просто меняем формат обучения и переносим что-то в цифровую среду, это само по себе может не дать положительного эффекта. У вузов сейчас было очень хорошее время: они применяли технологии, потому что другого варианта не было. Как только сейчас мы начнем смешанный образовательный процесс, каждый раз при входе в онлайн будет появляться вопрос о том, а нужно ли это было делать?

📈Этот выбор определяется тем, как строится траектория обучения каждого конкретного студента. Какая у него мотивация, получает ли он с помощью этого дистанционного обучения больше возможностей, становятся ли более актуальными те знания, которые он может приобрести, появляется ли у него возможность более гибко построить свой график и получить доступ к каким-то дополнительным предметам, которые он не мог изучить, потому что расписание было сильно зажато синхронностью?

📈Цифровая среда и то новое, что может возникнуть в университетах в следующем периоде, в большей степени подразумевает работу с данными о человеке, причем и о студенте, и о преподавателе. Так мы сможем проанализировать, чем занимается студент и понять, что его на самом деле мотивирует, какие серьезные разработки и проекты сегодня есть в сфере его деятельности и внимания. Создавая такую систему, переводя взаимодействие в цифровую среду и накапливая там данные, мы сможем обеспечивать необходимую персонализацию [процесса обучения] и принимать на ее основе решения о том, что перевести в дистанционный формат, а что оставить в очном режиме.

📈Дистанционный формат сегодня позволяет студентам расширить свои образовательные возможности: выйти за пределы университета и использовать тот багаж знаний, который который есть в формате онлайн-курсов, цифровых ресурсов в других университетах. Если студент имеет мотивацию для этого и у него есть запрос на эти знания, то доля дистанционного обучения у него может быть значительно больше, а мотивация его при этом только повысится.
🛑 #LIVE Цифровая экосистема вуза: запустить нельзя медлить.
💡 Сегодня у всех вузов появилась цифровая экосреда. А что дальше? Как и для чего ее развивать? 💡 Какие задачи после пандемии в системе высшей школы будут решаться за счет технологий? О смысле и задачах цифры в вузе после пандемии поговорим с: 📍 Василием Третьяковым, генеральным директом Университета...


Студенты и преподаватели подводят итоги трех месяцев дистанта: результаты опросов НИУ ВШЭ

Продолжаем осмыслять опыт пандемии. Сегодня на семинаре Института образования НИУ ВШЭ коллеги рассказали о нескольких исследованиях, данные которых показывают отношение студентов и преподавателей к нескольким месяцам в дистанте. Исследования проводились методом опроса в две волны: в марте и мае этого года. Вот некоторые из выводов.

Студенты оказались в ситуации растущего неравенства:

▪️ Трети студентов дистанционный формат обучения нравится больше, чем очный (по некоторым дисциплинам даже отмечается рост посещаемости);
▪️  Проявился высокий уровень студенческой самоорганизации и наравнодушия к кризисной ситуации;
▪️  50% студентов отметили снижение эффективности получения образования сразу после перехода на дистанционный формат обучения, а к концу мая доля таких студентов составляла уже 60%;
▪️ Более 40% студентов отметили существенное увеличение учебной нагрузки;
▪️  Усиливается неравенство в практиках цифрового обучения и навыках самоорганизации;
▪️  У 60% студентов снизились доходы, приостановлена трудовая деятельность –– это значит, что у них есть риск уйти из вуза;
▪️  Ухудшается информирование студентов: 42% не получает необходимой информации об изменениях в образовательном процессе.

В зоне особого риска, как отметил сотрудник лаборатории «Развитие университетов» Института образования НИУ ВШЭ Олег Лешуков, –– студенты первого курса. В ответ на мой вопрос, по каким критериям именно первокурсники были отнесены в эту зону, коллега написал, что, по результатам опроса, «они испытывают больше дискомфорта, сложностей при переходе в дистант». Первокурсникам, по его словам, «не хватает очной коммуникации и сложнее самоорганизоваться на работу дома».

Преподаватели отмечали следующие трудности перехода:

▪️ Рост нагрузки –– учебной и административной;
▪️  Приостановка исследовательской работы (в особенности предполагающей использование лабораторного оборудования);
▪️  Размывание границ рабочего и личного времени и пространства;
▪️  Изоляция и информационный вакуум, психологические проблемы;
▪️  Неготовность к трансформации своей профессиональной роли;
▪️  Поломка в драматургии образовательного процесса;
▪️ Распространение практик академического мошенничества студентов и имитации работы преподавателей;
▪️  Потеря университетской культуры.

Кстати, об имитационных практиках пока еще говорят очень мало, а ведь эта проблема действительно существует.


Дебютировала на Кольте — с рассуждениями о том, будет ли университет прежним после вынужденного дистанта. Спойлер: скорее всего, нет.


Forward from: Кольта
Перевод образовательного процесса в онлайн неизбежно поставил вопрос об институциональных изменениях в высшей школе, которые могут за ним последовать.

Каким образом российские университеты с этим справятся? Не натолкнутся ли на стеклянный потолок перемен? Какими выйдут из вынужденного дистанта?

Доцент журфака МГУ Екатерина Сивякова рассказывает, как безжалостно прозрачный онлайн должен работать (или нет) на слом иерархий в высшем образовании.

#кольта_общество


Привет дорогим новым подписчикам! У меня есть специальная гугл-форма, с помощью которой вы можете задать мне вопрос или предложить тему для обсуждения. Пожалуйста, пишите) https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLScL4IuAq4djXEoCvgv2CPUqDEEWsM9mp4Fmt1ORbm0CBk8jEA/viewform


Студенты Вышки предложили организовать дискуссию о роли онлайна в развитии университета

Студенты Высшей школы экономики написали открытое письмо руководству и сотрудникам университета. В обращении, озаглавленном «Трудности цифровизации» студенты анализируют качество образования в онлайн-формате. Авторы утверждают, что «онлайн-формат не позволяет качественно и осмысленно осуществлять учебную и научно-исследовательскую деятельность».

Вот основная линия аргументации в поддержку этой идеи:
–– Ослабляется общий уровень стрессоустойчивости в отсутствии возможности реагировать на внешние раздражители.
–– Здание университета является одним из важных аспектов разграничения жизни человека на обучение/науку (сферу публичности) и сферу досуга (а также частную жизнь).
–– Отсутствие этого разграничения ведет к снижению качества образования и к ухудшению общего качества жизни, главным аспектом которого является наличие границ между публичным и частным, между работой и сферой семьи и досуга.

И самое интересное: «Из общения с преподавателями мы знаем, что школьники и студенты, чье взросление пришлось на интернет-эпоху, по-другому относятся к получаемым знаниям: они не воспринимают учебу с прежним пиететом, поскольку понимают множественность возможных источников получения информации. Люди думают, что могут в любую секунду узнать материал, и в итоге, как правило, не знают ничего. Если же в такой степени опосредовать учебу интернет-ресурсами и, следовательно, обозначить ее заменимость и условность, то избыточность знания станет для всех очевидной. Но, разумеется, это понимание будет ложным. Нужно помнить, что упрощение доступа к предмету часто приводит к его обесцениванию».

Я пока не видела большого обсуждения этого письма, но мне кажется очень важным то, как обозначена его цель. По словам авторов, она состоит в том, чтобы «выразить позицию участников образовательного процесса НИУ ВШЭ по отношению к происходящей цифровизации университета». Студенты призывают к «созданию дискуссии о перспективах развития университета» и подчеркивают, что письмо не направлено на «критику текущей ситуации в связи с переходом на дистанционное обучение из-за карантина». Авторам «важно, чтобы мнение студентов НИУ ВШЭ в отношении цифровизации университета было озвучено, обосновано и услышано уже сейчас. Это важно потому, что голос имеет значение в любое время, каким бы оно ни было». Если такая дискуссия действительно начнется, это будет очень здорово.


Выпускники эпохи пандемии

В университетах заканчивается учебный год. Этой весной двойной удар на себя приняли выпускники, которые были вынуждены завершать свой обучение в экстремальных условиях мгновенно изменившегося контекста пандемии. И пришлось им гораздо тяжелее, чем их предшественникам.

В 2014 году было опубликовано исследование Московского городского психолого-педагогического университета «Взаимосвязь психологического благополучия и адаптации к вузу студентов с опытом психотравмирующего события». В нем говорится, что событие является травмирующим для человека, если выполняются одновременно два условия. Первое: человек пережил или наблюдал одно или более событий, в которых с ним или с другими людьми произошло следующее: возникла угроза смерти, потенциальная или реальная; смерть другого человека; серьезное ранение или угроза получения инвалидности. Второе: человек реагировал на это интенсивным страхом и чувством беспомощности. Проще говоря, травма –– это то, с чем не справилась психика человека. И контекст весны 2020 года, увы, эти условия выполнил.

В западной академической традиции уже несколько десятилетий изучается понятие «психологического благополучия / устойчивости» (resilience) –– особенностей личности, которые помогают человеку выдерживать изменения и адаптироваться к угрожающим обстоятельствам с минимальными для себя издержками. Исследователи ищут качества, благодаря которым школьники и студенты справляются со стрессом в образовательном процессе. В целом список критериев, по которым определяется психологическое благополучие, выглядит так:

–– самопринятие,
–– позитивные отношения с окружающими,
–– автономия,
–– управление окружающей средой, компетентность,
–– целеполагание и наличие занятий, придающих смысл жизни,
–– самореализация,
–– навыки решения проблемы (problem-solving skills),
–– личная мотивация,
–– умение распоряжаться временем,
–– благоприятные семейные обстоятельства.

Предположу, тем не менее, что в этом году ресурса адаптации к обстоятельствам могло не хватить даже у тех студентов, кто обладает психологической устойчивостью. Окончание университета и связанные с этим события –– прохождение выпускных экзаменов и защита дипломной работы –– сами по себе являются очень сложными. А в этом году нагрузка на выпускников была увеличена за счет внешнего шока контекста пандемии, который не только изменил саму организацию образовательного процесса, но и повлиял на личное качество жизни.

В образовании есть три основных направления, по которым ведутся исследования психологического благополучия учащихся. Первое: изучение индивидуальных различий в восстановлении после травмы. Второе: изучение опыта людей из группы риска, которые добиваются лучших результатов, чем от них можно было ожидать. И третье: возможности адаптации человека, несмотря на трудные обстоятельства. Очень надеюсь, что опыт весны 2020 года найдет свое отражение в исследованиях «трудных обстоятельств», будет описан и осмыслен, а сегодняшние выпускники смогут его переработать. Преподавателям, конечно, пришлось не легче, но об этом в другой раз.

P.S. Если вы закончили вуз в этом году и хотите поделиться своей историей преодоления, напишите мне, пожалуйста.


Роль научного руководителя в подготовке дипломов

Вчера у нас закончились защиты дипломов, и я наконец посмотрела видео, в котором культуролог Оксана Мороз формулирует 12 очень конкретных советов по подготовке и написанию выпускных работ. Вот как Оксана описывает принципы совместной работы над исследованием студента и научного руководителя (начинается примерно на 37 минуте). [Советы построены в форме обращения к студентам].

«Всегда важно помнить, что научный руководитель не формулирует тему за своего подопечного, не обязан вычитывать ваш текст и править его. Научный руководитель осуществляет консультирование, наблюдает за тем, как вы реализуете академические практики, смотрит, в какой степени прозрачно, логично и последовательно вы формулируете свои мысли.

Только в том случае, если у вас есть персональные договоренности, руководитель может вторгаться в ваш текст и каким-то образом помечать некоторые, например, опциональные повороты сюжета, на которые вы слишком много тратите времени, или, наоборот, какие-то недоговоренности. Если вы хотите по-другому, нужно это обговаривать на берегу.

Существует резерв времени, который может быть потрачен и вложен в каждую конкретную работу. Не стоит думать, что каждый раз, когда вы наконец-то написали какой-то кусок текста, ваш научный руководитель сидит и ждет, когда же вы, наконец, соизволите его представить, и тут же бросится его вычитывать.

Нужно взаимно уважать всех людей, которые работают над текстом, и помнить, что да, вы это делаете не в одиночестве, но роли, которые закреплены за каждым человеком, работающим над диссертацией или дипломом, очень разные. И нужно уважать эту разность».

В моей практике руководства дипломными работами были разные случаи: и сильного вмешательства в текст, и практически полного его отсутствия. Это действительно сильно зависит от обстоятельств, от степени подготовки студента, от временного ресурса всех участников. Я согласна с Оксаной в том, что это предмет индивидуальных договоренностей, и чем раньше это проговорить, тем более результат будет устраивать всех.

Однако в этом фрагменте звучит еще одна идея, которая мне кажется чрезвычайно важной. Это вопрос о границах ответственности и за процесс работы, и за финальный текст. Я полностью разделяю позицию Оксаны о том, что большую степень ответственности все же несет его непосредственный автор. А если руководитель считает этот текст своим, то и оценку за труд студента он тоже считает своей: это всегда видно на защитах.

В то же время мне кажется важным не преуменьшать роль научного руководителя и определять степень и его ответственности за итог работы дипломника. Недостаток внимания руководителя к работе тоже всегда виден на защитах. Помимо научного консультирования, о котором говорит Оксана, в моем восприятии это и методологическая подготовка студента, и помощь в постановке исследовательских вопросов, изучении теории и сборе исследовательского материала. И, конечно, общее руководство самим процессом подготовки и написания работы как хронологией решения поставленных задач.

Научный руководитель не должен писать диплом за студента. Он должен объяснять ему, как это сделать. В этом, мне кажется, и заложен смысл границ этих ролей.


Космополитизм поколения Z как новая норма

В конце мая социолог и профессор Шанинки Григорий Юдин описал результаты исследования представлений российской молодежи о существующей общественно-политической среде.

Исследование проводилось методом интервью: в нем приняли участие 50 студентов 1997-2004 года рождения. Также авторы провели фокус-группы в трех городах России –– Москва, Нижний Новгород и Иркутск –– и некоторых городах ближнего зарубежья. Юдин подчеркивает, что исследование «не имело цели обеспечить статистическую репрезентативность», а было направлено на «выявление ключевых тем и аргументативных ходов, возникающих в молодёжной среде».

Мне показались очень интересными те выводы, которые описывают высокие миграционные настроения российских молодых людей:

🔘 Внешняя миграция рассматривается с большим энтузиазмом, чем внутренняя: «временное пребывание за рубежом (стажировка, обучение, работа) фигурирует практически во всех жизненных проектах».

🔘 Интерес к жизни за рубежом у российской молодежи формируется в повседневном формате, благодаря включенности в глобальные медиапотоки и транснациональные субкультурные течения; при этом «стремление получить опыт жизни за рубежом является естественным продолжением этой обыденной культурной жизни».

🔘 Основные страны миграции, о которых думаю респонденты, подбираются в значительной степени по контрасту с Россией: «основные критерии выбора страны: 1) более широкие возможности, более высокий уровень жизни; 2) более комфортная атмосфера, отношения между людьми; 3) оценка шансов успешного переезда».

🔘 При этом опыт пребывания за границей есть у очень небольшого числа молодых людей, а реальное понимание механизмов переезда и необходимых для этого шагов «не особенно распространено»: «переезд рассматривается как исключительное, почти чудесное явление».

Все это дополняет один из тезисов следующего раздела исследования, в котором речь идет о представлениях российской молодежи о повышении своего социального статуса. Образование –– один из них. Высшее образование воспринимается как «необходимый элемент успеха», которое позволяет «встать на стандартную траекторию «поступить –– хорошо отучиться –– получить хорошую работу».

Эта траектория не подвергается критике. Но в том случае, если не срабатывает (например, как отмечает Юдин, в университете оказывается очевидно слабый уровень обучения, либо получение высшего образования не повышает шансы на рынке труда), у молодых людей «возникает разочарование».

Эти данные кажутся мне очень важными и с точки зрения развития конкуренции в сфере высшего образования. Эксперты давно уже говорят о том, что скоро российский студент будет выбирать не между Томским политехом и Томским госуниверситетом, а между, например, Томским политехом, MIT и Гонконгским университетом. То есть вопрос в том, как именно эти ценности молодежи найдут реальное воплощение в их жизненных сценариях.


Сегодня в МГУ начались защиты дипломов. Проходят они онлайн в Zoom. Несмотря на то, что вроде бы все так же, как и раньше –– комиссия, дипломники, вопросы, обсуждение –– в опосредованном онлайном формате ушло символическое ощущение финала.

Образование вообще очень цикличная история. Начинается учебный год, потом наступает зимняя сессия, за ней идут каникулы, новый семестр, летняя сессия, приемная кампания. А после каникул все начинается снова.

И вот этот символический финал –– для кого-то года, а для кого-то обучения в университете –– каждый из нас проживает и переживает сейчас в одиночестве перед экраном компьютера.

И нет этого ощущения общего праздника, символического завершения пройденного пути. Нет фотографий на главной лестнице факультета и на памятнике. Нет цветов и взаимных поздравлений.

Сегодня мне очень грустно. На фото первый день защит два года назад –– тогда тоже был дождь. Очень хочется верить, что это все еще вернется.

20 last posts shown.

168

subscribers
Channel statistics