Любите ли вы людей

В три часа ночи сижу в шаурматорной. Жду заказ. Скучно. За соседним столиком сидит чувак, очень похожий на меня. Я сначала это мимоходом отмечаю, а потом пристальнее на него смотрю и понимаю, что он реально очень на меня похож. Ну и сижу смотрю на него.

Тут он заметил, что я на него смотрю. Я это просёк и говорю:

— Добрый вечер.

Он:

— Добрый вечер.

Я:

— Мне кажется, что мы с вами очень похожи. Мне, например, 51 год, а вам?

Он:

— Тоже, да, пятьдесят один.

Я:

— Тоже пришли чисто за пивом, но из вежливости решили взять и шаурму, а теперь сидите и ждёте, пока её приготовят?

Он:

— Да, я всегда так делаю... А вы откуда знаете?

— Я тоже всегда так делаю.

Поулыбались, помолчали.

Вдруг он спрашивает:

— А вы и жену мою знаете?

Я:

— Помилуйте. Я и вас не знаю. Даже не знаю, женаты ли вы. Просто вы мне показались похожим на меня.

Он:

— Ольга.

— Что?

— Жену мою Ольга зовут.

— Ну привет Ольге.

— Так вы её знаете?!

Дом напротив после многодетной дагестанской маргинальной семьи, скоропостижно вдруг съехавшей с распятым на доске ротвейлером, несколько месяцев стоял пустым. Иногда хозяйка приводила во двор корову, чтобы та подъела прущую без человеческого присмотра траву.

Но пару месяцев назад в том доме стала появляться некая женщина. Сначала очень тихо и почти незаметно. Около месяца назад рядом с ней стал виден мужчина. Ещё тише и незаметнее. И я даже подумал: "Вот хорошо, какие спокойные люди въехали на место прежнего пиздеца".

Но через некоторое время они завели собаку. Они не пинали её ногами, как прежние, но, как и те, не впускали в дом. И не общались с нею. Махонькое нежное существо мёрзло на морозе и маялось на цепи, тревожа лаем и скулежом всю округу. Ну хотя бы будку нормальную они для неё соорудили, а не дверцу холодильника к стене дома приставили, как прежние для предпоследней своей собаки.

Потом и сами появившиеся в доме мужчина и женщина стали часто выходить из дома. Они двигались инопланетной походкой, стараясь держаться за воздух. Хоть утром, хоть днём, хоть ночью — походка не скрывала ни литра. И литров явно было немало. К ним стали заходить потёртые гости, расходящиеся по утрам с касанием в процессе передними конечностями земли.

Давеча я собрался ехать в пункт доставки за посылкой, вызвал такси, вышел из дома, жду. Вижу: у дома напротив стоит мужчина. Вернее, то стоит, то сидит на корточках, то опять стоит. "Что это он, — думаю, — В дом не заходит? Холодно же. А он без верхней одежды". В лицо я тут мало кого различаю, а эти ещё и люди новые, так что предположил, что это новый жилец. Но тут подъехало такси, и я перестал о нём думать.

Через некоторое время я вернулся. Мужчина ещё стоял. Увидев меня, он крикнул:

— Закурить есть?
— Нет.
— А этих, — он кивнул в сторону дома, возле которого стоял, — не видел?
— Нет, — ответил я и понял, что это не жилец, а кто-то из их гостей.
— Блядь! — Выругался он. — Забрали у меня телефон и куда-то проебались.

Какая-то дурная карма у дома. Сначала в нём жила древняя бабка со стадом коз, которые обгладывали и засирали всю улицу. Потом шумная пьяная многодетная дагестанская семья с гусями и вечно новыми собаками. Теперь вот.

Но у этих хотя бы детей и гусей нет, от них не слышно громогласного гимна России или тартиля в половине третьего ночи, они не катаются по дороге яростным многогоконечностным клубком, не спят вповалку на проезжей части и не кидают кирпичи в мой забор. И за это я славлю Шиву.