Предисло́вие


Channel's geo and language: Russia, Russian
Category: Books


«Не меня, а Логос услышали вы,
дабы согласиться с ним, что мудро сказано: Одно есть все» (Гераклит. Фрагмент 50)

Related channels

Channel's geo and language
Russia, Russian
Category
Books
Statistics
Posts filter


Forward from: Русская поэзия Великой войны, 1914 - 1918
Осип Мандельштам (1891 – 1938)

***
В белом раю лежит богатырь:
Пахарь войны, пожилой мужик.
В серых глазах мировая ширь:
Великорусский державный лик.

Только святые умеют так
В благоуханном гробу лежать:
Выпростав руки, блаженства в знак,
Славу свою и покой вкушать.

Разве Россия не белый рай
И не веселые наши сны?
Радуйся, ратник, не умирай:
Внуки и правнуки спасены!

Декабрь 1914


Forward from: Расцветы Красоты
Тот, кто не знаком с решениями, никогда не узнает, что такое война, даже если он в ней «участвовал». Ему ведома только ужасающая и горчайшая доля ужасов из того, что происходит, ему ведомы также взлеты жертвенности и стойкости в ходе разворачивающихся событий, но он никогда не узнает об истинной основе и бездне, о том, что война и мир все еще находятся на одной стороне — сущего — и никогда не содержат в себе силы бытийствования конкретной истины Бытия.

(Martin Heidegger. Überlegungen IX/10)


Forward from: Zаписки мичмана Птичкина
Час страшный и время не терпит.
Или теперь спасать Россию и себя, или никогда.

Если будут Вам петь прежние песни о том, что надо успокоиться... не верьте...

Это будет гибель...

Злое семя можно вырвать только борьбой с ним на живот и на смерть, железом и кровью.

Победить не трудно: до сих пор все хотели избегать борьбы... И обманывали... самих себя, всех и все на свете...

...Потому что то были не люди разума, силы и сердца, а дряблые евнухи и фокусники.

Константин Петрович ПОБЕДОНОСЦЕВ.
// Из письма Александру III.
6/III-1881


The content is hidden


К трансценденции.

Бывают встречи предельной важности, такие, когда стоит вопрос жизни или смерти — как раз они и открывают широкое поле между политической проницательностью и этической дисциплиной. От последней встречи, встречи со смертью, не может уйти никто. В ней каждый выделяется в абсолютном смысле. Его сила освобождается от власти времени и цифры, становится воображаемой. Если мы для обозначения отдельного человека как неизвестного самому себе берём основание «X», то он возводится в бесконечную степень:

Х ∞

Лишь тогда индивид впервые становится «неделимым», о чём говорит и само его имя. То, что его сила превышает всякую меру и всякую оценку, предполагает и надежду, большую, чем надежда на обретение рая. Искусство и культы кружат у Стены времени и украшают её; таинству смерти причащается каждый в одиночку. В «Смерти Ивана Ильича» Толстой описывает такой переход, когда существование уже не отнимается, от него просто отказываются. О том же говорит и Хайдеггер: «Отказ — не потеря. Отказ одаряет. Он даёт неизбывную силу простого».

(Эрнст Юнгер Смена гештальта. Прогноз на XXI век Пер. с нем. А. Михайловского М.: Издание книжного магазина «Циолковский»)


29 марта 1895 — 17 февраля 1998


Forward from: Insolarance Cult
Время, оставляющее на нас следы – одна из древнейших поэтических метафор. Однако приносить последствия и оставлять знаки способно не только само время, но и то, как мы его мыслим и проживаем. И это имеет прямое отношение к современности, в которой время представляется в качестве ценного ресурса. Какова цена такого представления? Об этом, а также об экономике времени, ретротопии, конфликте темпоральных режимов и культуре суеты в современном мире рассуждают Иван Кудряшов и Алексей Соловьев.

https://syg.ma/@insolarance-cult/stighmy-vriemieni-i-kultura-suiety


Когда мы в Россию вернемся... о, Гамлет восточный, когда? —
Пешком, по размытым дорогам, в стоградусные холода,
Без всяких коней и триумфов, без всяких там кликов, пешком,
Но только наверное знать бы, что вовремя мы добредем...

Больница. Когда мы в Россию... колышется счастье в бреду,
Как будто "Коль славен" играют в каком-то приморском саду,
Как будто сквозь белые стены, в морозной предутренней мгле
Колышатся тонкие свечи в морозном и спящем Кремле.

Когда мы... довольно, довольно. Он болен, измучен и наг.
Над нами трехцветным позором полощется нищенский флаг,
И слишком здесь пахнет эфиром, и душно, и слишком тепло.
Когда мы в Россию вернемся... но снегом ее замело.

Пора собираться. Светает. Пора бы и двигаться в путь.
Две медных монеты на веки. Скрещенные руки на грудь.
(Георгий Адамович)

https://www.youtube.com/watch?v=jC6OdqBbHh8


Там Дpево свет струит с ветвей,
священным серебром заката
кропя пороги Королей…
Ты — сила башен, ты оплот, — и трон, что ярче злата!
Ты — коронованный крылом, глядящий в Край Заката!
Скажи о Древе, — суждено ль ему расцвесть?
Пошлет ли нам Закатный Край благую весть?




Мои политические взгляды все больше и больше склоняются к анархии (философски понимаемой, что означает упразднение контроля, а не бородатых людей с бомбами) или к «неконституционной» монархии. Я арестовал бы любого, кто использует слово «государство» (в любом смысле, кроме неодушевленного царства Англии и его жителей, вещь, которая не имеет ни власти, ни прав, ни сознания); и после шанса на покаяние, казнил бы его, если он остался бы упрямым! Мы должны вернуться к личным именам, это принесло бы много пользы. Правительство — это абстрактное существительное, означающее умение и процесс управления, и это должно быть преступным и оскорбительным, писать это с большой буквы П или ассоциировать с людьми. Люди должны иметь обыкновение ссылаться на «совет короля Георга» или «Уинстона (Черчилля)и его партию», это помогло бы прояснить мышление и уменьшить пугающий сдвиг в сторону «оно»кратии.

Из @erikozakov/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%BE-%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8%D0%B7%D0%BC-%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%BA%D0%B8%D0%BD-9aae531a9ce' rel='nofollow'>письма сыну Кристоферу от Джона Р. Р. Толкина 1943г.


Forward from: Директива Циолковского
130 лет назад родился Джон Рональд Руэл Толкин

«Я не «демократ», хотя бы потому, что «смирение» и равенство — это духовные принципы, которые при попытке механизировать и формализовать их безнадежно искажаются, и в результате мы имеем не всеобщее умаление и смирение, а всеобщее возвеличивание и гордыню, пока какой–нибудь орк не завладеет кольцом власти, а тогда мы получим — и получаем — рабство».

https://gorky.media/context/pochemu-tolkin-istinnyj-poet-konservativnogo-moderna/




Forward from: Горький
В честь 200-летия автора «Братьев Карамазовых» «Горький» решил опросить специалистов по творчеству Достоевского, чтобы узнать, насколько сегодня изучено его творческое наследие и как с ним работают литературоведы. Предлагаем почитать их ответы.

http://amp.gs/jYjPK


Forward from: Гиперборейские сонеты
Уильям Блейк (1757 - 1827)
William Blake

Серый монах

«Я гибну! – возгласила мать. -
И детям хлеба не сыскать.
Что говорил тиран вчера?»
Тогда монах привстал с одра.

Пронзен был у монаха бок,
Бессчетны раны рук и ног,
Его суставы и мослы –
Корней изогнутых узлы.

Нет ни слезы в очах сухих;
Затем, в стенаниях глухих,
Дрожа, но побеждая страх,
Такую речь сказал монах:

«Мне Бог в келейный темный час
Вести писанье дал приказ.
Я знал: лишь летопись начну –
Все, что любил я, прокляну.

Мой брат от глада изнемог,
Был плач детей его жесток,
На дыбе побывал я сам,
Смеясь бичам и кандалам.

Отец твой тысячную рать
Сумел на севере собрать,
За ним твой брат облекся в сталь –
Мстить за детей твоих печаль.

Но тщетен лук, бессилен меч –
Войны оружьем не пресечь;
Молитвы старцев, слезы вдов
Одни спасут нас от оков.

В слезинке разум заключен,
А Божий меч – невинных стон,
Стенаний мученика звук
Стрелою шлет Господень лук.

…Тирана беглого покой
Был найден мстителя рукой.
Тирана сталью он извел –
И сел тираном на престол».

‘I DIE, I die!’ the Mother said,
‘My children die for lack of bread.
What more has the merciless tyrant said?’
The Monk sat down on the stony bed.

The blood red ran from the Grey Monk’s side,
His hands and feet were wounded wide,
His body bent, his arms and knees
Like to the roots of ancient trees.

His eye was dry; no tear could flow:
A hollow groan first spoke his woe.
He trembled and shudder’d upon the bed;
At length with a feeble cry he said:

‘When God commanded this hand to write
In the studious hours of deep midnight,
He told me the writing I wrote should prove
The bane of all that on Earth I love.

‘My brother starv’d between two walls,
His children’s cry my soul appalls;
I mock’d at the wrack and griding chain,
My bent body mocks their torturing pain.

‘Thy father drew his sword in the North,
With his thousands strong he marchèd forth,
Thy brother has arm’d himself in steel,
To avenge the wrongs thy children feel.

‘But vain the sword and vain the bow,
They never can work War’s overthrow.
The hermit’s prayer and the widow’s tear
Alone can free the world from fear.

‘For a tear is an intellectual thing,
And a sigh is the sword of an Angel King,
And the bitter groan of the martyr’s woe
Is an arrow from the Almighty’s bow.

‘The hand of Vengeance found the bed
To which the purple tyrant fled;
The iron hand crush’d the tyrant’s head,
And became a tyrant in his stead.’


Forward from: Расцветы Красоты
Когда меня охватывает негодование против нашей эпохи, мне бывает достаточно подумать о том, что будет дальше, о запоздалой зависти тех, кто придет нам на смену, — и я мгновенно успокаиваюсь. В некоторых отношениях мы еще принадлежим к старому человечеству, не утратившему способности сожалеть о потерянном рае. Те, кто придет после нас, не будут иметь даже этого багажа и забудут не только идею рая, но и обозначающее ее слово.

(Emil Michel Cioran. Syllogismes de l'amertume)


132 года Мартину Хайдеггеру (26.09.1889—26.05.1976)

ЧЕЛОВЕК

Для того, кто понял историю человека как историю сущности человека, вопрос о том, кто есть человек, может обозначать лишь необходимость вопрошать о человеке с позиции его прежней метафизической области пребывания, указывать в этом вопрошании на иную сущность и тем самым сам этот вопрос преодолевать. Неизбежно это вопрошание стоит еще под освещением «антропологии» и в опасности антропологического ложного истолкования.

1. На какие вершины мы должны подняться, чтобы свободно обозреть человека в его сущностной нужде? Обозреть то, что его сущность есть ему собственность, а это значит, утрата, а именно исходя из сутствия бытiя.

Почему такие вершины необходимы и что они предполагают?

2. Пал ли человек по собственной воле до этого «лишь» сущего, или он обречен на это бытием, или он просто низведен бытием и оставлен в не ком своеволии?

(Эти вопросы вращаются в различении бытия и сущего.)

3. Человек, мыслящее животное, как наличествующий источник страстей, потребностей, целевых и ценностных установок, наделенный характером и т.д. Это во всякое время установимое, уверенное в согласии всех, тем более если все договорились уже не вопрошать и позволить быть тем, что есть каждый:
а) как что мы человека находим.
b) что мы вообще его находим.

4. Человек в за-брасывании (наброшенном наброске) возвращенное; мы должны бытие понимать,если...

5. Человек страж истины бытiя (основывание вот-бытия).

6. Человек ни «субъект» и ни «объект» «истории», а лишь историей (событие) нанесенное и в бытие захваченное, бытiю принадлежащее. Призыв нужности, передача в стражничество.

7. Человек как чужой в вынесенном за-брасывании, который уже не возвращается из бездны и в этой чужбине удерживает дальнее соседство с бытием.

(К философии (О событии) пер. Э.Сагетдиновой)











20 last posts shown.

162

subscribers
Channel statistics