Указатель. Сказка.
– О – говорит Дима, рассматривая указатель на дороге – смотри, тут написано, что в получасе пути – большой обрыв. Давай посмотрим?
– Не – говорит Теодор - там ничего интересного. Просто каменная площадка, кончается земля и начинается ничего.
– Ого – прямо так и ничего?
– Ничего!
– И какое оно, это ничего?
– Самое обычное, черная пустота.
Некоторое время они идут молча.
– А вот это обычное ничего – говорит Дима задумчиво, оно больше похоже не то, когда ты засовываешь голову в мешок, чтобы съесть семечки, а там пусто?
Теодор оборачивается, а Дима продолжает:
– Или когда вы с другом пришли в гостиницу, ты уходишь ненадолго, возвращаешься никого не находишь и ищешь знак или записку, что произошло, но ничего нет?
Теодор останавливается
– Или когда ты переносишь камни с одной площадки на другую, задумываешься и обнаруживаешь, что на площадке ничего нет?
Теодор с хитрой улыбкой рассматривает Диму, а тот продолжает:
– Или когда мы купили бочонок с порохом, подожгли и бросили в нору к Рашиду, но ничего не произошло, потому что вместо пороха оказалась зола с песком?
Так какое именно ничего? Я совершенно не понимаю из твоего ответа что там на самом деле происходит?
– Ты наверно замечал – говорит Теодор , что слова вообще не значат что-то конкретное, даже если речь о гусях, например. Это скорее указатель на то, что есть что-то похожее на то, что мы обычно называем гусями. А с абстрактными вещами все сложнее.
– Я думаююю – протягивает Дима – что я хочу сам пойти и посмотреть, что к чему, потому что между этими "ничего" я не вижу ничего общего! Это твое ничего такое размытое, что оно ничем не пахнет, у него нет формы или цвета, его нельзя потрогать или укусить...
– Это потому, что слова не ... лааадно пойдем и посмотрим – соглашается Теодор.
...
Некоторое время спустя они стоят на краю обрыва.
Смеркается, вокруг слева, справа, внизу и наверху видно только темное небо.
Дима нюхает землю, ходит туда и сюда и обратно. Некоторое время спустя, он фыркает, опускает уши и говорит:
- Лаааадно, ты был прав. Тут действительно скучно.
Знаешь, это ничего похоже на когда ты съел орешки под деревом и на дереве, ушел на пару часов, а потом думаешь: а может быть остались ещё орешки? Может быть я не заметил? Ты приходишь, но под деревом только примятая трава и насекомые... такое, осеннее и ореховое "ничего".
Теодор направляется в сторону города.
– Темнеет – говорит Дима. Мы будем в гостинице совсем поздно!
– Поздно это как? – хитро спрашивает Теодор – Как когда мы отправились спасать русалку, но к нашему приходу она уже утонула? Или поздно, когда мы обещали привезти Королеве ее любимый сыр, но он протух в дороге? Или когда ...
Фрррр! – перебивает Дима – нет же! Это специальное ночное "поздно", когда ты возвращаешься затемно, но не такое, когда ты возвращаешься, потому что тебя задержало что - то стоящее, а как будто... О, вспомнил, помнишь когда...
Голоса удаляются по направлению к далёким огнькам и скоро вокруг становится совсем темно. Темно по-южному, когда ночь, мягкая как сажа, обволакивающая, как теплая ванна и одновременно прозрачная, как спирт, опускается на равнину и горы и все вокруг, как платок из темного шелка.
