William Selman — The Weather Indoors
Вот мы и подошли к моей излюбленной теме, об интеллекте растений. Я уверен, в ближайшее время должна произойти радикальная переоценка того, что мы можем называть интеллектом.
Наверное, эта тематика подогревается интересом к AI, который поставил под вопрос примат человеческого разума. У растений есть конус нарастания, где, как предполагается и размещается их «мозг», на ранней стадии развития растение как бы тренируется, делает упражнения, двигается в разные стороны, и учится выживать в различных условиях, а также слушать, и производить звуки.
В работе Уилльяма Сельмана я нахожу близкие мне композиционные сценарии, которые одновременно и буквализируют, и метафизируют растения. Сюжеты влияния звука на нынешнем уровне развития науки кажутся фантастическими, но я не исключаю, что когда-нибудь они могут стать вполне реальными. Растение под влиянием музыки становится бенефициарием, устойчивым к болезням и к различным климатическим условиям.
Вот мы и подошли к моей излюбленной теме, об интеллекте растений. Я уверен, в ближайшее время должна произойти радикальная переоценка того, что мы можем называть интеллектом.
Наверное, эта тематика подогревается интересом к AI, который поставил под вопрос примат человеческого разума. У растений есть конус нарастания, где, как предполагается и размещается их «мозг», на ранней стадии развития растение как бы тренируется, делает упражнения, двигается в разные стороны, и учится выживать в различных условиях, а также слушать, и производить звуки.
В работе Уилльяма Сельмана я нахожу близкие мне композиционные сценарии, которые одновременно и буквализируют, и метафизируют растения. Сюжеты влияния звука на нынешнем уровне развития науки кажутся фантастическими, но я не исключаю, что когда-нибудь они могут стать вполне реальными. Растение под влиянием музыки становится бенефициарием, устойчивым к болезням и к различным климатическим условиям.