Джефф Манкофф, научный сотрудник Института национальных стратегических исследований Национального оборонного университета США
считает, что пантюркистская идея – это не главный двигатель политики Турции. Это подспудная идея, пытающаяся заполучить общественную поддержку, которую политики будут использовать во внутренних политических целях. В качестве примера, можно просто нужно взглянуть на подход Турции к репрессиям Китая в Синьцзяне, где есть тюркское мусульманское население, которое притесняется китайским правительством. И в турецком обществе есть изрядная доля сочувствия к их проблемам, в Стамбуле проживает значительная уйгурская диаспора. Но правительство Турции ничего об этом не заявляет, потому что ему нужны китайские инвестиции. Так что призыв к пантюркистским идеалам очень инструментален.
Так каковы же мотивы Турции в Евразии? Мотивы Турции во многом связаны с упадком ее стратегической ориентации на Запад, которая была доминирующей парадигмой во время холодной войны. С окончанием холодной войны и распадом Советского Союза. у Турции появилась возможность реализовать гораздо более широкое видение своей роли в мире, в частности, через воссоединение с территориями, которые были связаны исторически, культурно, экономически с Турцией, от Балкан до Кавказа.
Остается ли западная модель по-прежнему привлекательной для некоторых частей Евразии?
Пока Брюссель в Вашингтоне имеют влияние в этих странах, они должны использовать его для продвижения или поощрения либерализации, демократии, уважения прав человека, мирного урегулирования споров. Но реальность такова, что в конечном итоге, когда мы говорим о Евразии, США и ЕС трудно взять все в свои руки. Мы видели это на примере боевых действий в Нагорном Карабахе. Вашингтон, Париж или Брюссель не могли ничего сделать. Отчасти это связано с внутренними проблемами в тех местах. Отчасти это просто реальность, что, в конце концов, именно региональные державы, как Россия, Турция и частично Иран, имеют возможность влиять на события здесь. И поэтому, как бы хорошо ни было для США и ЕС быть более вовлеченными и более активно поощрять эти страны двигаться в более либерально-демократическом направлении, возможности Вашингтона или Брюсселя здесь определенно ограничены.
