Лавка на задворках книг

Мысли Стейнбека о работе над своими книгами

Стейнбек писал черновой вариант К Востоку от Эдема почти год, заметки в Journal of a Novel: The East of Eden Letters датируются с 29 января по 1 ноября 1951 года. Он установил для себя график и норму слов, работая каждое утро за редкими исключениями, оставив выходным только воскресенье (в первое время и субботу, но, как он пишет, два дня - слишком большой перерыв, сложно потом возвращаться к работе). Норма слов была нужна для предсказуемости сроков, сохранения темпа и предотвращения выгорания. Черновики раз в несколько дней пересылались литературному редактору и наборщику. Стейнбек писал исключительно карандашами, разными по настроению, закупая их десятками. Творчество творчеством, но сам процесс воспринимался работой. Большинство заметок заканчиваются фразами типа: "To work", "I go to work", "And now I will be ready to work".

И вот ещё одна вещь, которая почти пугает — история приходит ко мне так, будто я её читаю, но не в окончательном виде. Затем мне необходимо записать эту историю, услышанную собственными ушами. Это очень любопытно и вдохновляет меня.

Я готов, слова начинают набирать силу, стекают с карандаша и капают на бумагу. Волнение переполняет меня, как будто это настоящие роды [сцена рождения близнецов].

Книга умирает для меня настоящей смертью, когда я дописываю последнее слово. Я немного печалюсь, а затем перехожу к новой, живой книге. Ряд моих книг на полке подобен для меня хорошо забальзамированным трупам. Они не живые и не мои. Я не скорблю о них, потому что забыл их, забыл в самом прямом смысле слова.

Книга - это вещь в себе, и это не я. В ней нет эго. Я рад, что ты чувствуешь, что хотя я и в ней, и вне её, я не являюсь книгой. Она гораздо больше меня. Образы являются мне из чего-то необъятного [out of some hugeness], и иногда они пугающие, но я рад им.

#книги #цитаты

Выдержки из резюме в конце книги "Монизм Вселенной" Циолковского. С одной стороны, как он пишет: "Я – чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи", а с другой, атомы-то чувствуют.

11. Нельзя отрицать, что атому присуща способность ощущать жизнь, когда он входит в состав мозга животного. Таким образом, он должен жить последовательно жизнью разных существ.
12. Нельзя отрицать, что ощущение атома не исчезает и в неорганической материи, но близко к нулю и может быть названо небытием.
13. Нельзя отрицать, в силу перемешивания вещества и преобразования химических элементов, что нет атома, который не принимал бы периодического участия в органической жизни, т. е. не попадал бы изредка через промежутки в биллионы лет, в мозг высших существ.
14. Нельзя отрицать, что время для атома в неорганическом веществе почти не существует, что время в таком состоянии для него ничто-небытие (вроде обморока). Субъективно, этого громадного времени нет.
15. Нельзя отрицать, что субъективно все сравнительно короткие моменты жизни атома в мозгах существ сливаются в одну непрерывную жизнь.
16. Нельзя отрицать, что атому невыгодно существование в космосе несовершенных животных, вроде наших обезьян, коров, волков, оленей, зайцев, крыс и проч. А также невыгодно существование несовершенных людей или подобных им существ во вселенной.
20. Нельзя отрицать, что вследствие этого атом может попасть только в высшее существо. Иных ведь вообще нет. Следовательно, его бесконечное существование может быть только безоблачным, разумным, сознательным и счастливым.

#цитаты

Танидзаки Дзюнъитиро (谷崎 潤一郎), Похвала тени (陰翳礼讃 ,1933 г.):

"Чем же объясняется, что наклонность искать красоту в темноте свойственна одним лишь людям Востока? Ведь в Европе тоже было время, когда электричество, газ и керосин были неизвестны, но я ничего не знаю о пристрастии европейцев к тени. Быть может, в этом виновата моя слабая осведомленность? Японские привидения уже давно не имеют ног. Привидения же европейские, говорят, появляются с ногами, но зато тело у них совершенно прозрачное. Уже один этот мелкий факт говорит о том, что в нашем воображении неизменно присутствует темнота черного лака, в то время как воображению европейцев даже привидения рисуются светлыми, как бы сделанными из стекла. Во всякого рода художественных изделиях мы отдаем свои симпатии тем цветам, которые представляют как бы напластование тени, в то время как европейцы любят цвета, напоминающие нагромождение солнечных лучей. Серебряную и медную утварь мы любим потемневшей, они же считают такую утварь нечистой и негигиеничной и начищают ее до блеска. Чтобы не оставлять затемненных мест в комнате, они окрашивают потолок и стены в белые тона. При устройстве сада мы погружаем его в густую тень деревьев, они же оставляют в нем простор для ровного газона. Откуда эта разница во вкусах? Мне кажется, что нам, людям Востока, свойственно искать удовлетворения в той обстановке, в какой мы очутились. Мы покорно миримся с существующим положением вещей. В силу этого мы не питаем чувства недовольства к темноте, примиряемся с нею как с неизбежностью, оставляем слабый свет таким, как он есть, добровольно затворяемся в тень и открываем в ней присущую ей красоту. Что касается европейцев, то они, движимые своим активным характером, всегда стремятся к лучшему. От свечи к керосиновой лампе, от керосиновой лампы к газовой, от газовой к электрической – так не прекращают они своего движения в поисках света, стремясь рассеять последние остатки тени. Разница характеров здесь играет несомненную роль, но какую-то роль играет и разница в окраске кожи – ее нельзя упускать из виду. Надо сказать, что и мы всегда, со времен глубокой древности, отдавали предпочтение белому цвету кожи перед черным. И мы считали белую кожу красивее черной. Но белизна кожи у представителей белой расы и у нас не одна и та же. Среди отдельных индивидуумов нам попадутся и японцы, более белокожие, чем европейцы, и европейцы с более темной кожей, чем японцы, но в характере этой белизны и черноты существует разница... Все дело в том, что в японской коже, какой бы белизной она ни отличалась, чувствуется всегда слабое присутствие тени. Не желая отставать от европейских дам, японские женщины с большим усердием покрывали густым слоем белил все обнаженные части тела, начиная от спины и кончая руками до подмышек. Тем не менее уничтожить темный цвет, сквозящий из-под кожного покрова, им не удавалось... Внешний покров на теле европейца может иногда казаться мутным, но из-под него просвечивает ясное и светлое дно, – ни в одном уголке его тела вы не заметите этой грязноватой тени... Все это говорит о том, какое глубокое отношение мы, люди Востока, имеем к тени. Никто по своей воле не захочет ставить себя в положение, вызывающее отвращение у других. Очевидно, были какие-то естественные причины, которые заставили нас пользоваться предметами домашнего обихода, имеющими затененную окраску, а наших предков – погружаться в атмосферу мрака. Наши деды, разумеется, не отдавали себе отчета в том, что в коже их таится «тень». Они не знали о существовании людей с более белой, чем у них, окраской кожи. Следовательно, не здесь следует искать объяснения вышеотмеченным явлениям. По-видимому, какая-то интуитивная колористическая восприимчивость расы была виновницей появления у наших предков этого своеобразного вкуса."

#цитаты

Случайно попалась тут кроличья нора под названием Ar Tonelico - серия RPG-игр, выходивших с 2006 по 2010 годы (японские версии) под 2 и 3 плойки. Есть в этой вселенной искусственный язык Standard Hymmnos, разработанный на основе английского, латыни, японского, санскрита и немецкого (есть ещё несколько диалектов, но о них не будем). Казалось бы, и что? Этих искусственных языков сотни и сотни, да и в японском аниме и игроделе их в количестве.

Две причины:

1. Разработчики не просто заменили буквы красивыми символами, а нормально взялись за дело и не поленились придумать грамматику и привнести в язык концепции, органично вписывающиеся во вселенную. Большая статья с кучей примеров и маленькая обзорная.

2. Более полусотни песен на искусственном языке с субтитрами! Не каждый день увидишь. Плейлист из 63 песен.

Подробнее про серию игр: тыц, тыц.

#языки #музыка

Читаю "К востоку от Эдема" Стейнбека, время действия примерно 1890-й год. Один из персонажей приходит на железнодорожную станцию к телеграфисту, чтобы перевести деньги брату в другом городе:

– Слушай, Карлтон, а как отправить телеграфом деньги?
– Неси сто два доллара шестьдесят центов, и я отправлю в Валдосту телеграмму, чтобы Адаму выплатили сто долларов. А мне ты должен шестьдесят центов.
– Я заплачу... Слушай, а как я узнаю, что деньги получит Адам? Вдруг их прикарманит кто-нибудь другой.
Телеграфист снисходительно улыбнулся с видом умудренного жизнью человека:
– Мы сделаем так: ты придумываешь вопрос, ответ на который знает только твой брат, и я посылаю телеграфисту в Валдосте и вопрос, и ответ. Телеграфист задаст парню вопрос, и если тот не ответит, денег ему не дадут.
– Хитро придумано, ничего не скажешь. Пойду сочиню вопрос потруднее.
– Лучше неси сто долларов, пока старина Бинс не закрыл телеграф.
Карл пришел в восторг от предложенной телеграфистом игры и вскоре вернулся, сжимая в кулаке деньги.
– Придумал вопрос, – радостно доложил он.
– Надеюсь, это не девичья фамилия вашей матери. Многие таких вещей не помнят.

Стоп, что? Серьёзно, этот вопрос настолько древний?! Оказалось, что так и есть. Вопрос использовался в шифровании телеграмм ещё в 1882 году (https://splinternews.com/your-mothers-maiden-name-has-been-a-security-question-s-1793846367).