Меж Смоленском и Брянском протяжно болота лежат.
Где с границей граница смыкается - новая грань.
Там студеная осень – серее стального ножа,
И немертвые воды - оправиться зверю от ран.
Меж Смоленском и Брянском не путь – только время одно,
Ибо нет никакого пространства. На брюхе туда приползу,
Буду темную воду глотать из студеных болот,
Буду прятать себя, неживую, в ноябрьском лесу.
Этот лес невесом, этот лес не умеет согреть.
Желтоглазые птицы на юг улетают, на юг.
И все кажется: с ними душа и моя посередь
Черных веток уходит и песню уносит свою.
Где с границей граница смыкается - новая грань.
Там студеная осень – серее стального ножа,
И немертвые воды - оправиться зверю от ран.
Меж Смоленском и Брянском не путь – только время одно,
Ибо нет никакого пространства. На брюхе туда приползу,
Буду темную воду глотать из студеных болот,
Буду прятать себя, неживую, в ноябрьском лесу.
Этот лес невесом, этот лес не умеет согреть.
Желтоглазые птицы на юг улетают, на юг.
И все кажется: с ними душа и моя посередь
Черных веток уходит и песню уносит свою.