Члены Общественной палаты А.С. Галушка, А.К. Ниязметов и М.О. Окулов недавно опубликовали книгу "
Кристалл роста. К русскому экономическому чуду", посвященную о сталинской экономической политике, и всячески ее (и книгу, и сталинскую экономическую политику) рекламируют. Решил почитать, а там уже на первой странице хорошо: "В XX веке в период 1929–1955 годов, за вычетом четырех военных лет, экономика нашей страны показала самые большие в мире — двузначные темпы среднегодового роста на протяжении более чем двадцати лет". Правда, свои двузначные темпы (14,5% роста в год для 1929-40 гг. и 13% для 1946-55 гг.) авторы ничтоже сумняшеся переписали из советских статистических сборников - и, похоже, искренне не понимают, в чем тут проблема. Потом они посчитали темпы роста Китая, Японии и "азиатских тигров" по
базе данных А. Мэддисона, сравнили с советской цифирью и получили "самые большие в мире темпы". Ну еще бы.
Поработай авторы с базой Мэддисона чуть подольше, они бы выяснили, что советская экономика в 1928-40 гг. росла не на 14,5, а примерно на 5% в год (что замечательно на фоне Великой Депрессии, но, понятное дело, не идет ни в какое сравнение с "азиатскими тиграми"). Рост был очень неравномерным: самым высоким он был во время второй пятилетки (1933-7 гг.), затем стал постепенно снижаться, а в 1940 г. и вовсе был отрицательным. Вообще, жизнеспособность сталинской системы без войны - очень интересная тема: вполне возможно, что накопленные за годы индустриализации диспропорции между уровнем развития различных отраслей и неэффективность инвестиций обрекли бы советскую экономику на затухание роста и стагнацию.
Кроме того, важная особенность сталинской индустриализации заключалась в том, что она не привела к повышению уровня жизни. Хотя подушевой ВВП рос на 4% в год и к 1940 г. превосходил уровень 1928 г. в 1,5 раза, рост потребления был незначительным (а в 1932-33 гг. случился голод, вызвавший многомиллионную смертность*). Конечно, потребителям стали доступны новые промышленные товары (хотя качество в среднем упало), а социальные расходы выросли (хотя и оставались по современным меркам незначительными). Но, с другой стороны, калорийность питания в конце 30-х по сравнению с поздним НЭПом
уменьшилась приблизительно на 10%, а само питание сильно ухудшилось в качественном отношении (катастрофа в животноводстве, вызванная коллективизацией, привела к снижению производства молока и мяса). Про другие стороны "обычной" советской жизни - драконовское трудовое законодательство, постоянные перебои со снабжением, репрессии - не стоит и упоминать, они и так слишком хорошо известны. Так что стоит ли сегодня воспроизводить такую модель - вопрос риторический.
* Пользуясь случаем, дам ссылку на новое исследование
Markevich, Naumenko, and Quan (2021), где показывается, что в 1932-3 гг. в СССР вообще не было дефицита продовольствия, а причины голода лежали в чисто политической плоскости.