Женщины на кухне

Вовлечение в предпринимательство женщин наравне с мужчинами может дать глобальному ВВП прирост примерно на 3–6%, а мировой экономике — дополнительно от $2,5 трлн до $5 трлн, подсчитали в 2019 году аналитики международной The Boston Consulting Group.

Но пока во всем мире мужчины чаще начинают собственный бизнес, чем женщины, хотя женский нередко имеет более положительные результаты и даже превосходит по показателям мужской.
Впрочем, мировая тенденция в этом вопросе хорошая, и Россия в целом тоже следует ей

​Откуда взялись феминитивы

Лера продолжает разбираться с феминитивами. Мы не знаем, к чему это приведет, но на всякий случай запаслись попкорном.

Невероятно, но факт: феминитивы придумали не феминистки. Кружевницы, продавицы, ткальи и прочие мельничихи были известны еще в допетровской Руси. Кстати, из уроков истории мы знаем ещё как минимум один феминитив — княгиня. Если бы школьникам рассказывали, как терзающим Россию половцам мстила князь Ольга, кто-нибудь уже пожаловался бы в Роскомнадзор.

Вообще обозначение женщин в профессиях (да и не только в них) — старинная русская забава. Например, до XIX века работу делили на «мужскую» (кузнец, банщик) и «женскую» (няня, пряха). То есть любое женское занятие имело своё, отдельное название.

Если женщина занималась «неженским» трудом, к «мужскому» исходнику добавляли суффикс (ткач-ткачиха) или использовали составную конструкцию (женщина-ткач). Это случалось реже, но тоже в целом было нормальным.

Колесо стремительно завертелось к концу XIX века, когда женщинам открылись сразу многие профессии. Появление в «мужских» сферах перестало быть редкостью: за руль садились машинистки и трактористки, а крановщицы и грузчицы занимались тяжёлой работой. Изменения коснулись и других сфер (активистка, коммунистка)

Что, кстати, не всем нравилось. Внедрение феминитивов, как и борьба с ними, — всё это было и сто лет назад. Многие из тех слов вы используете прямо сейчас.

Пошла вторая неделя карантина.
Я как человек, которая в силу профессии привыкла максимально прояснять происходящее, могу сказать такое:
Две-три последние недели, а особенно все, что началось с прошлого понедельника, показывают три простые штуки:

Раз We are living in the world of extreme and INCREASING uncertainty
Два. Хорошо быть богатым и очень плохо бедным.

Границы, школы и магазины можно закрыть за час. Сделать массово доступным медицинское тестирование - нельзя даже за недели. Заставить людей самоизолироваться - за 5 минут, создать социальные условия для самоизоляции для всех (бесплатное жилье, еда, доступные центры тестирования), а не только академиков и программистов - нельзя даже за столетия и тысячелетия.
Люди в Нью-Йорке продолжают ходить на работу, больные и здоровые. Заметив у себя все симптомы коронавируса, не идут к врачу - потому что у больниц нет возможности принять всех, кто кашляет и страдает от одышки. Больницы просят сидеть дома, если болеешь. И именно по этой причине никакой статистике доверять нельзя, НЙ цифры выявленных случаев отражают лишь число экстремальных кейсов. Реально тестируют сейчас, по-видимому, только политиков и актеров вроде Тома Хэнкса.

Три. Удивительно, но условия эпидемии очень хорошо выявляют тех, кто не готов кооперироваться и зациклен на себе.
Самоизоляция (вопреки своему названию) оказалась актом максимальной по масштабам кооперации с другими, а вовсе не наоборот. Эгоистично поступают сейчас те, кто, вопреки всем просьбам, продолжает ходить по барам и делать вид, что ничего из происходящего его не касается. Да, не все могут позволить себе прямо сейчас перестать ходить на работу, но политически правильным было бы - требовать руководство и правительство оплачивамого отпуска и базового дохода на время эпидемии. Продолжать писать посты о том, что все сошли с ума, а я один такой умный в белом пальто и на работе - в этом сейчас заключается реальная самоизоляция и экстремальный индивидуализм.

И последнее.
Тем, кто ищет, что бы почитать про коронавирус, индивидуализм и коллективность последних недель, рекомендую
вот этот новый короткий текст феминистки, журналистки и политической исследовательницы Наташи Леннард.

Судя по тому хайпу, который Катя Дроздова с Женей Голомуз получили вокруг сообщества «Женщины на кухне», тема востребована (хотя мне вот вообще всё равно, кто на кухне готовит, лишь бы вкусно было). Сейчас в Стамбуле проходит форум про женскую гастрономию Parabere. А Катя Плотникова (которая была шефом Moments, в разных других проектах участвовала, а сейчас шефствует в Bébé de la mer) открывает серию обедов с женщинами-поварами. Первый будет 8 марта — с Алиной Вебер из издательства «Черновик», известного многим по русской «Ларусс гастрономик» и другим тщательным книгам. Алина работала поваром в «Белом кролике» (лично видел её там, она даже в какой-то ролик про мухинскую кухню попала), была су-шефом в Touché у Тараса Кириенко, делала меню для «Кофемании» в «Белой площади». Подробности тут.