Апелляционный суд утвердил приговор уфимцу, обвиняемому в участии в деятельности «Хизб ут-Тахрир»
30 мая Апелляционный военный суд во Власихе утвердил приговор Азату Лукманову, обвиняемому в участии в деятельности террористической организации (ч. 2 ст. 205.5 УК) и участии в экстремистской организации (ч. 2 ст. 282.2 УК). Об этом сообщает Информационно-аналитический центр «Сова».
21 декабря 2021 года Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге приговорил Лукманова к 11 годам колонии строгого режима.
Лукманова признали виновным по статье об участии в деятельности террористической организации (ч. 2 ст. 205.5 УК) — ему вменили причастность к исламской политической партии «Хизб ут-Тахрир», запрещенной и, по мнению юристов и правозащитников, необоснованно признанной террористической в России. Они утверждают, что данная организация не имеет никакого отношения к терроризму и к насильственным действиям. В деяниях обвиняемых нет ни события, ни состава преступления, имеющего отношения к понятию «терроризм».
Азата Лукманова задержали в ноябре 2019 года, когда он работал в Москве, и увезли в Уфу, где он был взят под стражу.
До этого Лукманова уже судили за причастность к «Хизб ут-Тахрир»: в 2008 году его приговорили к восьми месяцам лишения свободы по статье об организации деятельности экстремистской организации (ч. 1 ст. 282.2 УК), а в 2010 году по той же статье ему назначили два года колонии.
«Сова» уточняет, что из карточки дела в Апелляционном военном суде следует, «что Лукманов был осужден и по ч. 2 ст. 282.2 УК — мы предполагаем, что в деле помимо прочего фигурировали эпизоды, произошедшие до ноября 2013 года, когда в Уголовный кодекс была введена ст. 205.5» и в отношении обвиняемых в принадлежности к этой организации начали применять эту статью, относящуюся к категории особо-тяжких преступлений, вместо ст. 282.2 УК РФ, относящейся к категории преступлений небольшой тяжести. То есть, если раньше по тем же инкриминируемым деяниям предъявлялось обвинение по статье «экстремизм», и только в некоторых случаях вынуждено было выдумывать более тяжелое обвинение по статьям о «терроризме» а то и о «попытке насильственного захвата власти». Это делалось, например, для того, чтобы суд сразу вынес постановление об аресте, вместо подписки о невыезде. Вот для этого сотрудники ФСБ подбрасывали оружие. Также при очередном продлении срока содержания под стражей, после того, как лимит срока ареста по обвинению в преступлении небольшой тяжести исчерпан, следствие вынуждено было выдумывать более тяжелое обвинение. Теперь же, после того,как была введена статья 205.5 УК РФ следствию стало еще легче фабриковать обвинение в особо-тяжком преступлении.
Причем, как отмечает многие из правозащитного сообщества, которые уже сами становятся в России «иноагентами», а порой и обвиняемымы по сфабрикованным обвинениям, и/или вынуждены покинуть Россию, во избежание незаконных репрессий, уголовные дела по так называемым «экстремистским» или «террористическим» статьям УК в России были и есть политические. Вначале под лозунгами “борьбы с экстремизмом и терроризмом» уничтожилось сопротивление российской оккупации в Чечне, затем уничтожались, или попадали в тюрьмы мусульманские активисты, причем, уже не только на Кавказе, но и во всей России, не согласные с ассимиляционной политикой Москвы, направленной на отрыв мусульманских народов от их религии и культуры. Затем, когда «аппетиты» репрессивной машины увеличились, а российское общество молчало, в том числе и либеральная оппозиция, очередь дошла и до нее. Теперь и они примерили на себе ярлыки «экстремистов» и «террористов».
Репрессии против мусульманских активистов на оккупированных Москвой мусульманских землях являются обычной практикой для Кремля всю историю существования России еще со времен царя Ивана Грозного. Нынешняя власть, через свои государственные и провластные СМИ, уже давно внедрила в общество стереотип об «угрозе исламского терроризма и экстремизма», запугивая, тем самым, население, и оправдывая аресты мусульманских активистов и ужесточение режима вообще.
30 мая Апелляционный военный суд во Власихе утвердил приговор Азату Лукманову, обвиняемому в участии в деятельности террористической организации (ч. 2 ст. 205.5 УК) и участии в экстремистской организации (ч. 2 ст. 282.2 УК). Об этом сообщает Информационно-аналитический центр «Сова».
21 декабря 2021 года Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге приговорил Лукманова к 11 годам колонии строгого режима.
Лукманова признали виновным по статье об участии в деятельности террористической организации (ч. 2 ст. 205.5 УК) — ему вменили причастность к исламской политической партии «Хизб ут-Тахрир», запрещенной и, по мнению юристов и правозащитников, необоснованно признанной террористической в России. Они утверждают, что данная организация не имеет никакого отношения к терроризму и к насильственным действиям. В деяниях обвиняемых нет ни события, ни состава преступления, имеющего отношения к понятию «терроризм».
Азата Лукманова задержали в ноябре 2019 года, когда он работал в Москве, и увезли в Уфу, где он был взят под стражу.
До этого Лукманова уже судили за причастность к «Хизб ут-Тахрир»: в 2008 году его приговорили к восьми месяцам лишения свободы по статье об организации деятельности экстремистской организации (ч. 1 ст. 282.2 УК), а в 2010 году по той же статье ему назначили два года колонии.
«Сова» уточняет, что из карточки дела в Апелляционном военном суде следует, «что Лукманов был осужден и по ч. 2 ст. 282.2 УК — мы предполагаем, что в деле помимо прочего фигурировали эпизоды, произошедшие до ноября 2013 года, когда в Уголовный кодекс была введена ст. 205.5» и в отношении обвиняемых в принадлежности к этой организации начали применять эту статью, относящуюся к категории особо-тяжких преступлений, вместо ст. 282.2 УК РФ, относящейся к категории преступлений небольшой тяжести. То есть, если раньше по тем же инкриминируемым деяниям предъявлялось обвинение по статье «экстремизм», и только в некоторых случаях вынуждено было выдумывать более тяжелое обвинение по статьям о «терроризме» а то и о «попытке насильственного захвата власти». Это делалось, например, для того, чтобы суд сразу вынес постановление об аресте, вместо подписки о невыезде. Вот для этого сотрудники ФСБ подбрасывали оружие. Также при очередном продлении срока содержания под стражей, после того, как лимит срока ареста по обвинению в преступлении небольшой тяжести исчерпан, следствие вынуждено было выдумывать более тяжелое обвинение. Теперь же, после того,как была введена статья 205.5 УК РФ следствию стало еще легче фабриковать обвинение в особо-тяжком преступлении.
Причем, как отмечает многие из правозащитного сообщества, которые уже сами становятся в России «иноагентами», а порой и обвиняемымы по сфабрикованным обвинениям, и/или вынуждены покинуть Россию, во избежание незаконных репрессий, уголовные дела по так называемым «экстремистским» или «террористическим» статьям УК в России были и есть политические. Вначале под лозунгами “борьбы с экстремизмом и терроризмом» уничтожилось сопротивление российской оккупации в Чечне, затем уничтожались, или попадали в тюрьмы мусульманские активисты, причем, уже не только на Кавказе, но и во всей России, не согласные с ассимиляционной политикой Москвы, направленной на отрыв мусульманских народов от их религии и культуры. Затем, когда «аппетиты» репрессивной машины увеличились, а российское общество молчало, в том числе и либеральная оппозиция, очередь дошла и до нее. Теперь и они примерили на себе ярлыки «экстремистов» и «террористов».
Репрессии против мусульманских активистов на оккупированных Москвой мусульманских землях являются обычной практикой для Кремля всю историю существования России еще со времен царя Ивана Грозного. Нынешняя власть, через свои государственные и провластные СМИ, уже давно внедрила в общество стереотип об «угрозе исламского терроризма и экстремизма», запугивая, тем самым, население, и оправдывая аресты мусульманских активистов и ужесточение режима вообще.