Callsight "Growler"| PATH OF WARRIOR

1️⃣0️⃣0️⃣0️⃣ 🔠🔠🔠 🔠🔠 🔠🔠🔠

Первый же выстрел откуда-то со стороны бывшего продуктового магазина ясно дал понять: мы под наблюдением и скомпрометированы. Московиты. Небольшая группа засела в здании с неплохим обзором на улицу. Отлично. Это именно то, что нужно, чтобы повысить уровень адреналина.

— Рома, Лев, отвлекайте огонь, только не нарывайтесь. Андрей, прикрой вход. Артем, со мной. Пойдём через соседний дом, возьмём их с фланга.

Схема простая, проверенная. Мы с Артёмом метнулись в здание напротив, тщательно осматривая дверные проемы и подходы на предмет растяжек, СВУ и чего либо ещё, что там находится по определению не должно, стараясь при этом оставаться в тени. Подъем на второй этаж — и вот они. Три фигуры, занятые своей стрельбой. Слаженная работа: красная точка на центр, "первый, второй, третий" — вот и всё. Короткие очереди поставили вопрос ребром в их попытке сорвать эвакуацию.

Тем временем, гражданские уже были в движении. Рома с Левом прикрыли их отход. Подвал опустел. Мы задержались ещё пару минут, чтобы убедиться, что новых угроз нет. Потом быстро направились к окраине.

Вести колонну по разрушенному городу — это не прогулка в парке. Каждое движение было выверено, каждый шаг подчинялся правилам, которые, казалось, записаны где-то глубоко в мозгу на уровне инстинктов. Я шёл первым, остальные бойцы распределились вдоль группы гражданских, двигаясь как тени, следя за каждым углом, каждым окном, каждым тёмным проёмом дверей.

Люди двигались молча, почти беззвучно, как если бы понимали, что лишний звук — это приглашение для тех, кто ждал момента нас обнаружить. Даже дети не плакали, хотя я видел, как одна девочка сжимала в руках куклу с оторванной головой, едва сдерживая слёзы.

Улицы были нашими врагами. Они заставляли нас огибать, перепрыгивать, прятаться. В одной из арок я заметил висящий провод, качавшийся от ветра, и жестом остановил колонну. Артём подошёл ближе, всматриваясь в затемнённое окно напротив. Его кивок дал сигнал, что опасности пока нет.

Первая сложность возникла у провала на месте бывшего перекрёстка. "Тюльпан" оставил там яму глубиной в три метра, вокруг которой валялись обломки пикапа и торчали остатки арматуры. Через завал мы перекинули несколько досок, оставшихся от разрушенного дома, и один за другим переправили людей. Боец Лев шёл последним, помогая бабушке, которая еле держалась на ногах.

— Пройди ещё чуть-чуть, — тихо подбодрил он её. — Мы почти на месте.

На подступах к окраине запах гари стал сильнее. Там был старый склад, который несколько дней назад горел после прилёта 500 килограммового КАБа. Мы использовали его, чтобы укрыться на последнем этапе пути. Здание, хотя и обгоревшее, обеспечивало хороший обзор. Артём поднялся на второй этаж, чтобы осмотреть территорию, пока остальные переводили дух. Гражданские сидели, обнявшись, — усталость и страх держали их крепче, чем любые стены.

— Чисто. Можем двигаться, — сообщил Артём, спустившись обратно.

Последний отрезок пути был самым напряжённым. Мы видели приглушенный светофильтрами свет фар эвакуационного автобуса, стоявшего чуть дальше "посадки", но это означало, что противник тоже мог видеть их.

Когда добрались до автобусов, волонтёры молча приняли людей, сразу начав размещать их внутри. Их лица выдавали облегчение, смешанное с усталостью — они знали, что у нас было мало времени на обратный путь. Завидев знакомую, аккуратную, мягкую и овальную женскую физиономию среди волонтёров, я лишь коротко, на одно мгновенье вскинул рукой в приветствии и точно так же, беззвучно удалился в сторону от скопления людей.

— Все здесь, — Коротко рявкнул Лев и развернулся в мою сторону.

Глянул на часы. Мы успели. Теперь очередь была за нами.

Всё утро для нас было достаточно спокойным — если, конечно, игнорировать интенсивную работу вражеской артиллерии. Подвал на улице Заводской был известен мне по прошлой низкооблётке с дрона : в нем укрывалось около двадцати гражданских, включая детей. Эти люди, переживая впроголодь и холоде, стали нашей "не озвученной" целью на этот "серяк". Нам нужно было вывести их на окраину, куда несколько позже подъедут знакомые волонтёры, с которыми я предварительно выходил на контакт, касательно штатских в зоне операции и необходимости их вытянуть.

К вечеру мы выбрались с нашей позиции, соблюдая радиомолчание. Пять человек, включая меня. Активные передвижения в городе после заката запрещены, особенно когда нет коммуникаций с соседями в частности из-за работы средств РЭБ, но этот приказ — скорее бутафория, чем реальная забота о безопасности, особенно учитывая что соседи знали где, как и когда мы ходим. У нас был выбор: оставить людей на верную смерть или рискнуть. Я всегда выбираю второе.

Город после обстрелов выглядел как выжатый лимон. Половина зданий — груды кирпича и перекрученного металла, другая половина — пустые, словно вымершие черепа, с провалившимися окнами-глазницами. Передвигаться приходилось быстро, но осторожно. Полуразрушенные фасады скрывали слишком много углов, откуда могла прилететь пуля. Каждая тень могла оказаться засадой, а позиции которые утром были дружественные с заходом солнца могли поменять свою сторону.

Мы шли по узкой улице, где асфальт потрескался, будто природа решила помочь разрушению. Повсюду валялись остатки жизни: перевёрнутый велосипед, чьи-то игрушки, уцелевшее воронёное зеркало, стоящее среди обломков. Даже в таких условиях нельзя было терять внимание — мелочи могли выдавать нас. Рома заметил остатки свежих следов на влажной пыли возле одной из арок — там явно кто-то прошёл недавно. Группа на миг замерла

— Обходим, — коротко сказал я, указывая жестом направление к ближайшему дому.

Забрались через разбитую витрину бывшего магазина бытовой техники. Пол скрипел под ногами из-за сломанного стекла, но здесь нас никто не увидит. На первом этаже пришлось переступить через остатки сваленных полок, а вот на втором — проход был почти идеальным: перекинутые балки создавали импровизированный мост между зданиями. Оттуда, через пролом в стене, мы вылезли на другой бок улицы.

Каждые сто метров — пауза, слушаем. Молчание. Только завывание ветра и отдалённые эхо взрывов. В такие моменты время замедляется, будто сами стены хотят, чтобы ты почувствовал весь вес тишины вокруг.

Когда мы пересекали полуразрушенную автостоянку, я вдруг заметил торчащий из-под завала глушитель старой машины. Машины, которая ещё могла бы спасти чью-то жизнь, если бы нашёлся кто-то, способный её завести. Мелькнула мысль о Диме, который мог бы из этого металлолома собрать что-то на ходу, но её быстро перебили шаги Артёма:

— Видишь? Впереди просвет.

Просвет означал, что мы были близко к подвалу. Но, как назло, дорога к нему пролегала через открытую площадь. Тех, кто её проектировал, явно никто не предупреждал о том, как трудно будет преодолевать её в условиях боевых действий.

— Один за другим. Бегом, прикрываем.

По одному, короткими перебежками мы добрались до другой стороны. Дверь в подвал была деревянной, с крупными трещинами, будто её пытались взломать. Убедившись, что путь чист, я постучал три раза. После короткой паузы ответные два удара убедили нас, что внутри ждали своих спасателей.

Когда добрались до подвала, обстановка напоминала первую половину апокалипсиса. Полумрак, слабые стоны от голода и усталости. Люди, осунувшиеся и молчаливые, жались друг к другу, будто каждая минута могла быть последней. Мы оперативно объяснили план эвакуации и начали собираться.

И тут, как всегда, всё пошло не так. Из-за облачного ночного неба, буквально "вынырнула" полная луна, осветив улицу и прилегающие постройки, полностью демаскировав нас.

#мысли

Курсанты — это фундамент боевого управления, будущая опора армии. Каждый из них — это потенциальный офицер, который будет принимать важнейшие решения в условиях боевых действий. Поэтому вопрос их поддержки — не просто вопрос справедливости, это стратегическая необходимость.

Важным аспектом здесь является заработная плата. Низкие оклады демотивируют людей, которые уже сегодня делают огромный выбор в пользу армии. Они не только учатся, но и сталкиваются с нагрузками, которые другим и не снились. Если мы хотим видеть мотивированных и профессиональных офицеров, то должны вкладывать в них сейчас: достойная зарплата — это первый шаг к тому, чтобы показать, что их труд ценен.

Еще одна проблема — это хозяйственные работы. Я считаю, что тратить время будущих офицеров на чистку овощей или выполнение других нарядов — это преступление против логики и ресурсов. Эти задачи можно и нужно решать другими способами, оставив курсантам больше времени на подготовку. Каждый час, потраченный на хозяйственные дела, — это минус один час тренировок, теории или практики в боевых условиях.

Кроме того, важно, чтобы курсанты имели возможность максимально часто проходить практику в боевых подразделениях. Теория без практики — это слабое оружие. Но, к сожалению, есть те, кто считает, что курсанты "должны терпеть" или "справляться с любыми условиями". Такая позиция глупа и вредна, потому что она подрывает мотивацию и подталкивает талантливых молодых людей искать себя в других профессиях.

Если мы всерьез говорим о профессиональной армии, то должны действовать разумно: поддерживать курсантов, вкладывать в их подготовку и создавать условия, при которых они могут раскрыть свой потенциал. А все, кто этому сопротивляется, либо не понимают реальность, либо попросту игнорируют интересы страны.

Статус курсантов — это вопрос, который давно требует пересмотра. Сегодня они считаются военнослужащими срочной службы, что по факту не отражает ни их ответственности, ни их роли. Это устаревший подход, который не учитывает реалий современной армии и тех вызовов, с которыми сталкиваются курсанты в процессе обучения. Перевод их в статус военнослужащих контрактной службы — это не просто формальность, это признание их важности и уровня их обязанностей.

Во-первых, курсанты — это те, кто уже сейчас фактически работает на будущее армии. Они не просто выполняют команды, а учатся управлять людьми, техникой, ситуациями. Их обучение значительно сложнее и требует больше усилий, чем служба срочников. Курсанты проводят время на постах и бытовых работах, и в тоже время на полигонах, в учебных аудиториях и тренировках, часто совмещая учебу с практическими задачами, что сродни условиям контрактной службы.

Во-вторых, изменение статуса будет мотивировать курсантов. Контрактник понимает, что он — часть системы, что его труд ценят и что у него есть перспективы профессионального роста. Этот психологический момент крайне важен. Курсанты должны видеть, что их усилия вознаграждаются не только знаниями, но и достойным отношением, в том числе материальным.

Кроме того, перевод в статус контрактников даст возможность решать ряд социальных вопросов. Курсанты должны чувствовать, что армия заботится о них как о будущих специалистах, а не как о временной рабочей силе. Такой подход привлечет в военные вузы мотивированных молодых людей, которые хотят не просто "отслужить", а построить карьеру.

И наконец, это шаг в сторону усиления профессионализма всей армии. В армии должны служить не те, кто "просто обязан", а те, кто видит в этом смысл и готов выкладываться на максимум. Курсанты — это элита будущего офицерского корпуса, и их статус должен соответствовать их роли. Оставлять их на уровне срочной службы — это не просто недооценка, это упущение, которое может дорого обойтись в будущем.

Никогда не лишним будет напомнить:
Не вставлять незнакомые флешки в ПК с важной информацией. Не передавать важную информацию как через общедоступный вай фай.
Не доверять малознакомым мастерам чинить рабочую технику с носителями важной информации.
Не использовать облачные сервисы на «боевых» устройствах. Желательно вообще не выводить их в сеть. Хотя здесь есть исключения и альтернативы.

Использовать двойную аутентификацию, хорошие пароли и другие вещи, которые кажутся неудобными.
Особенно важно – не только не переходить по незнакомым ссылкам, но и не смотреть порнографию с компьютеров с особыми доступами. (буквально)

В Ливонии происходило всякое и эти вещи могут не пригодиться сотни раз, но один раз они могут рискнуть чей-то жизнью и лучше этого не допускать.

(С) IT-man

#Заметки_С_поля_Боя

Вступление:

Сравнивая кибератаки и опасности для различных частных организаций – я регулярно сталкивался с низким уровнем кибербезопасности в бизнесе вообще. Продуктовые, жилые застройщики, охранные фирмы, агентства недвижимости – увы, это не уйти корпорации, поэтому даже некоторые базовые аспекты безопасности там игнорировались, намеренно или нет.

Я понимал, что спасает их отсутствие финансового интереса к Ливонии – не очень богатой стране, с не очень доверчивыми людьми. Хакеров в мире ограниченное количество и не каждый захочет воровать сотни долларов в Ливонии, когда можно сотни тысяч в Соединенных Штатах или ненавистной Федерации. Во многом, Кибербезопасность – это продажа воздуха, ведь если у вас все хорошо – вы не будете платить системным администраторам, а если все плохо – то платить уже и не нужно.

Начинал я простым наемным администратором от фирмы, но меня относительно часто отправляли «разгребать последствия» - исправлять последствия кибератак или восстанавливать правила брандмауэра, на корпоративных роутерах с потерянными паролями.
Позже я стал заниматься корпоративными сетями и добился хорошей репутации в определенных кругах. Способа для этого было два – делать надо было надежно и коммуницировать с клиентом. Очень частая история – у нас был хороший администратор, а потом он пропал со связи на полгода и все сломалось.
Другая проблема, очень низкий уровень ответственности – с людей брали деньги за лицензию линукс, замену винтиков на системном блоке или продавали настройку роутеров в качестве «темного заслона» из Киберпанк. Низкая конкуренция – Низкая квалификация. Люди, которые не любят свою работу делают ее дальше, не обучаясь и просто нагревая клиентов установками пиратских шиндоус и установкой софта.

Эти проблемы были типовыми для большинства частных компаний и клиентов. Вы удивитесь, но многие жители Ливонии доверяют свою безопасность компаниям, которые нанимают тех самых администраторов с объявлений на улице.
И это в мире нейросетей, кибератак и интернета вещей.

Единственным исключением были банки, иностранные организации и офисы не совсем легального бизнеса – эти организации платили хорошо, ставили лучшее оборудования, но знали зачем оно им нужно. Идеальная комбинация. Один из моих учителей администрировал казино – лучший специалист своего дела.

Война.

Война многое изменила, но не все.
Бизнес выживал, либо хотя бы экономил, а оставшийся присоединялся к вооруженным силам Ливонии. Телекоммуникационные компании в первый год сосредоточились на физическом восстановлении сетей после обстрелов, а дефицит специалистов усугублялся миграцией, перемещением и уходом лучших специалистов в те структуры, где они были действительно нужны.
Крупные фирмы укреплялись и действительно готовились даже к кибератакам, а
специалисты Ливонии действительно добросовестно выполняли свою работу и действительно вели войну на невидимом фронте, как атакуя, так и защищая.
Но, помимо этого, родилась огромная мобилизованная армия, которая впитала в себя тот самый малый и средний бизнес, жителей городков и сел, а также тех немногих сисадминов, живших среди нас.
Повысилась и моя квалификация. Оказалось, что кибератаки могут быть настоящими, а восстановление после обстрелов стало тем самым моментом, когда вы выглядите не хуже волонтера, одним из первых заезжая в освобожденный город – оживляя давно уже мертвую сеть.

Памятка о вещи, которую мало кто учитывает.

1. Хотя на данный момент кибербезопасность на слуху – она все еще не существует на низовом уровне.
2. Базовые знания о кибербезопасности иногда бывают такими же важными, как такмед.
3. Кибербезопасность это не только о программах и софте, а про базовые вещи, вроде цифровой гигиены, психологию и защиту от сбора данных.

#Заметки_С_поля_Боя
#мысли

За время своей работы, неоднократно сталкивался с темами которые были упомянуты косвенно или прямо в заметке Бабеля, хотел бы её несколько расширить и дополнить.

Изменение тактики боевого применения сил и слабые места в обороне
То, что враг изменил свою тактику — это не новость, но размах и эффективность их действия малыми группами заставляют задуматься, по существу, она упирается исключительно в отсутствие у нас достаточного количество личного состава в боевых порядках. Противник прекрасно понимает, что на условные 1,5 км фронта, в большинстве случаев мы способны выставить в лучшем случае взвод бойцов, большинство из которых имеют посредственную мотивацию и не то, чтоб очень высокую боеготовность. Решение данной проблемы, могло быть в прекращении "спама бригадами" и распределения людей на доукомплектования в батальоны / роты выведенные на восстановление, одновременное формирование новых батальонов в составе уже существующих бригад с перспективой объединения батальонов в полки и развёртывания бригады в дивизию. Другого выхода пока не видно.
Что касается низко стойкости личного состава в стрелковых боях: простояв на позициях более 20 дней, рядовые мобилизованные бойцы не способны эффективно противостоять противнику, теряется бдительность и мотивация, падает морально-психологическое состояние. Ни для кого это не секрет, но некоторые кумандиры до сих пор считают, что бойцы такое способны выдержать.

Децентрализация принятия решений
Перенос решений на уровни выше бригадного в некоторых ситуациях оправдан, особенно когда речь идет о стратегически важных задачах. Однако это создает проблемы с оперативностью и гибкостью . Мелкие тактические решения иногда быстрее и правильнее принимаются именно на местах, что не требует полной вовлеченности вышестоящего командования в локальные (тактические) операции, собственно, им (высшему командованию) достаточно будет очертить общий замысел действий, а командиры на местах будут самостоятельно принимать решения и действовать в заданных границах.

Организационная неразбериха на уровнях ОТУ и ОСУВ
Увы, проблемы управления и халатности на этих уровнях — так же не новость. Предварительно перед прочтением этого раздела, советую ознакомится с несколькими тематическими статьями:
Часть 1, инженерное обеспечение
Часть 2, ТГр/ОТУ/ОСУВ, что это (Большая статья, но советую осилить и прочитать)

В первую очередь, проблематика ОТУ/ОСУВ как органа в том, что это временное формирование с временными должностями, сюда иногда присылают абсолютно "залётных" персонажей, которым нужно отсидеться какое-то время для получения внеочередного звания / статуса участника / геморроя в заднице... Ах да, о чём это я? А о том, что если Вы хотите эффективность - надо назначать людей в постоянную, штатную единицу. Вариант который вижу я: ОТУ формировались во время АТО/ООС, предназначались как временное (переходное) решение перед тем, как будет сформировано доктринальное виденье дальнейших штатных видоизменений в войсках, однако, такого не произошло. Есть смысл формирования надструктурного органа военного управления (чего-то по типу JSOC), в который будут входить офицеры оперативного командования по роду войск, офицеры оперативно-территориального управления и главного управления НГУ в тоже время представители НПУ, ДПСУ и ДСНС. Всё это формирование штатное подразделение. Командование естественно принимают на себя офицеры вооруженных сил (например, какой-то и замов начальника ОК по направлению).

Иных вариантов я не вижу.

Добавлю сюда и момент с огневыми задачами: к сожалению, очень часто огневые средства, которые могут быть в подчинении командира бригады, распоряжением начальника ОТУ / ОСУВ командируются в этот орган, выполняя задачи в интересах других подразделений, или же остаются на направлении бригады, но командиру бригады приходится просить разрешения на выполнения огневых задач своим штатным арт.дивизионом у начальника ОТУ...