Когда я только поступила в Оксфорд — сейчас уже смешно об этом вспоминать, — почти все студенты были мужчины. Вообще большинство колледжей были мужскими, женских было совсем немного. Из-за этой диспропорции нашей университетской театральной школе все время требовались женщины, так что я сразу оказалась востребованной актрисой. Мы делали любительские спектакли — но довольно неплохо. Достаточно неплохо, чтобы потом я получила первую оплачиваемую работу на Бродвее.

***

На съемочной площадке я чувствую себя уязвимой, загнанной в угол. Тебе некуда деваться, ты обязан это сделать прямо сейчас. В театре у тебя есть еще один шанс — ты можешь сыграть как надо в следующий раз, на следующем спектакле. А в кино этого шанса нет, поэтому я свожу всех с ума, заставляя делать бесчисленное количество дублей. Мне всегда кажется, что можно сделать лучше.

***

Когда на экраны вышел «Гарри Поттер», со мной стали здороваться множество незнакомых маленьких людей. Один ребенок даже спросил: «Вы правда были кошкой?»

***

После «Аббатства Даунтон» я перестала гулять без сопровождения. Когда зевак слишком много, я просто убегаю. Не понимаю, как все эти по-настоящему знаменитые кинозвезды справляются со своими толпами поклонников. Мой совет: если вы знамениты, никогда не гуляйте по Парижу.

***

Я очень благодарна за работу в «Гарри Поттере» и «Аббатстве Даунтон», но, сказать по правде, это не принесло мне удовлетворения. Я не ощущала себя актрисой в этих проектах. Я так хотела вернуться на театральную сцену, потому что именно театр — мой любимый вид искусства. И у меня было ощущение, что я не до конца в нем реализовалась.

***

Я думаю, в кино есть общепринятое представление о том, каким должно быть лицо актрисы. И это не мое лицо.

***

Меня уже не гримируют перед съемками.

***

В 1991 году Стивен Спилберг спросил мою подругу из костюмерного цеха: «Сколько лет Мэгги Смит?» Она без колебания ответила: «92». Уже тогда!