vérité tacite

иногда большой дом наполняется апатией и всеобщим молчанием, оно, как голодная змея, проникает в каждую комнату и жадно заглатывает все её содержимое вместе с обитателями. бывает такое, что те обитатели вовсе и не против. наоборот, наступает такое затишье, которое в более духовных обществах звалось бы единением, но в этой семье это окрещается лаконичным выражением "все сдохли что-ли"

обычно, оно так почти и было. вот, например, второй просто закрывался в своей комнате, впуская в это царство тьмы только четвертого. последний доставлял чипсы необычным образом — кидал в заказчика, после помогал открыть и, по-хозяйски устраиваясь рядом, перетекал в состояние лёжа(на колени второго ).

про восьмого можно сказать, что в такие времена он уходил гулять пешком. сначала шёл вдоль по улице, потом поднимался на возвышенности, выходил за пределы района и шел до маленького озера в забытом парке. там водитель находил лёгкое успокоение его бесконечной тревоге, когда смотрел на водомерок и наблюдал за появляющимися звёздами, до его сознания доходили строки песен из наушников. "а мне чудилась даже в них нежность.."

в то время, как заходило солнце, девятая и десятая слегка поддавались общей меланхолии.
"—будешь чай?
—да, спасибо, йосано"
лента бесконечных роликов никогда не заканчивалась, этот вечер обещал быть долгим

ванная комната по обыкновению была занята и все без слов понимали, кем именно. третий предпочитал проводить долгие часы под струёй воды, она обволакивала все тело и немного доставала до сознания. "ты долго еще?"— ответа никогда не было, глупый вопрос незачем удовлетворять глупым ответом.

первого в эти моменты попросту дома не было, он уходил и черт знает, куда его заводил трамвай двойка. может, он заскакивал к одиннадцатому, который по долгу работы не находился дома, а может навещал пятого в участке. "опять сидишь до поздна?" — говорил консильери медленно и нерасторопно, его речь передавала усталость, какая была знакома товарищу, оттого нагрузка ощущалась ещё сильнее. "я недолго" — отвечал пятый и принимал стакан кофе из рук первого.

седьмой и шестой сидели в тишине на чердаке: оттуда открывался небосвод, звездочки плыли по синему дну и не пытались менять однообразие небесного порядка


#mfau #headcanon

твой недостаток был не в том, что ты слишком мало знал о жизни, а в том, что ты знал чересчур много. ты давно оставил позади утреннюю зарю отрочества, его нежное цветение, чистый ясный свет, радость неведения и ожиданий. быстрыми, торопливыми стопами бежал ты от Романтизма к Реализму. тебя тянуло в сточную канаву, к обитающим там тварям. это и стало источником тех неприятностей, из-за которых ты обратился за помощью ко мне, а я так неразумно, по разумному мнению света, из жалости, по доброте взялся тебе помочь. ты должен дочитать это письмо до конца, хотя каждое слово может стать для тебя раскаленным железом или скальпелем в руках хирурга, от которого дымится или кровоточит живая плоть. момни, что всякого, кого люди считают глупцом, считают глупцом и боги. тот, кто ничего не ведает ни о законах и откровениях Искусства, ни о причудах и развитии Мысли, не знает ни величавости латинского стиха, ни сладкогласной эллинской напевности, ни итальянской скульптуры или советов елизаветинцев, может обладать самой просветленной мудростью. истинный глупец, кого высмеивают и клеймят боги, это тот, кто не познал самого себя. я был таким слишком долго. ты слишком долго был и остался таким. пора с этим покончить. не надо бояться. самый большой порок — поверхностность. то, что понято, — оправдано. помни также, что если тебе мучительно это читать, то мне еще мучительнее все это писать. незримые силы были очень добры к тебе. они позволили тебе следить за причудливыми и трагическими ликами жизни, как следят за тенями в магическом кристалле. голову медузы, обращающую в камень живых людей, тебе было дано видеть лишь в зеркальной глади. сам ты разгуливаешь на свободе среди цветов. у меня же отняли весь прекрасный мир, изменчивый и многоцветный.