#writeober24 🎃
➖2️⃣:: звон в ушах.
🌨️🌨️🌨️🌨️
Утро встретило его тошнотой, головной болью и нестерпимым звоном. Звон стоял будто бы повсюду, от него закладывало уши, от него же гудели виски и жгло в глазах.
Он всё же заснул. Прошлой ночью он не выдержал и заснул, и мог стать добычей волков, мог…
Звон в ушах стал громче. Настойчивее. Словно невидимая радиоволна, что давила на слух децибелами, приближалась с действием какого-то прибора, словно кто-то — что-то — стояло за его дверью.
Он услышал скрип половиц, и тело тут же окутало дрожью. Лучший способ пробуждения, ничего не скажешь.
В окна бил тусклый свет; небо, затянутое облаками, норовило упасть на голову. Кевин медленно сел на кровати, игнорируя этот звон и головную боль, и быстро ощупал себя. Он был одет, но при нём не было никакого оружия. Ну как, скажите на милость, он здесь оказался, не имея ни единой возможности себя защитить?
Это выводило из себя, но сидеть на месте было нельзя. Так что Кевин поднялся с кровати, пытаясь не скрипеть половицами и старой мебелью, взял канделябр — тяжелый, первое, что попалось под руку, — и шагнул за порог распахнутой двери.
Сначала показалось, что в остальной лачужке так же пусто, как и в спальне. Но звон в ушах становился все сильнее, пока не достиг какого-то невыносимого писка, и вдруг — замолк. Кевин даже зажмурился от неожиданности. Затем открыл глаза, и тут же тихо вскрикнул, подпрыгивая на месте и выставляя вперед канделябр.
Мужчина. Перед ним стоял мужчина, стоял и смотрел прямо на него, и Кевин не стал бы отрицать, что в глазах у него тоже застыл некоторый испуг. Впрочем, Кевин и сам был слишком испуган, чтобы думать об этом.
Дверь в лачугу была закрыта: значит, Кевин должен был бы услышать, как он вошел, но он, черт возьми, уснул. Только если…
Только если этот мужчина не находился здесь изначально.
И только теперь Кевину в голову пришла мысль о том, что он мог случайно попасть в чужое жилище.
Первым его порывом было вернуться в комнату и закрыть за собой дверь. Просто сделать вид, что он никого не видел, что ему померещилось, что…
— Добрый день, — мужчина поднял в воздух руки, заговорил первым, бархатным голосом завораживая Кевина, и тот от неожиданности потерял дар речи. Затем — медленно опустил канделябр. — Я наткнулся на ваш дом ночью, пока спасался бегством от погони. Прошу прощения, я правда думал, что здесь никто не живет… Мне так показалось.
— Когда кажется, креститься надо, — буркнул Кевин, тут же мысленно давая себе пощечину, потому что грубить незнакомому человеку было не лучшей идеей. Мужчина вдруг усмехнулся. Протянул Кевину руку. В его чёрных кудрях блеснула седина.
— Жан. Тут хватит места для двоих.
— Кевин, — он неуверенно кивнул и пожал ладонь нового знакомого. Она была сухой, холодной, длинные пальцы сжали в ответ крепко и уверенно. — Если мы собираемся делить это пространство на двоих, нам явно надо хоть что-нибудь друг о друге узнать.
В глазах Жана мелькнуло что-то незнакомое и недоброе, искра, тут же переплавившаяся в улыбку на тонких губах. В его внешности было что-то непривычное, да и одет он был во всё чёрное — даже сапоги были начищены до блеска.
— С удовольствием, — ответил он наконец с тем же бархатом в низком голосе и жестом пригласил Кевина в помещение, напоминавшее кухню.
Проходя мимо него, Кевин снова — на долю секунды — услышал тихий звон.
Дз-зынь.
Словно кто-то нетерпеливо постучал чайной ложечкой по фарфоровой чашке.
➖2️⃣:: звон в ушах.
🌨️🌨️🌨️🌨️
Утро встретило его тошнотой, головной болью и нестерпимым звоном. Звон стоял будто бы повсюду, от него закладывало уши, от него же гудели виски и жгло в глазах.
Он всё же заснул. Прошлой ночью он не выдержал и заснул, и мог стать добычей волков, мог…
Звон в ушах стал громче. Настойчивее. Словно невидимая радиоволна, что давила на слух децибелами, приближалась с действием какого-то прибора, словно кто-то — что-то — стояло за его дверью.
Он услышал скрип половиц, и тело тут же окутало дрожью. Лучший способ пробуждения, ничего не скажешь.
В окна бил тусклый свет; небо, затянутое облаками, норовило упасть на голову. Кевин медленно сел на кровати, игнорируя этот звон и головную боль, и быстро ощупал себя. Он был одет, но при нём не было никакого оружия. Ну как, скажите на милость, он здесь оказался, не имея ни единой возможности себя защитить?
Это выводило из себя, но сидеть на месте было нельзя. Так что Кевин поднялся с кровати, пытаясь не скрипеть половицами и старой мебелью, взял канделябр — тяжелый, первое, что попалось под руку, — и шагнул за порог распахнутой двери.
Сначала показалось, что в остальной лачужке так же пусто, как и в спальне. Но звон в ушах становился все сильнее, пока не достиг какого-то невыносимого писка, и вдруг — замолк. Кевин даже зажмурился от неожиданности. Затем открыл глаза, и тут же тихо вскрикнул, подпрыгивая на месте и выставляя вперед канделябр.
Мужчина. Перед ним стоял мужчина, стоял и смотрел прямо на него, и Кевин не стал бы отрицать, что в глазах у него тоже застыл некоторый испуг. Впрочем, Кевин и сам был слишком испуган, чтобы думать об этом.
Дверь в лачугу была закрыта: значит, Кевин должен был бы услышать, как он вошел, но он, черт возьми, уснул. Только если…
Только если этот мужчина не находился здесь изначально.
И только теперь Кевину в голову пришла мысль о том, что он мог случайно попасть в чужое жилище.
Первым его порывом было вернуться в комнату и закрыть за собой дверь. Просто сделать вид, что он никого не видел, что ему померещилось, что…
— Добрый день, — мужчина поднял в воздух руки, заговорил первым, бархатным голосом завораживая Кевина, и тот от неожиданности потерял дар речи. Затем — медленно опустил канделябр. — Я наткнулся на ваш дом ночью, пока спасался бегством от погони. Прошу прощения, я правда думал, что здесь никто не живет… Мне так показалось.
— Когда кажется, креститься надо, — буркнул Кевин, тут же мысленно давая себе пощечину, потому что грубить незнакомому человеку было не лучшей идеей. Мужчина вдруг усмехнулся. Протянул Кевину руку. В его чёрных кудрях блеснула седина.
— Жан. Тут хватит места для двоих.
— Кевин, — он неуверенно кивнул и пожал ладонь нового знакомого. Она была сухой, холодной, длинные пальцы сжали в ответ крепко и уверенно. — Если мы собираемся делить это пространство на двоих, нам явно надо хоть что-нибудь друг о друге узнать.
В глазах Жана мелькнуло что-то незнакомое и недоброе, искра, тут же переплавившаяся в улыбку на тонких губах. В его внешности было что-то непривычное, да и одет он был во всё чёрное — даже сапоги были начищены до блеска.
— С удовольствием, — ответил он наконец с тем же бархатом в низком голосе и жестом пригласил Кевина в помещение, напоминавшее кухню.
Проходя мимо него, Кевин снова — на долю секунды — услышал тихий звон.
Дз-зынь.
Словно кто-то нетерпеливо постучал чайной ложечкой по фарфоровой чашке.