Репост из: Региональная политика
Новый федеральный куратор Северного Кавказа в лице Юрия Трутнева неожиданно возвращается к полузабытым идеям развития макрорегиона, популярным в те уже далекие времена, когда его курировал Александр Хлопонин. После назначения Хлопонина полпредом в СКФО в 2010 году одним из крупнейших инвестиционных проектов на Северном Кавказе стало создание масштабного туристического кластера, которым занималось ОАО «Курорты Северного Кавказа» (КСК). Для стимулирования проекта была создана особая экономическая зона туристско-рекреационного типа, которую в части регионов потом пришлось закрывать в связи с полным отсутствием резидентов. Предполагалось сделать ставку на горнолыжные курорты, которые отвечали личным вкусам Хлопонина, в свое время осваивавшего горные лыжи в Куршевеле вместе со своим другом и деловым партнером Прохоровым.
Однако развитие туризма в республиках Северного Кавказа давно и безнадежно отстало от плана по вполне естественным причинам – из-за нехватки спроса, сомнительной окупаемости проектов. В 2016 году туристический кластер пришлось сокращать. Прошлогодняя проверка Счетной палаты лишь подтвердила печальную картину. Историей реального успеха стал только «Архыз» в Карачаево-Черкесии, на который была сделана первая ставка и где были хорошие объективные условия для развития. В 2018 году состоялось открытие одного из самых амбициозных полностью новых проектов - «Ведучи» на территории Итум-Калинского района Чечни: причем за год до этого чеченскую ОЭЗ признавали одной из самых неэффективных в России. Удалось запустить с нуля работу курорта «Армхи» в Ингушетии.
Остальные проекты пока или под вопросом, или имеют нулевые перспективы. Так, в этом году возобновились разговоры о запуске курорта «Мамисон» в Северной Осетии (где ОЭЗ ликвидировали, а в прошлом году восстановили). На территории Кабардино-Балкарии остается почти в прежнем состоянии известный с советских времен курорт «Эльбрус», тогда как новый режим ему пока мало чем помог. А самые странные истории происходили с несостоявшимися курортами Дагестана. В свое время председатель совета директоров КСК Ахмед Билалов продвигал строительство горнолыжного курорта «Матлас» в своем родном Хунзахском районе Дагестана, хотя для этого не было никаких иных предпосылок. Впрочем, в 2013 году против Билалова было возбуждено уголовное дело, и он вместе со своим братом Магомедом был вынужден скрыться в США, где Билаловы находятся по сей день. Не менее амбициозным и странным выглядел «пляжный» проект Каспийского прибрежного кластера, предполагавшийся при участии Сулеймана Керимова.
Вливание денег в туристско-рекреационный кластер не дало ожидаемого эффекта повышения инвестиционной привлекательности СКФО, и многие проекты со временем заглохли. После замены полпреда Хлопонина на Меликова федеральный центр стал говорить о курсе на модернизацию промышленности и инфраструктуры в регионе, что казалось более логичным.
Теперь Трутнев решил пойти по проторенной дорожке Хлопонина, заявив о своих «туристических» приоритетах при посещении образцово-показательного чеченского курорта Ведучи. С одной стороны, такое решение продиктовано сложившейся конъюнктурой и популярной ныне ориентацией на внутренний туризм. С другой стороны, история кавказских курортов и попыток их создания не выглядит перспективной. Тем более что сейчас в СКФО быстро растет безработица и нужны другие решения. К тому же создание новых рабочих мест в сфере услуг потребует привлечения кадров из других регионов, тогда как жители Северного Кавказа не склонны к работе в данной сфере. Вместо строительства новых «потемкинских курортов» гораздо более логичным в СКФО было бы вернуться к вопросу о точках роста в промышленности и о модернизации инфраструктуры, разумеется, взяв это под строгий федеральный контроль, поскольку местному бизнесу и чиновникам доверять не приходится.
Однако развитие туризма в республиках Северного Кавказа давно и безнадежно отстало от плана по вполне естественным причинам – из-за нехватки спроса, сомнительной окупаемости проектов. В 2016 году туристический кластер пришлось сокращать. Прошлогодняя проверка Счетной палаты лишь подтвердила печальную картину. Историей реального успеха стал только «Архыз» в Карачаево-Черкесии, на который была сделана первая ставка и где были хорошие объективные условия для развития. В 2018 году состоялось открытие одного из самых амбициозных полностью новых проектов - «Ведучи» на территории Итум-Калинского района Чечни: причем за год до этого чеченскую ОЭЗ признавали одной из самых неэффективных в России. Удалось запустить с нуля работу курорта «Армхи» в Ингушетии.
Остальные проекты пока или под вопросом, или имеют нулевые перспективы. Так, в этом году возобновились разговоры о запуске курорта «Мамисон» в Северной Осетии (где ОЭЗ ликвидировали, а в прошлом году восстановили). На территории Кабардино-Балкарии остается почти в прежнем состоянии известный с советских времен курорт «Эльбрус», тогда как новый режим ему пока мало чем помог. А самые странные истории происходили с несостоявшимися курортами Дагестана. В свое время председатель совета директоров КСК Ахмед Билалов продвигал строительство горнолыжного курорта «Матлас» в своем родном Хунзахском районе Дагестана, хотя для этого не было никаких иных предпосылок. Впрочем, в 2013 году против Билалова было возбуждено уголовное дело, и он вместе со своим братом Магомедом был вынужден скрыться в США, где Билаловы находятся по сей день. Не менее амбициозным и странным выглядел «пляжный» проект Каспийского прибрежного кластера, предполагавшийся при участии Сулеймана Керимова.
Вливание денег в туристско-рекреационный кластер не дало ожидаемого эффекта повышения инвестиционной привлекательности СКФО, и многие проекты со временем заглохли. После замены полпреда Хлопонина на Меликова федеральный центр стал говорить о курсе на модернизацию промышленности и инфраструктуры в регионе, что казалось более логичным.
Теперь Трутнев решил пойти по проторенной дорожке Хлопонина, заявив о своих «туристических» приоритетах при посещении образцово-показательного чеченского курорта Ведучи. С одной стороны, такое решение продиктовано сложившейся конъюнктурой и популярной ныне ориентацией на внутренний туризм. С другой стороны, история кавказских курортов и попыток их создания не выглядит перспективной. Тем более что сейчас в СКФО быстро растет безработица и нужны другие решения. К тому же создание новых рабочих мест в сфере услуг потребует привлечения кадров из других регионов, тогда как жители Северного Кавказа не склонны к работе в данной сфере. Вместо строительства новых «потемкинских курортов» гораздо более логичным в СКФО было бы вернуться к вопросу о точках роста в промышленности и о модернизации инфраструктуры, разумеется, взяв это под строгий федеральный контроль, поскольку местному бизнесу и чиновникам доверять не приходится.