бесполезный гуманитарий

Хороший человек

Сидела дома в одеялах и гайморите, смотрела новый сериал Богомолова ("Хороший человек")

Картинка. Прохладный колорит, дымчатая перспектива, (которая в "Содержанках" была скорее пудрой), серый свет с эффектом низкого неба, крупные планы матовых лиц без мимики по ходу лениво-циничных диалогов - я такое операторство не очень люблю, но нашему кино оно идёт. Простые и очень рабочие приёмы, к тому же когда в кадре ледяная Юлия Снигирь, схематичность и отстранённость - даже и хорошо.

Содержание. У Богомолова есть сверхспособность давать психологизм без показной рефлексии, из-за которой буксовало бы действие. "Великой русской школе", которая, если честно, выродилась в напыщенную театральщину, освежили (или освежевали) драматический остов. Вынесли пыльную бутафорию, заставили заплывшую русскую драму качать мускулы ради динамики. Богомолов может не кристаллизованный эстет, как Звягинцев, но много и классно работает "в полях", разгоняет обмен веществ "русской школы" - и это важнее фестивальных статуэток.

Нам дают две-три ремарки на героя/героиню, коротко и по делу, после чего режиссёр отстраняется как будто с ироничным "ну вы поняли". Остальное - действие, диалоги, мускулы. Ну вы поняли.

В общем, хороший сериал, хоть поначалу и кажется Методом-2. Но я б не стала про него писать, если б не увидела в интервью Богомолова вопрос: вот вы как считаете, российская провинция - она правда такая?

Я, во-первых, не поняла, какая "такая". Вымышленный усреднённый регион, не жесть-хтонь-мрак, всё обычно. Во-вторых, и это я поняла - по разные стороны МКАДа сериал видят совсем по-разному. Тем, кто в заветном круге, это такая экзотика с местечковым трэшем, где ещё с 90-х не все вопросы порешали, монотонная условная провинция с разряженным временем и плотностью жизни. И конечно Богомолов, москвич с двумя крутейшими вузами в анамнезе, смотрит на эти декорации со стороны. В-третьих - интересно, когда появилось такое явное деление аудитории на метрополию и колонии? Точно до "Содержанок" и "Чик". Спросила бы у кинокритиков, если бы знала хоть одного лично.

А, и ещё забавно - в "Методе" очень заметно, что Паулина Андреева снимается в своих вещах, а здесь у Юлии Снигирь гардероб, конечно, тоже свой.

Биомеханика

Читаю "Искусство перформанса" (бесконечная любовь к Ad Marginem), и там есть характерный штрих про итальянских футуристов. Вернее, про манифест футуриста-фашиста (важный дисклаймер) Томмазо Маринетти - как он видит тело, движение, биомеханику.

"...Маринетти изложил дальнейшие инструкции о том, "как двигаться", в своём манифесте 1917 года "Футуристический танец". Там он, как ни странно, признавал замечательные качества некоторых соаременных танцовщиков, например Вацлава Нижинского, с которым "впервые появляется чистая геометрия танца, освобождённого от мимики и сексуального возбуждения", Айседоры Дункан и Лои Фуллер. Впрочем, предупреждал он, необходимо "преодолевать мышечные возможности" и стремиться приблизиться в танце "к тому идеалу умноженного мотором тела, о котором мы так долго мечтали".

Ох уж этот индустриальный XX век! Для футуристов ключевой была -механика, а не био-. Идея в том, чтобы человеческое тело двигалось машиноподобно, хотя большую часть истории (включая современность) биомеханика скорее про анатомию. Конкретно сегодня - про то, что допустим в танце не может быть оптимальных для всех форм, у людей разные суставы, связки, мышцы, куча особенностей.

При этом есть куча застывших, кристаллизованных направлений вроде классического балета, где "стопа должна быть вот так, коленка - туда, бедро - сюда" - и для среднего человека это не анатомично, но это эстетика, картинка, ради которой тебя должны пытать и выворачивать с раннего детства. И такие развлечения - конечно, продукт индустриального общества.

Потому что сегодня акцент на био-, а не на -механике, поэтому популярны всякие импровизации, телесные практики и активности с непонятными названиями - чтобы чувствовать свою механику, а не зеркалить какой-нибудь станок (как футуристы). Примерно такое анатомическое видение механики тела было например в эпоху Возрождения. Но, в принципе, мы теперь и роботов делаем человекоподобными, а не наоборот.

Грачи

Что-то меня заклинило на тему сочинений по репродукциям, но в общем - все же помнят, как весной (ну как весной - в марте) надо было писать про "Грачей"?

Сидишь в классе, половину окна заглушает льдина (думаешь - ледяная чёлка окна - это ок или не ок метафора?), за школой оттаивает осеннее говно, а ты думаешь - ну и где грачи? Капель, лужи, ручьи? У Саврасова весна ранняя, дружная, у тебя - поздняя, ледяная, которая ломает руки и ноги тем, кто обманул судьбу зимой. Скорее "Голуби насрали!" или "Говно (бычки, мусор, листья) оттаивают". Так про какую весну писать?

"Ах, этот запах талого снега, сырой древесной коры, полных сил молодых ветвей" или "мама моей одноклассницы сломала обе ноги на школьном крыльце, сугробы съёживаются и воняют, что там на деревьях, не знаю, потому что смотрю под ноги"?

И ещё в половине учебников репродукция была в прохладных тонах, с голубым небом, в другой - желтая, как под старым лаком. Если честно, не помню, какой Саврасов на самом деле.

Оффтоп

Тут такое дело, у меня вышел текст на "Прочтении", и это не ласковая рецензия на какую-нибудь книжку и не интервью с умным человеком.

Поэтому как-то стыдно - мне кажется, всё это творческое - блажь, надо работу работать, а не вот таким заниматься. Тем более что я не знаю, каким сегодня должен быть текст, чтобы его прочитали - потому что тексты в принципе не читают.

Успокаиваю себя тем, что любить русский язык и играть в его многоэтажные метафоры вроде пока не стыдно.

Вот что думают редакторы в подводке:

Насущные «скандалы, интриги, расследования» смешиваются в яркий и подчас хаотический калейдоскоп, в котором уже трудно разобрать, кто прав и где именно правда. Подчеркивает это особенный язык текста — ироничный, с ритмическими повторами и многоступенчатыми метафорами, которые отражают динамику новостной повестки. Заглавный же образ — «опричнина с персиками» — каждый поймет по-своему. Для кого-то здесь будет идти речь о прикрытой сладкими «персиковыми» речами тирании, а для кого-то — о бутафорском «персиковом» протесте против нее.

И вот сам текст.

Сочинение по репродукции

Был на школьных уроках русского языка такой жанр, "сочинение по репродукции". Вкладыш в учебнике (спасибо, что цветной), там обязательно Репин с Иваном Грозным и Саврасов с грачами, часто - Ге с Петром и Алексеем, бывал и Крамской (с ним было сложнее, ниже расскажу, почему).

Сочиняли так: тебе дают вводную, куда смотреть, что происходит на картине, в чём драма, кто виноват и чем всё кончится. Вышак - филигранно свести тему сочинения с текущей программой по российской истории (у вас там Пётр, а тут как раз Ге, какая удача).

Надо было найти и описать признаки заявленной драмы: посмотрите, какой грустный царевич Алексей, какой сумасшедший Иван Грозный. Как писать про "Неизвестную" Крамского, было не очень понятно (драмы нет, ничего нет), поэтому её не любили.

Я часто говорю, что наш зритель любит повествовательность, за "настоящее искусство" считает "реалистические" (в действительности очень театральные) картины-мелодрамы (поэтому "наше всё" от живописи - Илья Репин).

И художников нам подают как иллюстраторов истории, обычно нагружают ещё "гражданской ответственностью", а то и идеологией. Акцент на форме вместо проработки "гражданского", как и вообще художественная условность - фи, "формализм" - и это в стране, где культура подчёркнуто метафорична, многослойна до экзотичности.

Я к тому, что, во-первых, нас совсем не учат видеть и воспринимать форму. Идеально же считывать смыслы с самой картинки, а потом узнавать анамнез. Тёплый или холодный свет и цвет? Что это даёт? Тебе хочется в эту живопись? Да/нет, почему?

Во-вторых, можно смеяться над сочинениями по репродукциям, но часто цветные вкладыши обостряют чувство ущербности. Учишься ты где-нибудь в райцентре, а писать надо про вещи, которые далеко в Москве/Петербурге, и которые ты вживую не представляешь и скорее всего не увидишь.

Потоп

Из-за московской (булгаковской!) грозы затопило четвёртый и третий этажи Третьяковки на Крымском Валу, там дали вот такой релиз.

Хочется грустно пошутить про ГРМ, который наверное не дал бы релиз, а позвал прокатиться на пресс-подход часов через пятнадцать после ЧП. Помнится, в мучительно снежную зиму 09/10 (или 10/11?) комендант общежития успокаивала нас: "А что вы хотите, в Русском музее тоже течёт". В нашей комнате под крышей весь пол был в тазиках, тряпках и даже кружках, мы дежурили по ночам - выносили воду, я в качестве водостока приклеивала к потолку над кроватью пакет, раскрытый в направлении тазиков. Говорят, чердак ГРМ тоже был в тазиках, но я не проверяла.

Но интереснее вот что - все переживают за Кандинского и прочих, ох, ах. Но потоп, как и пожар, да и кража объектов - это же очень символично, представим, что на месте оригиналов фотокопии, и это всё инсталляция, иммерсив - сразу хочется любоваться разлагающимся/перерождающимся искусством.

Это конечно встреча музейного (хранительского) подхода, про который любит говорить Михаил Борисович Пиотровский, с творческим. Первый требует беречь, запрещать трогать и следить за влажностью, второй - сделать новое, почему бы и не покалечив старое, эффектный ведь акт.

И мне кажется в ГТГ оперативно всё спасли, то есть сохранность не пострадает, зато нам досталось шоу.

Немосква-3

Я грозилась ещё говорить про "Немоскву", и вот. Сходила посмотрела спокойно, не в режиме пресс-показа, когда "ну полчаса у вас ещё есть, потом надо освобождать, фуршет", а ты ещё бегаешь по этажам, добывая комменты, то есть посмотреть не успеешь ничего.

И опять тёплое, даже, пардон, душевное впечатление, хочется выдохнуть, сесть на набережной/кухне и потрещать с авторами за жизнь. Наверное, это эффект честности и образной ясности, но в общем тут человечно - в отличие от всего "большого", что я видела в последние пару лет.

Как будто авторы не перебивают себя кучей *лишних* контекстов, которые превращают арт в заумное высокомерное фуфло. Ещё раз - нам с "Немосквой" круто повезло.

Понравился "партизанский" фестиваль стрит-арта в Екатеринбурге Карт-бланш. Вот их инстаграм, там не-Москва так не-Москва.

А у Карраччи больше экспрессии - почти слышно, как со всхлипом выдыхает женщина справа, оседая тряпичными складками. И Иисус похож на античного пирующего мужчину в расцвете сил, такой томный атлет. Что это мёртвое тело, выдаёт только неестественный залом правой кисти и колена. Это не повествовательно, наоборот - схвачен момент, интимный, эмоциональный, на фоне нет креста и толпы учеников, это просто горячее сожаление - и такое красивое.

Дополню про троллинг в Ненавсегда: главная интонация выставки - многоэтажный гоголевский хохот (ну, я его слышу). За таким обычно горечь, угнетённое сознание, запертое в осмыслении пиздеца. В этом случае - факта или ощущения, что как раз НАВСЕГДА. Говорю же, византийщина.

Наверное, "настоящим серьёзным" искусствоведам было неловко - нормальная реакция "взрослых людей" на троллинг. И - технический момент - Третьяковка освоила мастерство экспликации (подписи и небольшие истории на экспозиции), какой же кайф после некоторых петербургских проектов. Написаны человеческим языком, их читают. Вот бы Русский музей тоже смог писать тексты, распечатывать и вешать в залах.