Deviniska


Гео и язык канала: не указан, не указан
Категория: не указана


The One Man Army

Связанные каналы

Гео и язык канала
не указан, не указан
Категория
не указана
Статистика
Фильтр публикаций


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram


Учимся жить правильно.
На улице не по сезону шумит компания. Проснулся от их совместного исполнения Шервудских Зонтиков, после чего какой-то экзальтированный юноша ещё и добавил в полный голос: жизнь хороша!
Жизнь ответила гневной отповедью со второго или третьего этажа моего дома. Теперь в этой звенящей пустоте невозможно спать.
Вывод на самом деле предсказуемый: если жизнь хороша, то лучше, чтобы об этом никто не знал.


Путешествуем с сыном по одноэтажной Америке. Останавливаемся на бензоколонке, которая больше напоминает клипы Aphex Twin - решётки на окнах в человеческий рост, коричневый кафель и огромные пустые пыльные помещения с пакетами по углам. 

У входа в магазин на полу расположились какие-то люди. Среди них мрачный, большой мужчина в инвалидной коляске. Мы проходим мимо них, и он резко хватает моего сына за руку, сыпя проклятиями. Я предупреждаю, что сейчас позвоню в полицию. Он равнодушно пожимает плечами и катиться на улицу: "можете звонить, мне всё равно". 

Мы остаёмся в помещении с флегматичным восемнадцатилетним парнем, тоже сидящим в инвалидной коляске, и смешным, улыбчивым мальчиком, смешно вытягивающим левую руку вверх. Я смотрю на них, о чем-то разговаривающих с моим сыном, и слушаю уставший женский голос в телефоне: "Сэр, скажите ваш точный адрес." 

Мальчик тянется ко мне, берёт мой  телефон и называет адрес. Потом долго молчит, слушая голос на том конце провода и, вытягивая левую руку вверх, повторяет: "Pardon, m'am. Pardon."

В это время парень на инвалидной коляске привлекает мой внимание и, покачивая медленно головой, произносит: "Зря вы, конечно. Он просто очень за нас волнуется. И защищает его", - переводя взгляд на самого младшего в этой компании. 

В следующий мгновение я уже запихиваю продукты из пакетов в их холодильник, который стоит там же в углу пыльной комнаты с коричневым кафелем, а мой сын стоит с подсолнухами за моей спиной. Закончив, я оборачиваюсь, и вижу как он дарит подсолнух сначала мужчине в коляске, потом восемнадцатилетнему парню, а потом подходит к мальчику, который смешно тянет левую руку вверх, и протягивает ему. 

Мальчик громко втягивает в себя воздух и опускает лицо в подсолнух. 


В последнее время всё чаще вижу на машинах наклейку красивым шрифтом: Latvietis / Latviete. Красиво и лаконично. Даже не хочется задавать вопрос, а что это значит для владельцев машины. И что это должно означать для тех, кто едет позади.
С другой стороны, захотелось задать вопрос себе: а что бы это означало, если бы я захотел наклеить такую наклейку себе. Чувство принадлежности? Гордость? Или, наоборот, потребность в принадлежности к чему-то большему, чем я себя ощущаю? Одиночество в машине.
А может надо наклеить krievs? Именно так. По-латышски о русскости.
Пятнадцать минут в пробке за обладателем такой наклейки прошли незаметно. В результате сложных манипуляций со шрифтами, понятиями и чувством самости ответственно заявляю, что хочу себе наклейку с таким же шрифтом, но другим текстом: falafelis. Кому ещё?
Ps. Тут не редкий момент, когда я жалею, что я мальчик, а не девочка, потому что Falafele


Опаздываю в театр. Дождь. Быстрым шагом, переходящим в бег, обгоняю шумную компанию парней, ведущих себя громко и вызывающе. Обогнав, понимаю причину их возбуждения: перед ними идёт молодой парень с зонтиком, раскрашенным в нежные цвета радуги.
Поравнялся с ним и заглянул под зонтик. Встретил его взгляд. Знаете, когда ты готов ко всему. И чувствуешь спиной.
- Tu uz teātri?
- Ko? Jā.
- Iesim kopā.


Несколько недель назад мне предложили поучавствовать в прямом эфире Радио 4, известное рижанам как Домская Площадь. Предложили с комплиментарной формулировкой: "сразу несколько человек посоветовали" - мне было так приятно, что я даже забыл задать новый для себя вопрос: "а зачем?". Хороший вопрос, из которого вырастают многие другие вопросы, которые я учусь задавать себе, чтобы хоть как-то разделять себя и окружающий мир.

Вероятно, сработала магия самого слова "радио". Это как ютуберу предложить попасть в теливизор - активизируются заложенные в глубоком детстве триггеры - my only friend through teenage nights. Радио Домская Площадь - это мои первые четыре класса школы, прогноз погоды, новости и "радиационный фон в норме - 11 микрорентген в час", а тут прямо в эфир и без заданной темы: "поговорим про вас и вашу историю". И вот тут бы это сакраментальное "а зачем?".

Накрыло за десять минут до эфира. Зачем мне фейсбук, зачем радио, зачееееем? Что я беру взамен этого опустошающего и по своему разрушающего усилия? Пятнадцать минут славы закончились в прошлом веке, теперь секунда на скролл и уровень вовлечённости на уровне три комма девять процентов. Всё измерили, геймифицировали, спрятали за эмоджи, и даже рассказали как с этим можно мириться: мы живём в гипсовую эпоху, какой уж тут нарциссизм...

Радио же, возможно, в силу собственной безхитростности, сразу же обнажила скрывающуюся за мною создаваемым шумом пустоту - к чёрту лайки - мои слова улетали в эфир, возвращаясь в причудливых формулировках и передёргиваниях неизвестных мне людей. Зачем? Сидя в студии, скача по темам, возвращаясь к ним с подачи слушателей, мы не создали ничего кроме колебаний эфира, прошедших сквозь стены, но не через сердца. И я не готов ответить себе, что всё это, как и подавляющее большинство того, что происходит вокруг, было просто так.

А похоже, что пора.


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
Шанхай - Пекин. Поезд. 320 километров в час. Brian Eno - Music for Airports. Ждал два года, чтобы музыка и видео сошлись вместе. 17 минут медитации, на которую я не способен. Но два матузалема решают.


Решил монетизировать свои мучения с публичными сетями


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
В этом году Эволупе двадцать лет. У неё ржавеют пороги и отваливаются вертикальные стойки. Мы проехал вместе больше двухсот тысяч километров, посетив в контининтальной Европе всё, кроме Греции.
Медленно с крыши сползают улитки.


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
Я, вероятно, впервые был так увлечен основным делом, что не хватило времени нормально снять то, чем я был увлечён (тут шутки про домашнее порно). Но, скинувшись телефонными записями, удалось восстановить по крупицам то, что отныне мы будем называть нашей коллективной памятью о фестивале Комета, который пошумел в конце июля в даугавгривской крепости.


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
Коротко о важном.


Погиб Фёдор. Парень, которым я восхищался в социальных сетях, который жил на грани фола, проверяя себя каждый день на наличие яиц. Большой, громкий мужчина, быстро полысевший, но это же потому что тестостерон, рядом с которым хотелось сжаться и исчезнуть. А исчез он. Проиграл своей собственной чёрной коробке на плечах, которая начала подкидывать шальные сценарии. Такие, что даже пришлось с ножом бросаться на людей. В психиатрической клинике это назвали параноей и назначили трёхнедельный курс. А потом, наверное, было всё хорошо - Фёдор прислушивался к себе и, вероятно, посматривал на выписанные таблетки. А потом сдался и исчез.

Никогда не был по ту сторону. Мне так кажется. Я сижу перед монитором и набираю этот текст. Если я сниму очки, то буквы начнут сливаться в красивое мирцающее марево, после которого и тени на стенах начнут подрагивать в такт. Моему пульсу или шестидесятигерцовому монитору. Где-то за окном закричит ещё один проигравший. Или выигравший. Или кошка. Мяу. Мне хочется знать, что у всех так же. Что все втихаря контролируемо сходят с ума, рисуя в своей голове красивые и понятные только себе цветные круги.

Или, вот, Игорь, который живёт в Лондоне, при встрече со мной попросил назвать мой рижский айпи адрес, с которого я выхожу в сеть. Я рассмеялся, думая что это шутка, а потом встретился с ним взглядом и решил, что лучше будет честно сказать, что я его знать не знаю. Игорь на бумажке написал мне 12 цифр и, смотря мне в глаза, сказал: "я знаю, вы заодно". Помню, что с жаром бросился доказывать, что он вот вообще не прав, но сдался после аргумента, что переставленные буквы моей фамилии - это его часть его почтового индекса в Лондоне.

А ещё была одна женщина, которая слушала по ночам радио, чтобы услышать голос своего друга, который погиб за год до этого. Я прятал кабель питания от магнитофона, кричал, плакал, держал руками дверь, чтобы она не могла зайти в комнату, где стояло радио, и очень-очень злился на то, что у наших двух миров такая разная физика, что мы даже не слышим друг-друга. В моей голове никак не могло уложиться, что моей реальности, которая претендовала на универсальность, можно противопоставить другую, где у каждой вещи есть другое предназначение, у сундуков второе дно, а за углом и вправду меня ждёт маньяк. И эта реальность была такой же действенной, как и моя. Такой же настоящей и не терпящей конкуренции.

Мне, наверняка, повезло. Я свою фантазию облекаю то в шёлк, то в слова - не самые агрессивные формы взаимодействия с миром. Но грань тонка, да и у каждого она слишком своя, чтобы всегда рассчитывать на то, чтобы быть понятым и принятым. Даже самим собой. Пару месяцев назад мне предложили проконсультироваться с психиатром. Даже сейчас, печатая этот текст, я понимаю, как страшно это звучит, хотя умом фиксирую, что это не диагноз, и даже не прилюдия к нему - это всего лишь возможность проконсультироваться со специалистом, который работает с человеческой психикой, имеет представление о биохимии мозга, и обладает огромным опытом работы с людьми в самых разных ситуациях. Но.

Что я могу противопоставить этой стигме, которая выросла на чужих слезах и таблетках? Наверное, только огромный запас сил для человеческого тепла. Ум давно проиграл, сил не всегда хватает, точно так же как и слов. Лет пять назад я забирал знакомую из психиатрической клиники. Мы выкурили по сигарете и она сказала: "Диня, очень хочется целоваться. Отдолжи свои пару минут". Я посмотрел ей в глаза, слегка (и, скорее всего, глупо) улыбаясь, а в голове в это время пульсировало: "это нельзя делать из жалости", "ты всё сделаешь лишь сложнее", "нельзя пользоваться уязвимым положением человека" и ещё миллион пиздецов, которые появляются, когда весь мир смотрит на тебя, хотя это всего лишь пара минут и дело двоих. Я закрыл глаза и представил, как вырастают миллион цветных кругов...


Закончился фестиваль, а вместе с ним и наш квест. Марго, Шарлотта, Юля, Маша и Егор - мы были все там. Каждый на своём этапе, двигая в критический момент проект вперёд - своей верой, идеями и харизмой.

А ещё мой сын. И это, наверное, самое сильное впечатление. Когда парень, не знающий ни общей концепции, ни дедлайнов, вписывается в проект со словами: я хочу вам помочь, а потом держит фонарик, когда дымятся провода и хочется плакать от бессилия. К слову о безусловной любви.

Наверное, такого больше не будет. Точнее, так больше не будет. Мы все наелись усталостью, стонущими эго и комарами. Так что в следующий раз планирование, распределение ролей и репелленты. Я не ожидал лёгкой прогулки - все подобные проекты требуют исправлений, доделываний и контроля на протяжении всего фестиваля, поэтому для меня всегда акценты смещены на чувство плеча. Лучшие посиделки перед костром - это накануне открытия, когда ничего не работает, но все сидят и жуют гороховый суп. И я очень благодарен нашим соседям, которые звали на тарелку супа за общий стол, подшучивая над тем, с помощью какой матери в нашей пещере пытались заставить работать все лампочки одновременно.

Фестиваль Комета же оказался на проверку принимающим, позитивным (уверен, что даже позитивнее конкурирующих) и полным откровений и совсем неожиданных встреч. От некоторых я бежал, следуя за внезапно проснувшемся внутренним голосом, а к некоторым меня так и тянуло, распуская цветы в кончики пальцев. Жизнь в миниатюре.

Мне же не хватало такого взаимодействия, когда делясь своим, можно было сразу же получить обратную связь. Я наблюдал, как люди, вставая с массажного стола, обнимались с массажистами, случайные слушатели заключали в объятия ведущих мастер-классов, а музыканты получали свою порцию криков и аплодисментов, а потом возвращался к нашей инсталляции и тихонечко подслушивал разговоры стоящих перед красной кнопкой зрителей, потому что никакого другого формата взаимодействия и не предполагается. Мы сказали всё. 

Так получилось, что из-за технических ограничений нам пришлось на ходу переделывать концепт, превратив интерактивный объект, дающий зрителю чувство соприча-ча-частности, в отрезвляющий и провокационный манифест, от которого многие буквально бежали, чтобы вернуться к светлым мотивам pachamama beats. И если с одной стороны, мы гордились тем, как мы элегантно решили все свои проблемы, превратив недостатки в достоинства, то с другой стороны, как комплиментарно заметил один из подслушанных мною зрителей, нашей инсталляции место не на Комете, а на Riboca. Ну что ж, вызов брошен, и нам два раза повторять не надо.

Ах, да. На входе мне выдали браслетик mākslinieks - artist, а значит всё не зря. 


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
Всё, я счастлив.


В последнее время часто гоняем с Микой на великах по всему городу. Бывает и по сорок километров за день.

Несколько часов проведённых вместе и, главное, на равных, делают возможным разговоры про презервативы, любовь, дружбу, свадьбы, возможных братьев, моих бывших и его будущих. Однако, никакой назидательности - мне нечего ему дать, кроме своего опыта и взглядов на мир, которым он легко может противопоставить своё: "а я думаю, что это не так".

И в этом месте не наступает тишина, которой я так боялся - я не замолкаю, боясь отсечь собственному сыну возможность получить болезненный опыт, но рассказываю ему о тех уроках, которые я получил - хорошее и плохое, смешное и грустное. Звучат ему знакомые имена и истории, в которых нет плохих или хороших, но есть люди, с которыми он тоже общался, и есть я со своими страхами и ошибками.

Мы обнимаемся на прощание у дома. Он опять дал мне почувствовать себя цельным, и я опять обещаю себе, что попробую ему дать тоже самое.


​​Весь мир отмечает сегодня 50 лет со дня первой высадки человека на Луну. И сегодня я обязан признать огромное значение этого небесного тела в моей жизни.

Чего стоит покупка моей квартиры, которая состоялась только из-за того, что с балкона можно в телескоп наблюдать Луну (и Юпитер, и салют в центре города, и как голый сосед натирает на тёрке морковку, но об этом я узнал позже).

А пока вы думаете над ответом на вопрос, вызывает ли Луна такие же приливы и отливы внутри нас, я покажу вам видео, когда наши дети делают свои первые шаги, превращая нас в диспетчерский центр управления полётами на следующие несколько лет жизни.


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
Люблю свадьбы.


Готовим в театральной студии, куда я хожу, новую постановку. Репетируем сцену с моим участием, где молодые родители в советской коммуналке пытаются не сойти с ума вместе с плачущим ребёнком и осознанием того, что пиздец.
В какой-то момент сцены наш режиссёр отпускает реплику из зала: "Денис, ты понимаешь, что ты даёшь своей жене побыть ребёнком этой ночью, чтобы она выросла?"
И всё. Можно было заканчивать в этот же момент. Уже два дня хожу с этой фразой под сердцем, с пониманием, с которым часто прихожу на психотерапию, где мне дают возможность побыть ребёнком, испытать обиду, страх и злость, чтобы вырасти.
Уже который раз магия сцены, её глубокий символизм оказываются частным случаем жизни. Никогда не пожалел о том, что оказался тут.


Видео недоступно для предпросмотра
Смотреть в Telegram
За всеми этими прекрасными жопами совсем забыл, что у меня начался отпуск.


4/4 Последняя картина квадриптиха опять предлагает нам наготу, как самый простой путь взаимодействия с художником. Но мы с вами будем умнее, не позволив подсвеченым формам увести нас от важного. Очевидно, что после предыдущей фотографии наш герой пережил очередное падение, оказавшись в очень не комфортных обстоятельствах. Но мы опять проигнорируем эту примитивную символику, и обратимся к фотографии, как к сложному и многослойному рассказу. Смотрите, в кадре нам опять предлагают сломанный светильник, но при этом этом вся композиция освещена более мощным уличным фонарём, который остаётся вне кадра. Является ли это предложением искать истину вне себя (в эпоху отказа от грандиозного Я - это могло бы быть отличным вектором для поиска через объектив фотографа). Или, возможно, это отсылка к тексту песни, где звучат такие слова: My Darkness Is Shining, давая нам повод говорить о принятии Художника и зрителем, и самим собой, как об универсальном инструменте взаимодействия. Это тост и спокойной ночи.

Показано 20 последних публикаций.

33

подписчиков
Статистика канала