Репост из: someone else's history
В середине февраля я стояла курила под исключительно уважаемой гарвардской исследовательской библиотекой, под которой строго нельзя курить, и именно поэтому со мной заговорила одна женщина. Она бездомная и лечится в психиатрической клинике недалеко от кампуса, по пятницам ей разрешают немного погулять и она заблудилась, ее зовут Бет. Она сбивается после 8-10 реплик, в остальном хорошо держится. Насколько я могла понять, в ее случае органические нарушения усугубились издевательствами в семье и регулярными побоями. В первую нашу встречу проводила Бет до клиники и она сказала, что никто с ней не говорит и вот хоть кто-то заговорил. Мы встретились в следующую пятницу гулять и болтать. У нее сбритые брови и она постоянно повторяла, что ей очень нравятся мои, и еще что в клинике у нее не выходит look cool, you know. Еще одну пятницу я пропустила, потому что была в Чикаго, и вот мы встретились опять чтобы рисовать красивые брови. Купила Бет кисть и тени (потому что их хватит на пару лет, подумала я), еще закинула всяких сэмплов (надеюсь, в больнице можно душиться или хотя бы на прогулку, подумала я) и мы пошли гулять и рисовать. Пока мы разбирались с кистью и дурачились, подскочил какой-то кабанчик и спросил, не нужно ли меня спасти от приставаний this woman и выпятил глаза. Хорошо, что Бет не слышала. Медсестры разрешили оставить и кисть, и тени, и духи. Ей понравились больше всего Outrageous, кстати. Мы встретимся в следующую пятницу, Бет красивая и смешная, и теперь с бровями, хотя мне нравятся ее сбритые. Я иду назад в библиотеку и только думаю, что поддерживайте блядь друг друга пожалуйста, и даже не знаю, что тут еще сказать.