Время от времени ингушки жалуются на повадки наших мужчин: неласковы, не уделяют внимания ни жене, ни детям; приходя с работы, либо брыкаются на диван, либо идут тусоваться с корешами, пока жены готовят, убирают, стирают, делают с детьми уроки и гладят мужнины рубашки. Обычно такие жалобы вызывают безмерное возмущение мужчин и старших женщин: "Вот нынешние женщины разленились и обнаглели! Хотят, чтобы ингушские мужчины начали мыть посуду и вытирать детям носы - что за попрание устоев!"
Я всегда считала это праведное негодование чистым лицемерием - мужиками движет нежелание начинать заниматься бытовыми делами, до сих пор все делали жена, сестра или мать. Ну, а в женщинах говорит зависть: если она в жизни не видела от мужа ни тепла, ни поддержки, ей неприятна мысль, что другие могут жить лучше.
Но с годами я несколько пересмотрела свое мнение. Я и сейчас не сомневаюсь в том, что основная причина, почему люди поддерживают традиционное ингушское дурное обращение с женщинами, именно в том, что они ищут выгоды для себя. Но теперь я думаю, что дело не только в этом и в словах про попрание устоев есть доля искренности.
Люди же хотят, в целом, быть хорошими, мало кто готов смотреть в зеркало и говорить: "Ну да, я мразь, и что?" Поэтому для того, чтобы, допустим, не помочь жене, которая неделю не спит с больным ребенком, нужно либо ее за что-то ненавидеть, либо быть психопатом (это психиатрический синдром, при котором у человека нет стремления быть хорошим), либо иметь какую-то уверенность в том, что ты не поступаешь дурно. И идея про устои тут подходит как нельзя лучше: "Мы, ингуши, поступаем именно так, это обычай, а значит, правильно. А если каким-то женщинам от нашего правильного поведения становится плохо, то это лишь оттого, что эта женщина утратила национальную идентичность. Надо не менять наше поведение, а переделать этих женщин, чтобы стали нормальными ингушками".
Я всегда считала это праведное негодование чистым лицемерием - мужиками движет нежелание начинать заниматься бытовыми делами, до сих пор все делали жена, сестра или мать. Ну, а в женщинах говорит зависть: если она в жизни не видела от мужа ни тепла, ни поддержки, ей неприятна мысль, что другие могут жить лучше.
Но с годами я несколько пересмотрела свое мнение. Я и сейчас не сомневаюсь в том, что основная причина, почему люди поддерживают традиционное ингушское дурное обращение с женщинами, именно в том, что они ищут выгоды для себя. Но теперь я думаю, что дело не только в этом и в словах про попрание устоев есть доля искренности.
Люди же хотят, в целом, быть хорошими, мало кто готов смотреть в зеркало и говорить: "Ну да, я мразь, и что?" Поэтому для того, чтобы, допустим, не помочь жене, которая неделю не спит с больным ребенком, нужно либо ее за что-то ненавидеть, либо быть психопатом (это психиатрический синдром, при котором у человека нет стремления быть хорошим), либо иметь какую-то уверенность в том, что ты не поступаешь дурно. И идея про устои тут подходит как нельзя лучше: "Мы, ингуши, поступаем именно так, это обычай, а значит, правильно. А если каким-то женщинам от нашего правильного поведения становится плохо, то это лишь оттого, что эта женщина утратила национальную идентичность. Надо не менять наше поведение, а переделать этих женщин, чтобы стали нормальными ингушками".