От простого к сложному
Некоторые идеи трудно понять сразу. К ним нужно подходить постепенно. Шаг за шагом
1. Вкус можно развивать
Маленьким детям нравится сладкое. Они, как правило, не любят оливки, икру, горький шоколад. Как вы думаете, что они выберут: Лапсанг Сушонг с запахом лыжной мази или кока-колу? Пармезан или мармелад? Рибай или поп-корн?
Начиная читать дети следят в основном за сюжетом. Им нравятся сказки, приключения и фантастика. Подрастая некоторые потом начинают обращать внимание на стиль, композицию, контекст и подтекст.
Точно так же всем детям нравится реализм и яркие картинки. Чтобы было понятно. Многие взрослые останавливаются на этом уровне.
Притворяются ли взрослые, которым нравится горький шоколад?
2. Одни и те же вещи можно понимать на разных уровнях
Фильм «Форест Гамп» можно смотреть как ржачную комедию про придурка, который разбогател. А можно получать удовольствие, считывая аллюзии и разгадывая авторские загадки.
Это же правило действует и в искусстве. В 1961 году итальянский художник Пьеро Мандзони собрал собственные фекалии в 90 консервных баночек, написал на них «100% натуральное дерьмо художника» и продал их по цене золота.
Вы можете реагировать на это, как на пример человеческой глупости – вот лошары какие и кто же на это повелся? А 2016 году одна из этих баночек была продана за 275 000 евро, а за ваше дерьмо почему-то никто таких денег не заплатит. Странно, да? Вы же тоже так можете? И даже ваш ребенок так сумеет.
А можно знать предысторию. Мандзони считал, что все критики трусы и им нравится только дерьмо. И он взялся это доказать. И доказал. И это довольно глубокая мысль – если ваше творчество всем нравится, значит с большой вероятностью вы гоните попсу.
Чем больше вы знаете, тем вам интереснее.
3. Некоторые вещи просто невозможно понять без знания контекста
Есть такое искусство – опера (от итальянского слова «работа»). Оно берет начало еще в античной трагедии. За тысячи лет опера прошло большой путь в своем развитии. Например, итальянцы воевали с французами, считая что французский язык совершенно непригоден для пения. Возможно, для непосвященного опера выглядит глупо. Если человек не знает либретто и не понимает итальянского – он вообще ничего не поймет.
Когда немое кино впервые появилось в Японии оно было практически непонятно зрителям – слишком сильны были различия. Например, жесты и мимика европейцев в корне отличались от японских традиций: если у первых, например, проявлением любовной страсти во время свидания были пылкие объятия, то у вторых о взаимных чувствах свидетельствовало стыдливое отворачивание друг от друга. Это привело к появлению профессии комментатора – бэнси, который разъяснял зрителям происходящее на экране, чтобы избежать непонимания или комического эффекта. Бэнси стали интонировать голосом в зависимости от амплуа героя, действия которого они объясняли: для злодеев использовался бас, для героев-любовников — тенор, для героинь — фальцет. Иногда они игнорировали текст и занимались импровизацией и могли полностью поменять смысл фильма.
Не все, что вам сразу непонятно, является глупым или бессмысленным.
4. Автор ничего не должен зрителю. И зритель ничего не должен автору
В 1962 году Никита Хрущев посетил выставку авангардистов в Манеже. Чаще всего он использовал слова «дерьмо», «говно» и «мазня»:
«Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть? Все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! Запретить! Художников учили на народные деньги, они едят народный хлеб и должны работать для народа, а для кого они работают, если народ их не понимает?»
Не вы кормили, одевали и обували художника. Не вы покупали ему холсты и краски. Он вам ничего не должен. И искусство вам ничего не должно – оно не должно быть простым, понятным, не должно украшать, развлекать, возбуждать. И вы ему ничего не должны.