Эжени де Мей (меццо, поучаствовала в записи многих значимых для меня релизов последних пяти лет: Graindelavoix —
The Liberation of the Gothic и
Tenebrae, La Tempête —
Vespro della beata Vergine и Azahar) выпустила очень интересный альбом
Exils. Celles qui restent, Celles qui partent…, посвященный осмыслению опыта изгнания (преимущественно политического), оставленности (преимущественно любовной), забвения (какого угодно) и так дальше. Сентябрьский релиз бельгийского лейбла Fuga Libera (подразделение Outhere Music). Разумеется, это одна из лучших пластинок года.
В программе — помимо Чиконии и Энсины, анонимных песен труверов, традиционных сефардских и иберийских песен, произведений Тьери де Мей — две пьесы Гийома де Машо: баллада
De Fortune me doy pleindre (B23) и рондо
Puis qu'en oubli (R18). И если забыть о его мессе и мотетах (а заодно и о
Вечери Монтеверди) — это едва ли не моя самая любимая музыка на свете (которую увы играют/поют очень редко, поскольку вся музыка Машо (a) очень сложна и (b) передовыми коллективами прошлого заданы запредельно высокие стандарты её исполнения).
Пару слов о рондо R18 как о самой большой удаче записи: исполнение аскетичное, негромкое и медленное, в нём много пауз, затуханий и воздуха. Из трех голосов спет голосом только супериус (де Мей), партия тенора исполнена на флейте (безжизненный глуховатый бас без украшений, гаснущий к концу каждой фразы), альтус отсутствует.
Эжени де Мей поёт нарочито безыскусно, как бы в народном стиле. Ее голос человечен, ясен, очень печален, но невыразителен (она может и по-другому, см., например,
антифоны в
Вечере Монтеверди в исп. La Tempête). Однако при внимательном прослушивании проявляются тончайшие едва уловимые ориентальные украшения (медленное вибрато/длинное глиссандо), которыми отмечены наиболее неустойчивые части партитуры ("oubli", "amis", все рифмы к этим словам) и каденции. Тем самым вокалистка продолжает (уже огромную) традицию исполнения Машо в ориентальном стиле, но делает это чрезвычайно тонко.
Третий голос в исполнении – перкуссия, и это очень интересно: интепретации музыки композитора с использованием ударных инструментов мне не известны (а мне, смею надеяться, известны все существующие записи, включая самые древние и плохие). Партия Жульена Лаэ (иранский томбак) очень хороша, продуманна и непромолинейна: барабан подчёркивает гармоническое напряжение, возникающее в конце каждой нечётной строки, но это происходит образом, противоположным ожидаемому: партия затухает, растягивая паузу, в которой локализовано напряжение, что приводит к его усилению и, соответственно, усилению воздействия этого напряжения на слушателя.
О поэтической и гармонической структуре рондо я коротко
писал ранее в связи с выступлением Лабиринтуса. Здесь же повторю: Машо один из первых мастеров полифонии (если не первый), кто целенаправленно и осознанно макал музыкальную кисть в банку с драгоценнейшей из красок — меланхолией, то есть не боролся с неустоем как с чем-то нежелательным в гармонии, а использовал его в качестве самостоятельного и сильнейшего средства музыкальной выразительности, окрашивая им наиболее драматичные образы своих поэтических произведений.
Spotify:
▼ | Apple Music:
▼ | Flac (7 дней):
▼ps1: Эжени де Мей
исполняет баллату Чиконии
Merçe o Morte в переложении для голоса, музыкальной шкатулки и перфокарты: тихий авангард, чистая и ясная красота.
ps2:
плейлист в спотике с лучшей музыкой Машо.
