В РФ ещё доезжают (силами РИВГОШ) новые релизы — например, от американцев D.S. & Durga, которых люблю за дизайн и нейминг, но иногда раздражаюсь на неоднородность линейки: в ней много самоцитат и далёких от цельности концепций.
Среди фаворитов у них — недооценённый Freetrapper (цитрусы, османтусовый ветер, лёгкий ладан, и немного бобровой струи в бульоне из Iso E Super) и радиоактивная кожа Amber Kiso (бобровая струя, поток бобровой струи, тяжёлая бобровая струя, много бобровой струи в бульоне из бобровой струи). Ещё люблю их свечи — льются на маленьком производстве Joya Studio в Бруклине. Кстати, именно ребята из Joya (а конкретнее их эксперименты с керамическими флаконами) вдохновили Пашу Никандрова на создание HOLYNOSE.
Новый Grapefruit Generation неожиданно не про bittersweetness грейпфрутов, а про цветочный воздух и перламутровое сияние. Есть такой парфюмерный материал, Hedione, волшебный филлер и блёр-фильтр для композиций самого разного характера, по запаху — пар от жасминового чая. Его активно используют с 60-х и по сей день, а относительно недавно стал доступен (перестал быть запатентованным “каптивным” компонентом компании-производителя душистых веществ Firmenich) для всех участников рынка его ещё более диффузный собрат — Paradisone.
Впервые я столкнулась с этим ингредиентом в 2014-м, когда вплотную работала с аргентинской маркой Fueguia 1833: близкими отношениями с наследницей ревнителей “инклюзивного капитализма” Алексой Фирмениш, доступом к каптивам и парадизоном в составе своего аромата Suprematisme тогда вовсю хвалился отец бренда Хулиан Бедель. (Оффтоп: во время последней нашей встречи он хвалился японской машинкой для шинкования древесины на листы в волос толщиной, до этого — покупкой дорогущего CO2-экстрактора и ТГК-маслом собственного производства, ещё раньше — (why tho?) длинными формулами на 150+ компонентов. Забавный, в общем, персонаж).
Среди фаворитов у них — недооценённый Freetrapper (цитрусы, османтусовый ветер, лёгкий ладан, и немного бобровой струи в бульоне из Iso E Super) и радиоактивная кожа Amber Kiso (бобровая струя, поток бобровой струи, тяжёлая бобровая струя, много бобровой струи в бульоне из бобровой струи). Ещё люблю их свечи — льются на маленьком производстве Joya Studio в Бруклине. Кстати, именно ребята из Joya (а конкретнее их эксперименты с керамическими флаконами) вдохновили Пашу Никандрова на создание HOLYNOSE.
Новый Grapefruit Generation неожиданно не про bittersweetness грейпфрутов, а про цветочный воздух и перламутровое сияние. Есть такой парфюмерный материал, Hedione, волшебный филлер и блёр-фильтр для композиций самого разного характера, по запаху — пар от жасминового чая. Его активно используют с 60-х и по сей день, а относительно недавно стал доступен (перестал быть запатентованным “каптивным” компонентом компании-производителя душистых веществ Firmenich) для всех участников рынка его ещё более диффузный собрат — Paradisone.
Впервые я столкнулась с этим ингредиентом в 2014-м, когда вплотную работала с аргентинской маркой Fueguia 1833: близкими отношениями с наследницей ревнителей “инклюзивного капитализма” Алексой Фирмениш, доступом к каптивам и парадизоном в составе своего аромата Suprematisme тогда вовсю хвалился отец бренда Хулиан Бедель. (Оффтоп: во время последней нашей встречи он хвалился японской машинкой для шинкования древесины на листы в волос толщиной, до этого — покупкой дорогущего CO2-экстрактора и ТГК-маслом собственного производства, ещё раньше — (why tho?) длинными формулами на 150+ компонентов. Забавный, в общем, персонаж).