Окситоцин и тревога

Сейчас точно начинается этап моего материнства, когда я становлюсь готова принимать помощь со стороны. Фаня становится активнее, внимания просит больше, бодрствует дольше, и я начинаю примерять на себя и понимать советы всяких пабликов «делегируйте, не отказывайтесь от помощи, и идите гулять без чувства вины, пока кто-то сидит с вашим ребенком».

И если раньше я была не готова, чтобы кто-то «сидел_а с моим ребенком», то сейчас я думаю иначе и очень даже к этому готова, очень даже.

Мне хочется погулять в парке в одиночестве и послушать подкаст или просто музыку, заняться каким-нибудь делом и погрузиться только в него, не следя одним глазом за Фанечкой, помыться не быстро, а медленно. Посвятить время себе! Вот что авторы пабликов имели в виду, теперь-то я понимаю.

Недавно к нам приезжала моя мама и часов пять тусила с Фанечкой с перерывом только на его сны. Никогда не думала, что скажу такое, но это было вообще отлично. И хоть большую часть времени из этих пяти часов я работала, это было восхитительное переживание — мне не надо было прислушиваться, подрываться проверять, как у Фани там дела, и включать режим многозадачности. Я просто сидела и работала.

Теперь, кстати, я радуюсь возможности поработать куда больше, чем раньше — и для меня это именно возможность, а не просто необходимость — возможность переключиться и заняться каокй-то умственной деятельностью, почувствовать себя не только матерью.

Теперь я понимаю многое из того, о чем раньше читала (и про многое из чего думала, что со мной такого точно не случится): что не остается времени на себя (те крохи, что остаются, это не время), что может не быть возможности сходить в душ (несколько дней! потому что когда возможность появляется, сил часто ни на какой душ уже не остается) или поесть, что когда остаешься вдруг одна в квартире, хочется просто лечь, смотреть в потолок и ничего не делать… И это у меня еще есть включенный в отцовство Слава, который плюсом ко всему готовит нам еду и укачивает Фанечку в слинге на многие сны.

В общем я когда-то читала и не верила, но все так, как пишут в пабликах, все так. И теперь я очень готова принимать помощь и вприпрыжку, без чувства вины бежать гулять в парк.

Открываю для себя наш парк заново — и да, мы живём здесь уже восемь лет, но в этом году мне впервые удалось его по-настоящему рассмотреть.

Во-первых, позволяет мое психическое состояние — в депрессивно-тревожных состояниях мне было особенно все равно: ну парк, здорово. Парк это, вероятно, лучше, чем его отсутствие. Но ни особенно красивым, ни особенно приятным для прогулок он никогда мне не казался.

Во-вторых, сейчас рассмотреть его хорошенько оказалось жизненно необходимым для меня: на даче я окончательно осознала важность природы в моей жизни и очень переживала, что буду страдать от ее отсутствия в том количестве, что было в деревне, и от наших прогулок, которые давали мне много энергии и равновесия. В этих условиях иметь под рукой такой роскошный парк — со стрекозами, белками, прудом, несколькими руслами пересохших и почти пересохших речек и ручьев и дикими, неблагоустроенными местами — оказалось невероятной удачей.

На прогулках мы со Славой стали теперь сворачивать от людных мест вглубь, и парк при таком погружении и внимательном рассмотрении оказался настоящим подарком. В глубине его тихо, влажно, в низинах растет папоротник, из глинистых берегов бывшей когда-то глубокой речки выбиваются тонкие корни деревьев, а более плотные выступают из тропинки под ногами. Кроны деревьев густо смыкаются над головой и через них тут и там пробивается солнце, и его лучи — а вместе с ними и мои глаза — выхватывают из сплошной зелени светящийся кустик крапивы, розовый цветок, узор ольховых листьев.

И внезапно оказалось, что мы соседствуем с настоящим волшебством, от которого можно зарядиться, с местом, где можно укрыться и отдохнуть от города, шума, замедлиться и побыть в тишине. Я не ожидала и я благодарна.

На фото мы с Фаней вчера, стоим на тропинке, которая и подарила мне все эти откровения и радость от такого сокровища буквально в двух шагах от моего дома 💚

А вот Яна тоже пишет про адаптацию

После четырех месяцев на даче мы вернулись в Москву и внезапно оказалось, что адаптация к ней нужна не только Фанечке, но и мне тоже.

Мы уезжали в апреле с одним ребенком, а вернулись фактически с другим, с другими потребностями и другой активностью. Притом только втроём — я, Слава и Фаня — мы были первые три недели, а потом у нас случились дача и родственники, и теперь нам предстоит узнать, как это — жить только втроём.

Я даже к новому виду квартиры не успела как следует привыкнуть после родов, потому что мы ее переделывали половину зимы и к финалу моей беременности она стала сильно другой. А потом мы почти сразу уехали и вот сейчас вернулись в новую, по ощущениям, квартиру, и надо теперь к ней привыкать.

Ещё надо делать дела, отвозить Фаню ко врачам, делать ему прививки, рассчитывать деньги, которых сейчас совсем немного, прикрепиться к поликлинике и молочной кухне...

Погулять в Москве тоже пока ощущается куда более сложным предприятием, чем на даче, плюс тут шумно (в парке делают вентиляцию для новой ветки метро и там строительные краны и дын-дын-дын до самого вечера), многолюдно и ещё коронавирус этот, который вообще новая для меня реальность: на даче все это казалось чем-то весьма далёким, а тут я забываю постоянно про меры предосторожности (нажимать кнопки лифта локтем, не чесать лицо) и нервничаю и досадую из-за этого.

Да и все здесь в целом другое и странное, я думала мы вернёмся и будет свобода, щастье и любовь, а в итоге тревожка пока кусает меня за бочок.

Я понимаю, что это нормально, но хотелось (и ожидалось мной) из "не вполне ок" приехать в "ок", и я даже не думала, что мне потребуется какая-то адаптация.То есть я думала, что я возьму ту себя на даче, которой всё в целом ок, кроме некоторых нюансов бытия, перенесу в другое место, где этих нюансов нет, и все станет здорово и как хотелось. Но оказалось, что это так не работает. Там были одни нюансы, здесь другие, и все это пересобралось в другую реальность ровно в тот момент, когда мы сели в машину, чтобы ехать в Москву.

Я знаю, что пройдет время и я привыкну к Москве, обживу квартиру, смогу наладить распорядок дня, разберусь, как и что тут работает в этой новой реальности и в новом составе семьи... Я стараюсь сейчас просто (п р о с т а, ха) быть со своими чувствами, и да — выдерживать тревогу это тяжело. Но я стараюсь выдерживать — в конце концов, что мне ещё остаётся.

Радует, что с каждым днём становится пусть чуточку, но полегче, Фаня хоть спать нормально стал, или вот я коврик купила, где можно ему валяться и играть, и теперь есть возможность спустить его с рук на пол и что-то поделать, а то первые три дня мне казалось, что всё, кончилось хоть какое-то мое обособленное перемещение.

И конечно я напоминаю себе (когда хочу сбежать обратно на дачу), зачем я уезжала (см. пункт про свободу, щастье и любовь и см. пункт про дела) и от чего я уезжала (см. пункт про родственников).

И в общем итог тут такой, что перемены, даже долгожданные — это может быть сложно. Это новые условия, к которым в любом случае приходится адаптироваться, и новые условия — это всегда стресс. И нормально, что это стресс и сложно. И да, сложно, что это сложно, но вот так оно, как оказалось, работает.

Стефани Дональдсон-Прессман, Роберт М. Прессман – "Нарциссическая семья: диагностика и лечение"

Умение легко устанавливать границы естественно развивается в детях, родители которых уважали их чувства. Что это подразумевает? - детям разрешают участвовать в решениях, которые касаются их; их поощряют говорить о своих чувствах, разрешают выражать их соответствующим образом, не доводя дело до крика и слез, если принимается решение не такое, как им бы хотелось. Другими словами, дети учатся использовать формат «я чувствую... я хочу» (см. пятую главу).

Дети учатся не только настраиваться на собственные ощущения и чувства других людей, но и тому, что они могут жить в обстановке периодического неодобрения со стороны других. Это - важный урок. Большинству людей трудно умышленно вызвать неодобрение - в действительности имея в виду следующее: «Я бы хотел удовлетворить ваши потребности, но не могу. В этом случае наши интересы противоречат друг другу, и я должен соблюсти свой интерес. Я вынужден сказать нет». Пациентам важно понять, что хотя этот навык и трудно приобрести, но для нашего умственного здоровья и положительного образа самого себя жизненно важно, чтобы мы научились отстаивать свои интересы. Иначе кончится тем, что мы будем удовлетворять потребности других людей за счет наших собственных. Если мы будем способны сказать то, что мы имеем сказать, уважительным и взрослым способом, то люди смогут ясно услышать наше сообщение, не ощущая угрозы или неуважения к себе.

Если это трудная задача для достаточно здорового взрослого, то для мальчика или девочки это подвиг Геракла. Но задача становится неизмеримо легче, если ребенок дома изучает следующее:

1. Поправляющее высказывание, если оно сделано в корректной форме, не является уничтожающим, обидным и не повергает в стыд.

2. Потребности человека не всегда могут быть удовлетворены другими, но о них всегда можно сказать другим в ясной и соответствующей обстановке форме.

3. Для чувств не нужно искать оправдания, каждый всегда имеет право чувствовать то, что чувствует.

4. Человек не всегда имеет право действовать согласно чувствам: все действия имеют последствия, и о них нужно думать.

5. Компромисс означает в чем-то уступить и что-то получить.

6. Передумать - не обязательно плохо; взросление проявляется и в том, чтобы уметь реагировать, основываясь на новой информации.

7. Часто мы учимся именно на ошибках. В этом нет никакого стыда.

8. Быть способным признать ошибки, принести извинения если это нужно, и где возможно скомпенсировать ущерб, – так и растет человек. «Я сожалею; скажите мне, чем я могу поправить случившееся» – это утверждение силы, а не признание своей слабости или позора.

Если детям повезет вырасти в доме, где эти восемь правил применяются ежедневно, то они вероятно станут здоровыми взрослыми с надежной психикой и положительным самовосприятием. Они не будут испытывать дискомфорта по поводу своих чувств и им будет достаточно легко устанавливать разумные границы.

Один из головокружительных (без шуток и преувеличений) моментов в моем материнстве — это когда я вдруг ПОНИМАЮ.

Так-то это, конечно, весьма захватывающее приключение — угадывать, что происходит:
— Кажется, у нас начался регресс сна...
... нет, наверное это ложный отказ от груди...
... а может уже зубы?..
И десятки интернет-страниц, где ситуации с кардинально разными причинами, но сходными проявлениями все очень похожи на твою — выбирай, не хочу.

И тут этот момент, когда вдруг понимаешь — понимаешь, почему он беспокоится или плачет, и что нужно сделать, чтобы его успокоить (и даже просто вариант "переждать" уже облегчителен для уставшего от поисков мозга).

Вот недавно я, например, поняла причину частого беспокойства и ходящих ходуном рук и ног, когда Фаня у груди: оказывается, нужно было легонько поддержать его спину в районе лопатки и попу, а то он, судя по всему, всё переживал, что неустойчиво лежит в этом положении, хотя, конечно, держала я его крепко — просто не там, где ему было нужно. И вот я кладу ладонь ему на спину, ладонь на попу, руки и ноги приходят в статичное положение, он успокаивается и засыпает. Это повторяется ещё несколько раз в разные кормления, я снова придерживаю его руками в "безопасных" местах — и оно всякий раз срабатывает. И я такая: 👀👀👀...🤩!

Осталась ещё добрая сотня вопросов, но знать ответ хотя бы на один из них — это фактически выиграть свою хрустальную сову, как в "что, где, когда?" или ааааавтомобиль сами знаете в какой передаче😅 Да хотя нет, куда там — это в миллиард раз лучше.

Самый красивый ребенок в роддоме

То ли я однажды прочитала где-то на форуме, то ли кто-то сказал мне это лично про себя, не помню, — но речь шла о только родившей женщине, которая искренне считала, что в роддоме ее должны знать как ту, что родила самого красивого ребенка из всех имеющихся на тот момент в послеродовом отделении. ⠀

И что врачам даже не обязательно знать ее фамилию — можно просто сказать: "Зайдите, пожалуйста, к той, с самым очаровательным ребенком". И все сразу понимают, о ком речь.

Короче в роддоме я про это вспомнила, когда мои мысли совершенно всерьез пошли в том же направлении: на мой взгляд, Фаня выглядел как подарок ангелов, и мне казалось, что весь персонал родового отделения разделяет мое восхищение.

Сейчас я смотрю на его младенческие фоточки, где кажется, что накануне рождения его хорошенько искусали пчелы или он крепко отметил отбытие из своего девятимесячного жилища, и мне хочется и продолжать умиляться и зацеловывать те сдобные щеки, и восхищаться тому, как работает гормональное послеродовое сознание.
⠀
Причем я и тогда умом понимала, что для врачей это абсолютно рядовой новорожденный, которого они выпишут и забудут, и, смеясь, делилась со Славой про "самого красивого", мол, и я туда же, — но думать иначе у меня не получалось.

Впрочем, и до сих пор не получается — иногда Слава, перехватывая мой взгляд, обращённый к Фанечке, спрашивает: ⠀
— Самый красивый ребенок в роддоме?
⠀И я такая: ⠀
— Дыаааа 😍

Как нормально и то, что мы складываем картинку из того, что нам транслируют — ведь когда чья-то жизнь видна примерно с одного и того же ракурса, легко уверовать, что она только такая и есть. Но мне кажется важным помнить о том, что мы совсем-совсем ничего не знаем о том, что происходит за чьей-то симпатичной картинкой, даже если мы близки с ее автор_кой. И уж тем более, когда — не.

Инстаграм vs реальность

Не я первая про это напишу, не я последняя — но мне несколько раз за последние пару дней сказали, какая милая у нас семья и какими беспроблемными со стороны кажутся наши отношения и дни, так что я, конечно, сразу подумала про пост на эту тему. Мне кажется важным делать видимым такие вещи.

Конечно, все дело в способе преподнесения информации — кажд_ая из нас выбирает, что показывать и как, что именно написать под фото.

Наши дни, как и мы в них — очень разные, и фотографии ничего этого не расскажут. Более того, часто именно в трудные моменты я публикую фотки — для меня это возможность с помощью лайков получить свою порцию дофамина и чуток приободриться, взять что-то под свой контроль (выбор фото, обработка, текст), поддержать себя. Мои фотографии — это особый процесс, а вовсе не отражение всего моего дня.

За кадром остаётся очень многое —
собственно, всё остальное.

За фото с милыми детскими пяточками, сделанной на пятый день после выписки из роддома, стоит мой адский недосып и боль от заживающих после родов швов, из-за которых надо вставать и садиться максимально осознанно, иначе все жжет, тянет и, кажется, вот-вот разойдется.

За красивой (ракурс, свет, улыбка) фотографией Славы — наша трёхчасовая ссора, половину которой я проплакала. Мы ещё даже толком не помирились, когда я сделала это фото, просто поутихли и замолчали, и был такой красивый свет, что я не смогла упустить момент.

За фотографией бомбического деревенского заката — моя усталость и дереализация, из-за которой понять всю красоту происходящего я смогу только позже, благодаря своей же собственной фотографии, которую выложу потом в Инстаграм💁🏼‍♀️

Я скорее всего не покажу фотографию, где я в неудачном ракурсе. Не сделаю фото в момент, когда у Фани полный рот кровавых слюней из-за того, что я никак не найду момент постричь ему ногти (а это можно сделать только, когда он спит и притом спит не на мне — а это редкость и удача), и он поранил себе десну, когда сосал пальцы. Не выложу в сторис видео, где я наезжаю на Славу из-за какого-то дурацкого, необдуманно сказанного им слова (как-то прост не до видео в эти моменты 😅).

Очень показательным в контексте Инстаграм/реальность кажется мне мой пост о нашем со Славой десятилетии совместного бытия. Вся эта история со стороны выглядит очень романтичной: они совершенно случайно познакомились в кафе, где она работала официанткой, поженились, родили замечательного младенца. Но на тот момент у меня вообще-то было ОКР, которое продолжалось в острых фазах ещё три года после нашей встречи, и я была по-прежнему немношк в аду. Со всеми вытекающими, естественно.

У меня, кстати говоря, есть такой скилл —вдохновляюще описать. Я думаю, это один из аспектов женской гендерной социализации: транслируй, что у тебя все хорошо. Никого не огорчай. Будь милой. Такое я умею, и замечаю, что иной раз садясь писать честный текст, я все равно бессознательно начинаю описывать какую-то лучшую часть своего бытия. Уже потом по итогу я вижу, что не сказала многое из того, что собиралась, но переписывать уже нет сил, а новая информация не вписывается в имеющуюся канву текста, и я оставляю, как есть.

Это вовсе не значит, что вокруг сплошная фикция, и на самом деле за красивой картинкой мир летит в пылающую бездну.
Глобально у нас действительно всё хорошо — мы со Славой уже, кажется, отссорили все свои громкие ссоры (не сглазить бы 😅), умеем договариваться, стараемся выбирать слова и быстро мириться, если свернули куда-то не туда, мы любим друг друга, любим Фаню, который в целом пока кажется мальчиком со спокойным темпераментом, могущим играть на своем коврике самостоятельно минут пятнадцать и не плакать сразу после пробуждения, а философски жевать кулак, изучая потолок. И при этом мы нередко бываем раздраженными и усталыми, а Фаня — душераздирающе рыдающим. И это нормально.

Три месяца (тут шок) маленькому котенку-мышонку-коаленку 🐨 Начал тут пытаться хватать игрушки: позавчера я что-то резала на ужин, пока Фаня лежал под своим тренажером, а когда обернулась, то с замиранием сердца увидела, как его крошечные пальчики неуверенно, краешком, ухватились за тканевый желудевый листочек. Подержали пару секунд — и отпустили. Я вообще бесконечно им восхищаюсь: упорно, без устали и сомнений изо дня в день он тренирует и тренирует свои навыки. Ещё месяц назад он лежал, раскинув руки под тренажером, и пытался двигать игрушки взглядом и гневными возгласами (тело не слушалось — уже, кажется, знало, что ему делать, но ещё не понимало, как) — а сейчас игрушечные листочки, мяч, желудь и деревянные грибочки летают в разные стороны от ударов маленьких весёлых кулаков десятки раз на дню. Он уже уверенно берет в руку свою игрушку-лимон и не выпускает всю дорогу, пока мы гуляем, и знает, что нужно сделать, чтобы этот лимон пожевать. Он тянет руки, чтобы прикоснуться к лицу, которое склонилось над ним с улыбкой (ох, этот обмен улыбками!..❤️). Он продолжает кричать, как дельфин, когда проголодается, а если ему надоедает лежать на спине под тренажером, начинает подавать знаки, поднимая голову и плечи — мол, бери меня, давай ходить по саду, хочу смотреть на всё. На животе уже лежит маленькой черепашкой, долго держит голову, повизгивает и покрикивает от натуги.
Я смотрю на это изо дня в день, страшно болею за него, закусываю губу в напряжении, глядя как он делает то или иное усилие — ещё и ещё, снова и снова. У него сейчас такие насыщенные дни — с короткими передышками между трудами и подвигами, когда он засыпает на мне, раскинувшись и тихо дыша своим маленьким дыханием — и долгими, глубокими снами ночью, когда он набирается сил, чтобы утром весело будить нас кряхтением и инопланетными напевными разговорами. И мы просыпаемся и начинаем новый день — на первый взгляд очень похожий на предыдущий, но по факту всякий раз отличающийся в незаметных постороннему взгляду деталях. 💕

Это была очень другая, непростая, неоднозначная (а что вообще бывает однозначным) и очень нескучная весна. Мне было интересно ее проживать. Теперь давайте лето!

Вчера закончилась весна 2020 — одна из самых необыкновенных вёсен в моей жизни.

Весна, когда весь мир стал другим — у всех сразу из-за сами-знаете-чего, у нас со Славой и отдельно у меня: родился Фанечка. Я родила Фанечку.

Эта весна показала мне, что везде не подстелишь соломки, всего не угадаешь и не проконтролируешь: в мире может внезапно бахнуть эпидемия, роддом закроется на карантин, из-за чего не случится таких очевидных и ожидаемых партнёрских родов; твой ребенок сам выберет, когда начать движение на выход, а запланированное кесарево за неделю до дня икс внезапно превратится, превратится... в естественные роды. Роды, о степени боли которых никто не предупреждал. Ну точнее, как — везде, конечно, написано "больно", но до своих собственных родов это "больно" — просто маленькие черные буквы на экране мобильного телефона. А тут такое. Когда родила, вспомнила, как где-то на форуме одна женщина рассказывала, что во время схваток нарезала круги по родблоку, повторяя про себя как мантру: "я больше никогда не буду заниматься сексом, я больше никогда не буду заниматься сексом". Я, конечно, не настолько радикально настроена — просто, родив, решила что в следующий раз пойду на всё это только при условии операции. Сейчас уже природа взяла свое, конечно, боль забылась и я готова снова. Наверное. Думаю, да.

Мы провели три недели с новорожденным Фанечкой в Москве и уехали на дачу — большое счастье, что нам было, куда уехать, не перестаю радоваться и быть благодарной возможности каждый день выходить с Фаней на [супер]свежий воздух, далеко и во все стороны видеть облака, провожать вечерами солнце за лес.

Я с таким интересом в этом году наблюдала сезонную смену всякого природного, ведь мы приехали в апрельские (даже не верится, что так рано) голость, снег и холод, а теперь уже настоящее лето.
За это время я впервые наблюдала, как появляются шишки на соснах; видела, как на деревце в лесу, возле которого мы регулярно проходили, гуляя с коляской, сначала зарождаются почки, затем постепенно превращаются в какие-то игольчатые штуки, потом обрастают пухом — и, наконец, опадают; видела как выпускают стрелы ирисы, как зацветают и отцветают вишни и яблони, как за одну ночь у леса вдруг — раз — и появляются совершенно уже летние стрекозы.

И да, благодаря возможности почти ежедневных прогулок (бывает, правда, они у нас случаются только к ночи) я теперь могу пройти не полчаса, как первое время после беременности, а уже целых два. Быстро, безболезненно и легко ходить — это, как оказалось, большая ценность и привилегия. Полгода я была этого удовольствия лишена, теперь наверстываю и наслаждаюсь.

И конечно, всю эту весну рос Феофанчик и знакомил нас с собой. Мы привезли его сюда постоянно спящим и не выпускающим мою грудь изо рта кряхтящим кабачонком, а теперь он уже такой большой любопытный мальчишка, который вовсю гукает, окает и кеукает на своем инопланетном языке, делает губами "прр", широко улыбается и, кажется, уже ждёт не дождется, когда сможет наконец выпрыгнуть из слинга и пойти изучать этот мир. Он офигенский, наш любимый Дикий Мыш.

Этой весной у меня много нового: новое тело с новыми функциями (я вырабатываю молоко!); новые привычки — покормить, после кормления поднять, поносить, болтая и напевая песенки, подождать с полчаса, пока выйдет воздух, снова покормить и так несколько раз подряд сто раз в день; ещё я теперь умею подтягивать и брать предметы ногами и довольно ловко печатать левой рукой в телефоне; а когда я кормлю на левой груди, справа можно поставить ноутбук и поработать; новые задачи: выяснить, почему плачет, почему не ест из правой груди, как сделать так, чтобы ел, почему не спит и как наладить сон, какие игрушки по возрасту выбрать, какой размер одежды понадобится в августе? Каким будет август?..

И да: столько переворотов внутри, оказывается, может сделать один новорожденный ребенок. Моя жизнь после рождения ребенка действительно изменилась, всё изменилось — и сейчас речь совсем не о бытовом, конечно. Я хожу теперь ошпаренная живостью бытия и никуда не могу отвернуться — это повсюду.