Амирам Григоров
Я приезжал в Москву довольно часто. Приезжал и привозил фейхоа. Меня спрашивали:
- Это слива такая?
Потом привозил мацони в банках. Никто не знал мацони. Айран подавно никто не знал. Колхидскую хурму тут принимали за вишню. В Москве был крыжовник и была смородина. Ещё - антоновские яблоки. Я честно считал, что люди это есть не должны, ну, разве только для испытаний в духе БДСМ. В Баку я возил отсюда сушёные вьетнамские бананы - они копейки стоили, ацидофильную массу и творожную массу - там такого не было.
Вот вопрос. Почему не было. Почему разные кавказские фрукты не доезжали до Москвы?
А потому, что за этим скрывалась внутренняя скрытая раздробленность СССР, которая и позволила произойти столь лёгкому распаду страны.
Что интересно, про мацони из всех моих московских знала лишь Анна Георгиевна, женщина-математик. Она жила на Тверской, и помнила, что в сталинское время мацони продавали в магазине "Армения" и на ВДНХ, где был грузинский магазин и грузинский же ресторанчик. Она помнила и фейхоа. Она помнила колхидскую хурму! Она помнила айран! Она знала, что такое залом, кутум и шамая - виды кавказкой копчёной рыбы!
Кстати, Сталина она ненавидела, потому что её дядя и отец, которые были комиссарами в украинском местечке, сидели с 37-го по 54-й. Но при этом сам факт изобилия начала 50-х она не отрицала - было.
В сталинское экономике был элемент рынка. Не столь и малый. И товары и продукты питания поступали отчасти и по механизмам спроса и предложения. А во времена Брежнева даже отдельные русские области не могли полноценно обмениваться тем, что производили. Оленина, которую можно купить в наше время в супермаркете, в Москву не приезжала. Это было невыгодно. Муксун, северная рыба, или омуль - не только до Кавказа не добирались, но и до Самары. Оттого, что моторы шли из Ленинграда в Ташкент, а строительный камень - из Еревана в Киев, людям, по большому счёту, было не холодно и не жарко. Это не был единый хозяйственный организм, по большому-то счёту.
Сейчас нет СССР, а московские магазины продают кумыс (казахский вариант, киргизский и калмыцкий, они разные) тан, айран, дошаб, нар-шераб. Есть сумах, барбарис, зиря, кирсалат, албухара. Есть даже молодые листья узум шаны - вот поверьте, есть, сам брал, для тётиной долмы.
Мы можем, конечно, говорить сколько угодно - вот был бы ещё один Сталин, или прожил бы Иосиф лет ещё хотя бы 10 - и мы жили бы в другом мире. Я не верю, что другой мир наступил бы, только потому, что сам принцип, лежащий в основе той страны, был исключительно порочен. И Сталины кончились бы рано или поздно. Ведь сколько ни пытайся вымуштровать плебс, сколько ни сажай, сколько ни расстреливай, однажды всё пришло бы к известному знаменателю - затянули бы матерную частушку полуторацентнерные тётки в кокошниках, заскакали бы золотозубые уважаймы цилявеки в зверских папахах, заверещали бы ашкеназские "талантливые" пройдохи, и повалили бы на панель романтичные общажные дешёвки в сарафанах, и запил бы бездарный афоня, заводское двуногое насекомое, которого безумный Ленин однажды объявил даже не вершиной творения, а источником всей земной благодати - и сразу после всё бы и накрылось
источник
Я приезжал в Москву довольно часто. Приезжал и привозил фейхоа. Меня спрашивали:
- Это слива такая?
Потом привозил мацони в банках. Никто не знал мацони. Айран подавно никто не знал. Колхидскую хурму тут принимали за вишню. В Москве был крыжовник и была смородина. Ещё - антоновские яблоки. Я честно считал, что люди это есть не должны, ну, разве только для испытаний в духе БДСМ. В Баку я возил отсюда сушёные вьетнамские бананы - они копейки стоили, ацидофильную массу и творожную массу - там такого не было.
Вот вопрос. Почему не было. Почему разные кавказские фрукты не доезжали до Москвы?
А потому, что за этим скрывалась внутренняя скрытая раздробленность СССР, которая и позволила произойти столь лёгкому распаду страны.
Что интересно, про мацони из всех моих московских знала лишь Анна Георгиевна, женщина-математик. Она жила на Тверской, и помнила, что в сталинское время мацони продавали в магазине "Армения" и на ВДНХ, где был грузинский магазин и грузинский же ресторанчик. Она помнила и фейхоа. Она помнила колхидскую хурму! Она помнила айран! Она знала, что такое залом, кутум и шамая - виды кавказкой копчёной рыбы!
Кстати, Сталина она ненавидела, потому что её дядя и отец, которые были комиссарами в украинском местечке, сидели с 37-го по 54-й. Но при этом сам факт изобилия начала 50-х она не отрицала - было.
В сталинское экономике был элемент рынка. Не столь и малый. И товары и продукты питания поступали отчасти и по механизмам спроса и предложения. А во времена Брежнева даже отдельные русские области не могли полноценно обмениваться тем, что производили. Оленина, которую можно купить в наше время в супермаркете, в Москву не приезжала. Это было невыгодно. Муксун, северная рыба, или омуль - не только до Кавказа не добирались, но и до Самары. Оттого, что моторы шли из Ленинграда в Ташкент, а строительный камень - из Еревана в Киев, людям, по большому счёту, было не холодно и не жарко. Это не был единый хозяйственный организм, по большому-то счёту.
Сейчас нет СССР, а московские магазины продают кумыс (казахский вариант, киргизский и калмыцкий, они разные) тан, айран, дошаб, нар-шераб. Есть сумах, барбарис, зиря, кирсалат, албухара. Есть даже молодые листья узум шаны - вот поверьте, есть, сам брал, для тётиной долмы.
Мы можем, конечно, говорить сколько угодно - вот был бы ещё один Сталин, или прожил бы Иосиф лет ещё хотя бы 10 - и мы жили бы в другом мире. Я не верю, что другой мир наступил бы, только потому, что сам принцип, лежащий в основе той страны, был исключительно порочен. И Сталины кончились бы рано или поздно. Ведь сколько ни пытайся вымуштровать плебс, сколько ни сажай, сколько ни расстреливай, однажды всё пришло бы к известному знаменателю - затянули бы матерную частушку полуторацентнерные тётки в кокошниках, заскакали бы золотозубые уважаймы цилявеки в зверских папахах, заверещали бы ашкеназские "талантливые" пройдохи, и повалили бы на панель романтичные общажные дешёвки в сарафанах, и запил бы бездарный афоня, заводское двуногое насекомое, которого безумный Ленин однажды объявил даже не вершиной творения, а источником всей земной благодати - и сразу после всё бы и накрылось
источник