Эти четыре абзаца написаны почти за 2 года до войны, как придаток к статье, где я говорил об идеале примитивного общества, в котором отсутствуют основания не только для всяческих -измов, но нет места и кастовому делению, а есть только патриархальная большая семья. Атмосфера дня сегодняшнего иная, чем в начале пандемии. Деление по принципу "свой/чужой" среди людей временно отвлекло от теоретизирования, а голоса тех, в чей адрес направлена критика, затерялись во всеобщем гвалте авторитетных мнений, что в определённой степени обессмысливает полемику с ними. С другой стороны, эти события вооружили кого-то аргументами в подкрепление личных амбиций, о которых говорится в этой моей заметке. В моём понимании, однако, те аргументы могут лишь отвлечь в сторону от затронутых проблем, но ничего из сказанного не опровергают. Во внутреннем, философском смысле ничего не поменялось.
О НОВОЙ ЭЛИТЕ
... Безусловно, воплощение, например, особо изысканных и величественных произведений искусства, которые мы представляем себе, вспоминая имена Имхотепа, Праксителя, Микеланджело, предполагает развитое и многочисленное общество. Однако высшие культурные достижения происходят в период, как определял Константин Леонтьев, «цветущей сложности», следующей за «первичной простотой». И беда в том, что мы, взять ли цивилизационный уровень или замахнуться на нечто большее (эон, юга), давным-давно живём, согласно его теории трёх стадий, в последнем периоде, именуемом «вторичное смесительное упрощение». И, в числе прочего, этот безумный период знаменуется профанацией всего и вся. Яркий пример – заигрывание определённых персонажей с риторикой сословий и варн, выливающееся в совершенно комические ситуации. Так, например, сегодня в ряды «кшатриев» набирают по объявлению (и это не фигура речи), а отдельные личности умудряются совмещать брахманские претензии с коммерческой деятельностью.
Чем же можно объяснить непомерный пафос, которым окутывается деятельность таких кадров? Одно из объяснений можно найти в глубинной неуверенности тех, кто по факту происходит из самого что ни на есть простонародья, но мельком ознакомившись с трудами Эволы (это теперь, считайте, идёт вместо «зелёной как купорос» переписки Энгельса с Каутским) возомнил себя солью земли.
Презрение или уважение к честному физическому труду на самом деле способно являться тем самым мысленным тестом на подлинность, который проваливают фейковые брахманы и кшатрии. Те люди, что по своей внутренней духовной сущности являются ничем иным, как зарвавшимися рабами, меньше всего склонны мечтать о блестящей изоляции Золотого Века: перспектива властвования над рабами для них гораздо более привлекательная цель, чем обретение собственной целостности на дистанции от массы, как делает тот же Варг Викернес, не нуждающийся в свите и слугах. Не нужно быть профессором психологии, чтобы заметить, что надменное отношение к любому труду большинства самопровозглашённых кшатриев объясняется вовсе не врождённым аристократизмом, а напротив – склонностью к тунеядству, обману, кражам, махинациям, "темам", "схемам" и т.п. Их представление о высшем сословии, как о своре жестоких бездельников и угнетателей с рафинированными манерами, поразительно соответствует коммунистическому классовому мышлению, с одной лишь разницей, что те осуждали паразитизм, а эти восторгаются им.
Горький писал: «Культурность небольшой кучки людей, именующих себя «солью земли», «рыцарями духа» и так далее, выражается лишь в том, что они не ругаются вслух матерно и с иронией говорят о ватерклозете». Он, конечно, тогда бесстыдно лгал в присущем большевикам стиле, ибо в те времена разница между элитой и простонародьем была отнюдь не так поверхностна и ничтожна (что показал чудовищный упадок культуры и падение качества жизни в России после уничтожения её интеллигенции в ходе революции), но зато применительно к нашим дням фраза оказалась бы вполне актуальной, если упомянутые признаки «соли земли» заменить на наличие определённых музыкальных пристрастий и подписок в соцсетях, вкупе со специфическим слэнгом.