Каждый раз, когда я захожу в покинутые дома, в душе поселяется странное тягостное чувство: смесь тоски, боли и потаённого страха.
Такое же, как после кладбища. Провалившийся пол — это свежевыкопанная могила, а старое трюмо, на котором стоят фотографии — это почти памятник. Проходят дни, месяцы, годы, и только глаза детей с пожелтевших снимков всё также наблюдают пустоту. Как сложилась их судьба? Я уже не узнаю.
Такое же, как после кладбища. Провалившийся пол — это свежевыкопанная могила, а старое трюмо, на котором стоят фотографии — это почти памятник. Проходят дни, месяцы, годы, и только глаза детей с пожелтевших снимков всё также наблюдают пустоту. Как сложилась их судьба? Я уже не узнаю.