со мной

СОВЕТСКИЕ ТЕТКИ
Я часто вижу, как женщин из стран СНГ ругают. Вот они на фоне европеек толстые, неухоженные, не стильно одеваются. "Запущенные". Это же касается и тех, кто любит принарядиться: о боже, эти начесы, эти советские украшения, прошлый век.
Особенно любят вывалить фото таких женщин на пляже. Тела, не знающие фитнеса, оскорбляют взор фитоняш и фитоняхов.
И всегда от этого больно. Как-то раз я ехала с дачи с маленьким ребенком в электричке, Севе тогда было 2 года, он не слезал с рук и орал нон-стоп. Я ехала одна, т .к муж был в командировке, а я заболела гриппом. И я сижу с температурой и даже сходить поссать не могу. Потому что ребенок. И вдруг заходит она. Женщина в леопардовых лосинах, в шлепанцах, в футболке со стразами. Вся в дутых золотых кольцах. С грудью-ледоколом, громким голосом, золотым зубом. И не было человека прекрасней. Она плюхнулась напротив меня. И через 5 минут Сева уже сидел на ней, а она ворковала. У какой бутуз, ну-ка слезь с бедной мамочки, смотри какая она худая (будешь холлс? он от кашля хорошо идет!). Она играла с ним в куку, ладушки, поймай руку, сорока-ворона кашу варила и т п. Пела песенки, громоподобно хохотала. Говорила - люблю, когда с детьми едут, а то без детей скучно, мои внуки далеко сейчас, через месяц к ним поеду. Сева на прощание расцеловал ее всю. Однажды я шла по деревенскому рынку с коляской, всяя груженая фруктами. И тут у коляски отлетело колесо. И начался ливень, такой, горный, со шквалистым ветром. Две женщины - черные от южного солнца и пыли, но с яркими помадами - подхватили коляску с двух сторон, а третья, продавщица, кинула дождевик и детские носочки, "не надо денег, скорей прикройте младечика и носочки обязательно!"
И таких историй у меня море. И если бы меня спросили - кем я хочу стать, когда вырасту - то, честно, я хочу стать такой теткой. С таким большим сердцем, которая не боится подхватить чужую коляску и выйти под ливень, которая знает тысячу песенок, которая искренне может сказать "мамочка, да отдыхайте". Которая может спокойно отогнать алкаша от девочки-подростка. С которой не страшно пойти в разведку. Когда я выращу сына, то могу оглянуться на всех этих женщин - в самолетах, на рынках, в электричках, в поликлиниках и сказать: "Было честью служить рядом с вами". Потому что, знаете ли, дети - как война. Грипп, понос, простуда, золотуха, депрессия - ничто не отменяет обязанностей и порой только ты одна и остаешься. Но пока вокруг такие женщины - ты не одна, всегда прикроют.

Сходил на «Наркокурьера» Клинта Иствуда. Старик сдает и физически, и творчески: отличная завязка ушла в проповедь семенных ценностей, но посмотреть стоит.

Фильм, по сути, о пенсионере, который хотел быть полезным. Внучке, любимому ресторану, картелю, в конце концов. Дед, к концу жизни оказался банкротом во всех отношениях и принялся исправлять ошибки понятным из названия способом.

Один из комичных моментов – это то, как латиноамериканские бандиты учат старого гринго писать смс. Таких пожилых людей видел всякий, старики технически безграмотны. И тут отойдем от фильма. А ведь скоро, лет через пятнадцать-двадцать мы получим огромную массу технически подкованных пожилых людей, причем не пенсионеров (какой подарок нам сделал Путин с пенсиями, я думаю все в курсе). То есть они будут нуждаться в деньгах даже острее, чем их нынешние ровесники.

Вряд ли к тому времени система торговли наркотиками претерпит серьезные изменения, даже если произойдет невероятное и до России дойдет легализация в каком-либо виде. Все не легализуют, черный рынок останется. Западная культура торговли через уличных дилеров у нас, по сути, отмерла, а система «товары почтой» слабо применима в России. Скорее уж на Запад проникнет система моментальных кладов.

Так вот, появится огромная масса остро нуждающихся в деньгах стариков, которые умеют не только писать смс, но и джаббер умеют на телефон поставить и даркнет знают. И подозрений старики вызывают меньше.

Ждет ли нас нашествие стариков-кладменов? Такие случаи уже фиксировались, о них писала пресса, но пока они единичны. Выбьют ли старики молодежь с этих позиций? И станет ли морщинистое лицо таким же маркером для полицейского, как смуглая кожа мигранта?

«Впервые вижу, чтобы кто-то получал такое удовольствие от Макдональдса», — сказала не так давно подруга, наблюдая, как я уплетаю картошку фри. Эмоциональная зависимость от Макдональдса — это, наверное, главная моя зависимость.

Однажды у Уорхола, который тоже был фанатом всякой вредной дребедени, спросили, что такое Кока-кола. «Это поп-арт», — ответил Энди. Можно сказать тогда, что я зависим от поп-арта, а не от джанк-фуда.

Как и у Уорхола, моё детство было не очень. Поэтому-то я и стал зависим от поп-арта — он символизировал для меня другую — прекрасную жизнь. Бедные не могли позволить себе регулярную поп-еду, а Макдональдса в моей дыре вообще не было, мы видели его только по телевизору. И когда я попал туда впервые — лет в 11, будучи проездом в Москве — то ел гамбургеры, теряя дыхание. Для меня, человека который жил в месте, где не у всех людей была канализация, ресторан фаст-фуда был воротами в рай.

Коробка от первого в моей жизни Хэппи Мила с помощью каких-то манипуляций превращалась в домик для игрушек. Я не собирался ее выкидывать. И когда кошка моей двоюродной бабушки эту коробку пожевала — это была величайшая трагедия для моих 11 лет.

Зависим я был не только от Макдональдса. Но от Ред Булла, например. Или Пепси. Это тоже поп-арт. У меня были периоды, когда я на протяжении месяца питался только в Маке — завтрак, обед, ужин. Были периоды, когда я не пил воду, но вливал в себя по три литра пепси в день — и часто на голодный желудок. В результате довел себя до состояния, когда мне было больно пить даже желудочный кисель из аптеки. Были и положительные моменты — возможно, именно Макдональдс заставил меня бегать по утрам: я пытался как-то скомпенсировать плохую привычку хорошей. К тому же после изматывающей пробежки Макзавтрак было есть особенно приятно.

Сейчас моя аддикция под контролем: я заключил с собой что-то вроде сделки — не запрещаю себе Макдональдс полностью, но хожу туда не чаще раза-двух в месяц.

Часто бывало, друзья с осуждением относились к моему «неправильному» потреблению. Особенно ЗОЖники, веганы и социалисты. Смешно, но некоторые левые в фетишизации поп-еды видят некую греховность — это лишний раз убедило меня, что социалисты похожи на христиан.

Конечно, в моем случае речь идет о психологическом механизме защиты, который заключается в отделении себя от неприятных переживаний. Неудивительно, что недавно, после своей первой групповой терапии для людей, выросших в семьях алкоголиков, я как ошпаренный побежал в Макдональдс за двумя порциями картошки-фри.

Чтобы отделиться от боли, многие люди используют вещества или алкоголь. Кто-то использует сериалы Netflix. Ну, а кто-то использует Биг Мак. И я не думаю, что за это можно осуждать.

В конце-концов, я всегда могу сказать, что от поп-еды зависим вовсе не я, а маленький Энди Уорхол [субличность], что живёт внутри.