с одной стороны, кажется, что Его Святейшество Алексий Второй говорил именно о той "проработке прошлого", о которой(судя по рецензии) пишет и Эппле - и да, она действительно про метанойю, про изменение своего сознания таким образом, чтобы никогда больше:
Ныне, отрекаясь от грехов прошлого, мы должны понять: благие цели должны достигаться достойными средствами. Созидая и обновляя жизнь народа, нельзя идти по пути беззакония и безнравственности. Совершая любое дело, даже самое доброе и полезное, нельзя приносить в жертву человеческую жизнь и свободу, чье-либо доброе имя, нравственные нормы и нормы закона.
Задачей Церкви является служение, направленное на внутреннее преображение народа Божия, на его нравственное совершенствование.
с другой стороны, у него появляется мотив покаяния за то, чего не совершал:
Покаяние в грехе, совершенном нашими предками, должно стать для нас еще одним знаменем единства.
Я привык думать, что второе - это что-то нехристианское, "ели отцы виноград..." и так далее, но я не могу перестать думать: а не одно ли это и тоже? Ведь покаяние - оно ведь не только про действие, но и про мысли. Одобряя или допуская преступления предков, не соучаствуем ли мы в нём? В этом контексте вспоминается рассуждение Шаховского об ответственности за семейную историю и историю народа.
https://voiks.livejournal.com/515083.htmlПри этом отдельно подчёркивается, что покаяние в грехах предков невозможно: действительно, цареславцы же каются не за своё одобрение. Его Святейшество подчёркивает, что для личных должно быть достаточно обычного индивидуального покаяния.
Меж тем, я знаю, что есть приходы(слышал только о зарубежных, но наверняка и у нас), где практикуется коллективное покаяние общины. Интересно, если было коллективное покаяние за грех одобрения цареубийства - какова бы была реакция?
https://voiks.livejournal.com/515777.html
