Тит и Смарагд на Изюмском шляхе

Примерно самая неожиданная аллюзия на Винни-Пуха ever.

— Еще мало у нас за это снимают, — сказал Ильин. — А то иногда подписываешь донесение, в котором все правда-матка, а сам про себя думаешь: лопух ты, лопух!

— Что-то не пойму: ругаешь себя или хвалишь? — спросил Завалишин.

— Хвалю, — огрызнулся Ильин.

— Ну, а раз хвалишь, не забудь, что не ты один такой лопух. Есть и другие. И докладывать по совести не хуже тебя умеют...

— Давай, давай, — сказал Ильин. — А то давно меня за ячество не прорабатывал!

— А как же, — сказал Завалишин. — Между прочим, в русском языке для местоимения "я" даже специальные ловушки имеются. Вот скажи, например: как будет от глагола "побеждать" будущее время первого лица единственного числа? "Я победю"? "Я побежду"? Или: "Я побежу"?.. Или как? "Побегу" — есть, а "победю" — нет. Почему? Видимо, для того, чтобы во множественном числе этот глагол употребляли. Глядишь, оно и ближе к истине будет.

— Когда эту байку придумал? — спросил Ильин. — Еще не слышал ее от тебя.

— Сегодня. Возвращался из батальона, шел один. Вспомнил тебя и придумал.

Константин Симонов. Живые и Мертвые. Книга третья: Последнее лето

Сообщают, что новым тренером Спартака станет Паскаль Янсен. Видимо, руководство окончательно убедилось в том, что спасение клуба возможно только по благодати.

Очень важно прочитать "Иудейскую войну', чтобы понять, НАСКОЛЬКО ПОФИГ авторам Нового Завета на описанные в ней события.

(Уливляются тому, что Иосиф Флавий (почти) не заметил зарождающееся христианство. Но куда более удивительно то, что христиане почти не заметили многолетние военно-политические разборки, описанные ИФ, предшествуюшие ИВ, не говоря о самой войне).

Вдогонку гоголевскому юбилею…
Наконец-то вышла моя заметка в «Вестнике философа-архивиста» об одном анонимном переводе «Слов физических» Григория Паламы первой половины XIX века. Этот перевод – неполный, в нем переведены только первые главы, которые Д. Димитракопулос называет трактатом «О космосе» - сохранился почему-то в фонде славянофила С.П. Шевырева, точнее в тех бумагах, которые он собрал по заказу Академии наук для биографии Н.В. Гоголя. Он написан рукой Шевырева, но с пометкой «списано с оригинала», то есть Шевыреву не принадлежит. Документ этот никогда не издавался и не изучался (конечно, его нет и в дунаевской «Библиографии исихазма») – вероятно, исследователи воспринимали его нахождение среди окологоголевских бумаг как некое недоразумение. И потому гипотез относительно авторства перевода не выдвигалось. Я, впрочем, решил проблему довольно быстро. Перевод трактата, на мой взгляд, принадлежит… самому Гоголю. Доказательства, если вкратце, следующие: (1) сам Николай Васильевич в письме княгине Е. П. Репниной-Волконской от 3 ноября 1851 года сообщает, что занимается греческим и даже переводит немного из святых отцов, не называя правда конкретных авторов и текстов. (2) К этому же времени (если быть точным, то к осени 1851 г.) относятся гоголевские выписки из отцов Церкви и среди них «Десятословие Нового Завета» Григория Паламы, изданные за несколько лет до этого в «Христианском чтении». Вероятно, это сочинение так заинтересовало Гоголя, что он решил ознакомиться с другими текстами святого отца, хотя бы и в оригинале. (3) В конце 1851 года Гоголь получает греческое «Добротолюбие», за что благодарит в письме… да, С.П. Шевырева. Очевидно, что и перевод можно датировать началом 1852 года, а закончен он не был в силу понятных причин – Гоголь умер.
С точки зрения соответствия греческому оригиналу перевод ужасен и не более чем грубый черновик. Но важен он, конечно, не как перевод, а как важный источник рецепции паламизма на русской почве.

— Любимый экзотический фрукт Малюты Скуратова?
— Помело.

Людей можно делить по-разному. Я вот делю на тех, кому в 2021 году было не пофиг на Горловку, и тех, кому пофиг. Впрочем, и это деление я считаю даже не вторичным, а 10-ричным. Скорее всего на Страшном Суде нас будут классифицировать по другим признакам.

Забавно, что я не вижу картинок «простите меня» в своей ленте, зато читаю жалующихся на засилие этих картинок и иногда более иногда менее вменяемые богословско-практические объяснения неправильности обезличивания чина прощения.
Мне это напоминает нашу вечную источниковедческую проблему – когда т.з. еретиков реконструируется по сочинениям православных, поскольку сочинения еретиков никому не приходило в голову переписывать, вот они и сошли с ленты истории.

Гильермо або геть.

По-настоящему священным текст становится тогда, когда возникают его интерпретации, притом, как правило, конфликтующие. Если есть еретики, значит где-то есть правоверные, которые уже строчат опровержение еретических текстов.

В связи с этим желание наших в меру православных интерпретировать каждое знаковое высказывание папы Римского вызывает (у меня) жгучий научный интерес. А что если их священный текст расположен по адресу Vatican.va и обновляется в ежедневном режиме?