«Украинцы на местах»
«С завоеванием Киева и центральной власти украинцы уже покончили. Осталась более легкая часть работы: создание населения украинского, – населения, которое «тяжкой твердостью своей» укрепило бы набег пана Грушевского на русскую государственность. Пресловутый «универсал» расклеен по селам и городам Малороссии, разосланы агитаторы, натравливающие хохлов на панов и москалей, организуются клубы, раздаются брошюры и листовки.
Я провел несколько недель в Ахтырке, Харьковской губернии. Маленький городов с населением почти исключительно крестьянским. К базарам и праздникам сюда стекаются малороссы из всех окрестных хуторов, толкуют о войне, дороговизне, царе, Украине и т. д. В просторном помещении высшего начального училища устроен «селянськiй клюб», долженствующий проводить в массы идеи украинской государственности. Здесь-то и происходят баталии между «москалефилами» или «перевертами», как их величают украинцы, и агитаторами центральной рады.
Впечатление таково, что украинская агитация среди крестьян представляет собой безнадежное дело. Началась она с публичных манифестаций на «главной» улице Ахтырки. Украинцы нарядились в сногсшибательные костюмы, какие Украина, вероятно, не видела со времен Запорожской Сечи: желтые рубахи, голубые шаровары, шириною с Черное море – все это яркости необычайной. Украинки в лентах и монистах. Бабы на базаре смотрят и дивуются:
– Оце паны дуриют.
Даже украинская мова прививается весьма туго: в том же «селянсьом клюбе» я, к своему удивлению, услыхал почти исключительно русскую речь. Не вполне, правда, чистую, но все-таки русскую. Ль преподавания на украинском языке малороссы отказываются наотрез.
– Это наша мова, домашняя, хозяйственная. Ее наши дети и дому выучат. А в школе нехай учить говорить и писать по-русски.
Агитацию ведут какие-то юноши призывов 1920 или 21 годов. Приезжают гастролеры и постарше. Против них выступают представители местного совета рабочих и солдатских депутатов – больше с точки зрения своевременности выступлений киевских украинцев. Местные малороссы решительно против всякой автономии.
– Нам та автономия безо всякой надобности.
Речи выслушиваются спокойно и вдумчиво. Так же спокойно подаются и реплики.
– На що нам та автономия. Мы як были русскими, там и останемся. А рада тiльки гроши с нас буде брать. Тут уж понасажали нам продовольственных комитетов. Мабуд тридцать человек, сами себя выбрали и по сто рублей жалованья назначили. А с кого це жалованье? Все с нас возьмут. Таки и рада. Обойдемся и без рады.
Гастролер с жиром доказывает, что рада представляет собой весь украинский народ, угнетаемый москалями. Но авторитет рады более чем сомнителен. Какой-то солдат уверяет, что раду никто не выбирал – сама себя выбрала.
– Кто из вас выбирал в раду? Поднимаются две-три руки.
– Вот видите. Почему рада не хочет ждать Учредительного собрания? Потому что в Собрание попадут настоящие представители украинского народа. Потому что выборы будут проходить под общественным контролем и никакого жульничества не будет.
Гастролер почему-то обрушивается на панов, которые ничего не делают, в то время как крестьянские дети работают с пяти лет. К автономии это не имеет никакого отношения, но зато симпатии баб завоеваны. Вообще среди баб автономисты встречают больше сочувствия…
На базарах и улицах прения принимают гораздо более бурный характер. Малороссы никак не хотят идти в тот украинский рай, в который их загоняют автономисты.
Малороссы одинаково скептически относятся и к царю, и к раде. Украинских газет почти не видно.
Такого положение дел в данный момент. Подвести почву для украинской государственности будет, вероятно, нелегко. Но украинцы не опускают рук. При некоторой пассивности русского прогрессивного общества Украинцы сумеют навербовать на местах статистов, резолюции которых при некоторой организованности, прекрасно сойдут за голос украинского народа, со всеми вытекающими отсюда последствиями»
«Новое время», 1(14) июля 1917 года.
