— ну фотки-то у него отпадные, — хенджин чуть отодвигается и убирает руку с плеча, — он видит тебя красивым.
— перестань, — чан, как обычно, принижает себя, игнорируя все комплименты и ее принимает себя, — джин, он придурок, который не дает мне покоя, — чан открывает банку колы и тянется к сумке, доставая из нее слегка помятую записку.
«ты, конечно, всегда красив, но сегодня особенно красивый, тебе очень идут белые рубашки»
— он так влюблен, — тянет хван, расправляя фотографию, где изображен его лучший друг в бедой рубашке и черных брюках.
у хвана дыхание от такого чана спирает каждый раз.
— если я узнаю, кто это, я ему повышибаю мозги.
хван отличный притворщик и такой же отличный актер, только пока что без оскара. хван строит разочарованно-удивленное лицо, говорит слова поддержки, обещает узнать, кто не дает чану покоя и набить морду обидчику.
вообще, хван бы с радостью врезал сам себе за то, сколько нервов чану истрепал, за то, сколько боли принес, за то, сколько неудобств доставляет, он бы с радостью признался и прекратил, с радостью бы убил свою любовь на «нет», но он не может.
бан кристофер чан слишком красив для этого мира. бан кристофер чан слишком принижает себя, раз не верит в свою красоту и в то, что люди влюбляются в него.
и хван хенджин хочет это доказать. по-дебильному, по-гадски, настольким мерзким и противным способом, что ему как-то от себя тошно, но он видит в этом единственное верное решение.
