К логике социальных событий 0a1 Чрезвычайное положение. Спиноза говорил, что истина показывает себя самое и ложь. Шмитт говорил, что правило не доказывает ничего, а исключение — всё. Истина исключения состоит в том, что оно показывает не только себя, но и норму. Есть норма чрезвычайного положения и есть ненормальность чрезвычайного, их нельзя путать. Нормальное чрезвычайное положение вводится на основании нормы, которая предусматривает приостановление действия нормы, в том числе, и части нерушимых норм, относящихся к правам и свободам. Они не отменяются, а приостанавливаются. Так, свобода слова не мешает рассказывать по телевизору про тайные ходы в захваченное террористами здание, но для спасения жизни заложников полезно ограничить эту свободу. Право собственности на честно купленный автомобиль отменяют, когда надо вывезти пострадавших из зоны бедствия, а неприкосновенность жилища — когда надо разместить беженцев. Система этих мер лучше всего реализуется при объявлении осадного или чрезвычайного положения или при диктатуре. А поскольку меры такого рода могу предприниматься и тогда, когда их правовое обеспечение запаздывает, а обоснованность сомнительна, черты чрезвычайщины и диктатуры легко обнаружить и там, где с нормативной нормальностью все в относительном порядке. Теперь вернёмся к началу. Если мы говорим, что истина сегодняшней ситуации — это чрезвычайное положение, то речь идёт не о том, что нормативная нормальность устранена нормальным образом. Нет никакого официального введения чрезвычайного положения, нет перечисления ограничений и характера ограничений прав и свобод, нет нормативных актов, согласно которым это положение будет отменено. Есть усиление произвола, чрезмерного не по меркам нормативной нормальности, но по меркам привычного произвола. Есть нормализация той чрезвычайщины, которая была обыденностью и которая останется обыденностью впредь. Но эта обыденность чрезвычайного не означает невозможность критики. Нормальность была и остаётся заключена также и в этом чрезвычайном, и его эффективное преодоление возможно лишь постольку, поскольку продолжает, а не разрушает и не выносит за скобки его нормативность.