«В первый же день приезда, несмотря на летнюю жару, Изабелла натянула узорчатые чулки, надела шелковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя «Шанелью» и сообщила сестре:
— Фаиночка, я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.
— Не надо! — в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили дефицит и вечные очереди — она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа. — Не надо, я сама куплю.
— Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, — с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери.
— Я пойду с тобой!
— Один фунт мяса выбирать вдвоем — это нонсенс! — заявила сестра и вышла из квартиры.
Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности.
— Но ты же не знаешь, где наши магазины!
Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:
— Ты думаешь, я не смогу найти мясную лавку? — и скрылась в лифте.
Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом.
Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала «Мясные изделия». Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашеных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.
Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:
— Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?
Покупатели поняли, что это цирк, причем бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донес до весов очередную порцию «мясных изделий». А бывшая парижанка продолжала:
— ...Как вы спите, месье?.. Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять 2 столовые ложки коньячка, желательно «Хеннесси»... А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?.. Нельзя наказывать детей — можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?
— Да, — наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.
— Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.
Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.
— Месье, — перешла к делу Изабелла Георгиевна, — мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть?
— Да, — кивнул месье мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил теленка, поймал его, зарезал и приготовлял бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завернутой в бумагу порцией мяса.
— Спасибо, — поблагодарила Изабелла и добавила: — Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в 4 часа дня. Вас это устраивает?
— Да, — в третий раз кивнул мясник.
Расплачиваясь в кассе, Изабелла Георгиевна порадовала толстую кассиршу, указав на ее обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую башню:
— У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но позвольте посоветовать — вам лучше распустить волосы, чтоб кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.
Раздался треск рвущихся щек — это кассирша попыталась улыбнуться.
Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежайшего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.
— Бон-филе надо уметь выбирать! — гордо заявила Изабелла.
С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала «Мясные изделия». В эти дни, ровно в 4 часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку «Переучет», ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских Полях. А он, подперев голову ладонью, все слушал ее, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка»
Александр Каневский
