Раз уж сегодня такой день, как не вспомнить о, должно быть, самом главном блокадном фильме советского кино — драме
Виктора Эйсымонта «Жила-была девочка». В декабре прошлого года было 80 лет с его премьеры.
В блокадном Лениграде снимали немало, спасибо Объединённой киностудии научно-технических и хроникально-документальных фильмов, проработавшей в городе всю войну. Но «Жила-была девочка» — это нечто совершенно иное. Настоящая первооснова идеологического канона изображения блокады в нашем кинематографе на несколько десятилетий вперед. В этом заслуга сценариста
Владимира Недоброво — он и сам блокадник, начал работу сразу после успеха советской операции «Искра». И снимать ведь решили не в бакинском павильоне, а прямо в Ленинграде, которому до полного избавления от кольца пришлось ждать еще целый год.
Молодых артисток для фильма (Наталье Защипиной было 5 лет, Нине Ивановой — 10) привезли в город по льду Ладоги. В воспоминаниях москвички Защипиной сохранились жуткие подробности того вояжа: налеты немецкой авиации, людская масса в очереди за водой на Неве, трупы на санках. Все это, в том или ином виде, и в самом фильме будет, как и теперь уже вечная рифма между ужасами реальности и фантазиями, в которых прячется человеческое сознание. Образ тревожного сновидения после Эйсымонта будет появляться в
мистицизме Лопушанского, холодной некрореалистичности Наума Бирмана («Мы смерти смотрели в лицо») и ужасающей поэтической бесчеловечности «Блокадного дневника». Сегодня «Жила-была девочка» смотрится как детский психологический хоррор.
Ну и просто для справки и представления о том, насколько это все было недавно. Девочка Наташа Защипина, сыгравшая свою первую роль в блокадном городе, в девяностых нашла себя в озвучании. Ее голосом говорила Леди с Поленом в «Твин Пиксе». И Чип из мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь», который мы смотрели по выходным на ОРТ.