Радищевское наследие

Первые слова из «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Радищева
«Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвленна стала». Это слова, по поводу которых Н. Бердяев сказал, что из них родилась
русская интеллигенция, и точнее, недовольство русской интеллигенции всем русским, всем, что она видит в России: это власть, государство, народ, религия, культура, быт и многое другое. И противопоставление всему русскому всего западного.

Очевидно, что не Радищев был основоположник этот недовольства русских всем русским, он уже «словил» это настроение, царившее в воздухе. Но он придал ему форму, легализовал его, став законодателем этого недовольства интеллигенции, которое коснулось отчасти и Чаадаева. Это обличительство сводится в конечном счете к обличению власти: начинают от культуры заканчивают государством.

Весь этот мелочный критицизм, занудство, ослепление чужим, нелюбовь и неумение ценить свое, презрение к родному, вся эта радищевская «уязвленность» не имеет ничего общего с русском правдолюбием, стремлением к справедливости. Эта мелочность духа со временем выродится в отраву русофобии.

Примечательно реакция Пушкина, который сказал, что «сетования» Радищева на несчастное состояние народа «преувеличены и пошлы», а Чаадаеву дал знаменитую отповедь, написав, что «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».

Мудрость Пушкина на все времена. А радищевское наследие нелюбви к России нужно преодолевать. И как показывает время, преодолевать всегда.