Полина Барскова:
Мы, — растлившие ткань языка,
Тем продолжили чёрное дело,
Что зачали, допустим, зэка
И блатные, затем лейтенанты,
Принцы плена, штрафные войска,
Колоски, в украинских просторах,
Зускин, видевший сны наяву.
Мы последнее ры тех, которых
Обучали языцем во рву.
Возникает вопрос типа кто мы.
Благодетство изжившие Тёмы
В «Зорьке», «Ласточке» и «Плавунце»,
Пионэры, впитавшие томы,
Осквернившие миф об отце.
Кто отец наш, неведомо. Дед же
Возвратился в апреле в надежде
45-го, в мае опять
В Будапешт побежал воевать.
Бабка гордая в мужней одежде
Нам осталась одна танцевать.
Кто отец наш, неведомо, ибо
Глухонем, как нечистая рыба,
Что аквариум мутит собой,
Всё ж сумел изолгаться, голуба,
Шарик, блядь, у него голубой.
Это чванное косноязычье
Мы, развив, разложили: тут птичье,
Тут звериное, крик сторожей,
Вопль червя в тёмной пыточной ямке,
Гул придурка в зелёной панамке
Да стерильное ёрзанье вшей.
Что во рту у тебя, ненаглядный?
Прихоть ласки в вонючей парадной?
Грохот вывесок? Клёкот Невы?
Odnoklassnik'ов.ru многосмертье?
Зимний путь в абортарий на третье?
«Мне казалось, мы с Вами на Вы».
Вот из этой мерцающей дряни
Мы теперь по мерцающей рани
Вышли, полные счастьем стыда.
Наша цель в нецелении звука.
Говорим, что разлука разлука
Никогда говорим никогда.
Мы, — растлившие ткань языка,
Тем продолжили чёрное дело,
Что зачали, допустим, зэка
И блатные, затем лейтенанты,
Принцы плена, штрафные войска,
Колоски, в украинских просторах,
Зускин, видевший сны наяву.
Мы последнее ры тех, которых
Обучали языцем во рву.
Возникает вопрос типа кто мы.
Благодетство изжившие Тёмы
В «Зорьке», «Ласточке» и «Плавунце»,
Пионэры, впитавшие томы,
Осквернившие миф об отце.
Кто отец наш, неведомо. Дед же
Возвратился в апреле в надежде
45-го, в мае опять
В Будапешт побежал воевать.
Бабка гордая в мужней одежде
Нам осталась одна танцевать.
Кто отец наш, неведомо, ибо
Глухонем, как нечистая рыба,
Что аквариум мутит собой,
Всё ж сумел изолгаться, голуба,
Шарик, блядь, у него голубой.
Это чванное косноязычье
Мы, развив, разложили: тут птичье,
Тут звериное, крик сторожей,
Вопль червя в тёмной пыточной ямке,
Гул придурка в зелёной панамке
Да стерильное ёрзанье вшей.
Что во рту у тебя, ненаглядный?
Прихоть ласки в вонючей парадной?
Грохот вывесок? Клёкот Невы?
Odnoklassnik'ов.ru многосмертье?
Зимний путь в абортарий на третье?
«Мне казалось, мы с Вами на Вы».
Вот из этой мерцающей дряни
Мы теперь по мерцающей рани
Вышли, полные счастьем стыда.
Наша цель в нецелении звука.
Говорим, что разлука разлука
Никогда говорим никогда.