поэты первой необходимости


Kanal geosi va tili: Rossiya, Ruscha
Toifa: Kitoblar


поэт — это тот, кто знает много чужих стихов наизусть

Связанные каналы

Kanal geosi va tili
Rossiya, Ruscha
Statistika
Postlar filtri


Мне камня жальче в случае войны.
Что нас жалеть, когда виновны сами! —
Настолько чище созданное нами,
настолько выше те, кто здесь мертвы.
Предназначенье вещи и судьба
таинственны, как будто нам в аренду
сдана природа, но придет пора —
и каждого потребует к ответу
хозяин форм, какие второпях
мы придали слепому матерьялу...
Предназначенье вещи — тот же страх,
что с головой швырнет нас в одеяло,
заставит скорчиться и слышать тонкий свист —
по мере приближения все резче.
Застыть от ужаса — вот назначенье вещи,
Окаменеть навеки — мертвый чист.

Виктор Кривулин


Всю ночь с дороги доносился страх:
то скорая, то скрип тяжёлых петель,
то пахло гарью и взвевался пепел
и оседал в разбуженных дворах.
 
Спускался человек с ж/д моста
и голуби его опережали.
Когда он исчезал за гаражами,
в Шатуре наступала пустота.
 
Ты говоришь: она неизлечима.
Но почему её нарушил крик?
Кого она не умирать учила
и кто её любимый ученик?

Александр Переверзин


Этот мир является собственностью зимы
и лежащий в основе его полосатый гнейс
твердо (больше гранита) верит в порядок, право, хороший тон,
так что, если с утра беззаветная тьма внезапно заглатывает холмы,
очень важно, кто первым зарегистрируется на рейс,
ты – или циклон.

Впереди вертикальная бездна без сна и дна
центробежная спираль, убийца планет,
где любую материю на облако изотрут,
но маршрут проложен, по курсу возникает просвет,
и в него, против правил, подглядывает луна,
пропускает, признает твой приоритет.

Ты летишь на работу в слове, слюде, числе,
в том сложенье, что есть дыхание, двигатель, дом,
и заемное железо в твоей крови
говорит затейливым сплавам в твоем крыле:
«Состояние штатное – на небе и на земле.
Если верить прогнозу, завтра опять пройдем».

Елена Михайлик


ничего такого ещё, за что
а как-то всё мается по углам.
утром топчется у входа в метро
долго не решаясь
взойти.

покупает газету «Твой день».
эскалатор вниз: переход
на кольцо, выход к ТЦ.
пять минут до работы вброд
через грязь, через бетонную
смесь.

сквозь огонь светофорный
прожигающий до костей.
сквозь пляшущую на костях
снежную взвесь.

вот он весь, на ладони
постылой твоей москвы.
это чужой день, не его год
не его жизнь. часовой завод

не кончается, тикает и поёт:
ничего такого ещё, за что.
собираться рано, постой, побудь.
ты успел заскочить
на бегу в вагон.

впереди — по крайней
мере ещё один
день, ещё один
перегон.

Станислав Львовский


Я дотянул до марта неспроста:
он звал меня. За жёлтой занавеской
цветет герани куст, и от куста
по комнате расплылся запах резкий.
Так пахнет смерть, как известь, как карбид,
катаясь в луже, пузыри пуская.
Так пах февраль. Он музыкой убит.
В его затылке музыка сквозная.
Зачем мне этот март, в котором нет
тебя со мной? Похожий на чеканку,
за занавеской выпуклый рассвет,
герани куст и небо наизнанку.

Александр Переверзин


Март позорный рой сугробу яму
розоватых зайчиков не ешь
кости имут ледяного сраму
точно ты уже отсут-ству-ешь

Григорий Дашевский


ЧТО ЕЩЁ

если вдруг боишься
тогда позови меня
не смогу спасти тебя
умер
мне нечем тебе помочь

но легко расскажу
про то как у людей убегающих от врага
вырастает орган полёта —
внезапно спасённые точки растворяются в высоте

и о том
как исчезают в тюрьме
как их видят потом
на другой стороне Земли
возле свежепросмоленных лодок
или на улице в Сан-Франциско в светлых штанах

или
как привязанный к койке пожизненный ментальный больной
просыпается вдруг от того что чугун в голове прошёл
по пустым коридорам выходит во влажный двор
а потом мимо клёнов и лип спокойно идёт до ворот

что ещё:
если ночь наступает
пускай
все закроют глаза
если день
наступает
пускай
все откроют глаза

Фёдор Сваровский


Хоть потрескалась печка из кирпича,
но ничто еще не скрипит,
и соседи смотрят, как на врача,
если мимо кто семенит.

Птичий гомон плетется на шум листвы,
а неясыть едва ушла
от вороньей стаи. Поднять с травы
пару перьев – вот и стрела.

Научиться, как молчаливый Телль,
тем вещам, что смерти сильней.
Вдоль реки дорога заходит в тень.
Можно только пройти по ней.

Алексей Кубрик


Куст скребется в низкое окно.
Этот сон меня уже не помнит.
Входишь в воду, илистое дно
пузырится. В анфиладе комнат
пыль танцует сельский менуэт.
Звук вдали почти что вертикален –
это море и обратный свет,
что зеленым ангелом ужален.
– Мама, мама, что мы будем делать?
– Ничего, сыночек, ничего.
Я вот, представляешь, и без тела
как-то вижу облако Его.
Одевайся и сходи за хлебом…
Одеваюсь, даже ухожу.
Море улыбается, как небо.
Я его на ниточке держу.

Алексей Кубрик


Третий день человек растерян,
И прогноз деловито прост:
Ожидается бунт растений,
Древесины попятный рост.

Он рассеялся в пыль как будто,
По окрестным полям кружа.
Он живет в ожиданье бунта,
Недорода и падежа.

Больше злаки не выйдут в колос,
Будет дуб толщиною в волос,
Эвкалипты – травой лечебной,
Не крупнее луковых стрел.
Но тревога была учебной,
И ячмень аккуратно зрел.

Человек воскрешен из праха,
Сеет новые семена.
Но живет в ожиданье страха
И дает ему имена.

Алексей Цветков


…к объяснениям и теориям охладев,
— отчего оно так —
экономя калории даже окрестным летом,
проживаешь в истории словно рыба в воде —
рыбы очень интересно живут в воде,
интересней, чем евреи в шанхайском гетто,
а потом не в такт —
лишний хищник, или теченье, или в пустом
океане кто-то огромный махнёт хвостом,
что-то дрогнет такое, что нельзя находиться рядом,
и тогда ты взлетаешь пробив потолок винтом,
разеваешь рот и жадно вдыхаешь то,
что твои собратья по морю считают ядом,
потому что стихи —
это тоже ловушка с доставкой на дом.

Елена Михайлик


мы все в саду
мы все всегда в саду
мы больше не покинем этот сад
глаза глядят туда где я иду
и я иду куда глаза глядят

Александр Беляков


В парке или в сквере — на скамейке,
где точней, не знаю, хоть убей,
присмотрись к подвыпившей семейке,
стайке человекоголубей.

Опиши подробно их повадки
среднестатистической урлы:
как круглится глаз в любовной схватке,
как вскипает бурное «курлы».

Их землёй покуда не накрыло,
тьмой покуда веки не свело,
в строй архистратига Михаила
вряд ли они встанут на крыло.

Ночь для них недолго будет длиться,
а когда очнутся ото сна,
мигом опустевшая столица
им на откуп будет отдана.

Те, кто были плотью, стали тенью.
Нету положения глупей.
Значит, это всё теперь владенья
стайки человекоголубей.

Им теперь иное испытанье:
всех оплакать, всех похоронить,
слушать в парке бабье лепетанье,
чувствовать, как трётся нить о нить.

Юлий Гуголев


спасибо чудовищной простыне
что длится и длится в пустыне
простые и сложные штучки во мне
давно обусловлены ими

пустыней любовь простынëй полынья
подлёдного лова условность
улов неплохой да плотва не моя
стелился ноябрь и тëк за края
голавль уклейка случевский да блок
и прочая непрекословность

как в той простыне умудряются спать
и не провалиться под лёд
все те кто был дан мне на ночь почитать
все те кто мне спать не даëт

укрыться в неё с головой
я не провалился
нет-нет провалился
клюю
я похоже
живой

по кромочке льда прохожу
и беда
укроет меня с головой

Данил Файзов


Бродит Кора, юная старуха,
Превращает землю в горстку пуха
Для прядущих.

Шепчет умным ртом:

– Умягчи комок убитой глины,
Оживи комок, святая Нина,
Виноградным осени́ Крестом…

А в зиянье перепонок рваных
Барабанных, горький и бесправный,
Тоньше мысли вьется голосок:

Как узнать, что мы на свете были?

Потеряли ритм, слепились с пылью
Бабочек раздавленные крылья,
Кровь травы и сердца темный сок.

Елена Ванеян


не было ни ног у них, ни рук,
ни шестого чувства, ни второго,
но они образовали круг
и зашли на следующий круг.
время то свистело как физрук,
то жевало жвачку как корова,
то играло в ножички с собой –
на тридцатый раз соперник сдался, –
то вдруг инсценировало сбой...
ты уже, конечно, догадался,
что ни в них самих, ни в их маршруте
это не меняло ничего;
так они по кругу круг и крутят.
ими движут не божки, не люди,
не желание дойти до самой сути –
у них нет и сроду не было его.
это путь, его осилят только путники.
он продолжится, когда взорвутся спутники
и земля – сине-зелёный шарик ртути –
испарится, словно не было её.

Ксения Чарыева


кажется, всё — время:
холод, пролёт лестниц,
звуки сирен поздних.

чудится всё время:
в окнах — одно небо,
в небе — один воздух.

а остальной мусор —
слева ли он, справа —
пыль, шелуха роста,

и никакой мусор
не отнимал права
жить и дышать просто.

Геннадий Каневский


86.
...ночные видения, и вот уже мчится звонкоголосая ватага мальчишек по косогору прямо к реке...

87.
...прямо к реке, и уже проносятся мимо рейнские холмы, замки, виноградники...

88.
...замки, виноградники, и уже становятся такими бесконечно далекими и треснутая чашка, и пыльное чучело белки, и стеклянный шарик, и скомканная бумага...

89.
...и стеклянный шарик, и скомканная бумага, и нет уже никакого смысла ударять по барабану, который все равно не отзовется, потому что он мертв...

90.
...не отзовется, потому что он мертв, и вот трещат остатки бедного огня...

91.
...трещат остатки бедного огня, но ход вещей не может быть нарушен...

92.
...не может быть нарушен, уходим врозь...

93.
Уходим врозь, не забывай меня.

94.
Уходим врозь, не забывай меня.

95.
Уходим врозь, не забывай меня.

96.
Уходим врозь, не забывай меня...

Лев Рубинштейн


(не помещается в одно сообщение, а дыра не помещается в сердце; светлая память)

Я ЗДЕСЬ

1.
Итак, я здесь!

2.
И вот...

3.
И вот я здесь...

4.
(Откуда ты? Тебя уже не ждали...)

5.
И вот...

6.
И вот я здесь! Как можно описать те чувства...

7.
...те ощущенья...

8.
...те чувства...

9.
(Тебя и не узнать: похорошел, поправился, окреп, на человека...

10.
...похож)

11.
Итак...

12.
Итак, я здесь! Что может быть прекрасней того волшебного...

13.
...Что может быть волшебней...

14.
...того прекрасного...

15.
(И голова как будто бы прошла, и легче дышится, и вообще

16.
полегче)

17.
И вот...

18.
И вот я здесь! Другого уголка...

19.
...такого...

20.
Такого уголка...

21.
другого...

22.
(Ну вот – теперь совсем другое дело. А то я, честно говоря, подумал, что если так, то лучше бы и вовсе не начинать)

23.
Итак...

24.
Итак, я здесь! Да мог ли и мечтать еще недавно...

25.
Могло ли и присниться...

26.
...еще вчера...

27.
(Простым четырехкратным повтореньем)

28.
И вот...

29.
И вот я здесь! Невероятно, но...

30.
Не верится...

31.
...однако...

32.
(Трещат остатки бедного огня)

33.
Итак...

34.
Итак, я здесь! Не буду утомлять...

35.
...Не стану утомлять...

36.
...тебя...

37.
...тебя, читатель...

38.
54 года, сотрудник планового отдела НИИ.

39.
Замужем второй раз.

40.
Имеет взрослого сына от первого брака.

41.
Подтянута, моложава.

42.
Любит петь и играет на гитаре – "для себя".

43.
Примерно в 14.30 возвращалась на работу после обеденного перерыва...

44.
(И вот...)

45.
39 лет, водитель такси.

46.
В молодости занимался тяжелой атлетикой, потом бросил.

47.
Женат.

48.
Двое детей – Денис (14 лет) и Лада (9 лет).

49.
Примерно в 14.30 принял машину у сменщика и направился в сторону Домодедова...

50.
(Итак...)

51.
24 года, воспитательница детского сада.

52.
Рост 170-172 см.

53.
Миловидна, немного склонна к полноте.

54.
Живет вместе с родителями.

55.
Не замужем, но, кажется, имеет постоянного друга.

56.
Примерно в 14.30 стояла на остановке трамвая около Рижского вокзала...

57.
(И вот...)

58.
51 год, артист драматического театра.

59.
Три года тому назад перенес обширный инфаркт.

60.
В театре используется, в основном, в неглавных ролях.

61.
Примерно в 14.30 после окончания репетиции вышел из театра и решил пройтись пешком пару остановок...

62.
(Итак...)

63.
Короче говоря, все вместе должно быть предельно легким, почти прозрачным, едва уловимым.

64.
Может быть, что-то вроде радуги.

65.
А вот описание дома может начинаться с чего угодно.

66.
Хотя бы с цвета крыши.

67.
Или с какого-нибудь растения.

68.
Например, старая ветла у забора.

69.
Или что-то вроде того, как будто бы думаешь, что всего лишь притворяешься спящим, а спишь-то на самом деле.

70.
Или как будто бы кто-то невидимый подкрадется сзади, положит руки тебе на плечи и засмеется таким знакомым смехом, что и слез не сдержать.

71.
Или представьте себе, что вы в постоянном предчувствии какой-то неведомой катастрофы.

72.
И, очевидно, именно поэтому вы инстинктивно сопротивляетесь любым жизненным переменам.

73.
"Ну не могу же я каждый божий день пришивать тебе этот проклятый хлястик!"

74.
(Бросает пальто на пол и вдруг начинает рыдать)

75.
Но мы-то отлично понимаем, что дело тут вовсе не в хлястике.

76.
Или представь себе, что ты ждал этой минуты всю свою жизнь.

77.
И вот ты с трепетом отворяешь заветную дверь...

78.
Т. е. это что-то вроде закрученного в тугую спираль "прощай навеки".

79.
Это понятно?

80.
Итак, я здесь!

81.
...я здесь! Не стану утомлять тебя, читатель, описаниями тягот дороги...

82.
...описаниями тягот дороги, случайных попутчиков, одни из которых были, впрочем, весьма милы, про других же и вспоминать не хочется...

83.
...про других же и вспоминать не хочется, того вполне объяснимого
волнения и нетерпения, усиливающихся по мере приближения к заветной цели...

84.
...волнения и нетерпения, усиливающихся по мере приближения к заветной цели, многого другого...

85.
...многого другого. И вот уже становятся едва различимыми, растворяясь в утреннем тумане, ночные видения...


Зимние каникулы

1.
Во дворе гуляли вместе

2.
А на следующий день Степанов

3.
Юра в школу не пришел

4.
Что такое почему так по дороге

5.
Домой встретил

6.
Нину Николавну с сумкой Юрину мать

7.
Говорит заболел тридцать

8.
Девять на следующий день

9.
Уроков почти не было то есть было

10.
Всего два завтра ж каникулы первый

11.
Урок читали книжку про Леню Голикова второй урок раздавали

12.
Табели с оценками ну и все

13.
Ну и по домам

14.
Решили проведать больного

15.
Товарища пошли втроем

16.
Я Смирнов и почему-то


17.
Отличница Таня Чвилева по дороге

18.
Купили в аптеке пачку

19.
Гематогена гостинец

20.
Больному по кусочку всё же

21.
Съели остальное ему он же больной

22.
Пришли вытерли ноги сняли галоши Юра

23.
В кровати румяный веселый

24.
Ну понятно температура

25.
Отдали ему его табель сплошные тройки

26.
Нина Николавна весело так говорит

27.
Говорила же ему одень кальсоны одень

28.
А он не слушает бегает без кальсон и вот

29.
И вот пожалуйста мы

30.
Со Смирновым переглянулись отличница

31.
Чвилева зарделась Юра

32.
Степанов укоризненно глянул на мать в том смысле

33.
Что мама нельзя же так нельзя же

34.
При девочках про кальсоны

35.
Нельзя же

36.
Нельзя же так

37.
Нельзя так мама зачем

38.
Потом мы ушли и спохватились

39.
Что гостинец для больного так и

40.
Остался у нас мы его честно разделили

41
И съели и начались каникулы вот

Лев Рубинштейн

20 ta oxirgi post ko‘rsatilgan.