...мозги у исчезающих в лиловом зареве девчушек так надежно и фундаментально пропитаны сетевым гноем, что помочь им не сможет даже дева Мария – среди их внутримозговых приложений не осталось ни одной левой софтинки, и все большие жизненные выборы давно сделаны за них этим самым смартфоном. Если любой из них, ничего не объясняя, вручить Нобелевскую премию, то где-то в глубине души она совершенно точно будет знать, за что. Все, за что они бьются в жизни - это перестановка букв на дисплее ума. И вот вам совет Киклопа: если вы заметили вокруг себя мир, который совсем вам не нравится, вспомните, что вы сделали, чтобы в него попасть. Может быть, вы даже не военный преступник, а просто слишком часто смотрите френдленту или сериалы. Тогда из всех привычек достаточно изменить только эту. Когда такую девчушку долго кормят рекламой, экспертизой и событиями дня, у нее возникает желание самой побыть брендом, экспертом и новостью. Некий защитный рефлекс изувеченной психики, которую бесконечно рвёт гламуром и дискурсом.
⠀
Вот почему передовое российское искусство – почти всегда такое провинциальное мещанское говно, каким бы международным авангардом оно ни прикидывалось: в самом своем сердце оно старается не решить что-то вечное и важное, а «выставиться в Париже», точно так же, как российский олигарх мечтает не полететь на Марс, а выехать на IPO в Лондон. У России всегда великое прошлое и ещё более великое будущее. А вот с настоящим сложнее...
⠀
Дело в том, что мы живем не в «мире», не в «пространстве» и не во «времени», не среди ощущений и переживаний - мы живем в нарративе, в сказке. Мало того, мы не просто живем в нем, мы сами тоже нарратив. И даже самые высокодуховные дамы, думающие, что живут в «здесь и сейчас», на самом деле, живут в нарративе «здесь и сейчас».
⠀
И да, как вы уже поняли, речь здесь не о девчушках и дамах.