Всё, что я расскажу сейчас, чистая правда.
Мои дедушка и прадедушка по материнской линии познакомились на далеком-далеком необитаемом острове, где весь год была зима и иногда — северное сияние. На этот остров привезли несколько тысяч человек, чтобы строить там железную дорогу из человеческих костей и работать в глубоких черных шахтах. У одного в московской области остались дочки на выданье, у другого большая кубанская семья, из которой казака забрали в 19 лет.
Прадедушка показал дедушке фотокарточку с его дочерьми. Дедушка выбрал красавицу Машеньку. Это моя бабушка. Прадед дал адрес Машеньки дедушке, и те стали переписываться. Через какое-то время Машенька переехала на тот самый далекий-далекий остров к дедушке, а потом у них появились дети, сын Толик и дочка Лялечка, это моя мама.
На острове жили необыкновенно: холод доходил до минус 55 градусов, и тогда уроки в школах отменяли, но дети все равно гуляли и катались с горок, ростом с фонари. А женщины покупали молоко и даже суп кругами — это в ведре замерзшая жидкость, которую нарезали большими дисками. Швед построил на острове прекрасную водонапорную башню, которая стоит там до сих пор. Литовцы из оркестра жили в подвале дедушкиного дома и обслуживали все торжества острова, самое частое, конечно, похороны — каждый день. Иногда ночами, напившись, они выходили из подвала полным составом и проходили медленно вокруг дома по снегу, играя и играя похоронный марш. Могли и веселиться — знаменитая балерина и оперный певец из Москвы, которых отправили на этот остров, и они потеряли всё, преподавали местным мальчикам и девочкам, которые родились в этом холоде, как, например, моя мама. В её детстве в родительском доме, а дома снаружи на острове обивают железными листами от ледяного ветра, слушали оперу на пластинках в обед, а на ужин собирались и гости, скажем, Дунский и Фрид, написавшие сценарий советского Шерлока Холмса — они тоже жили какое-то время на необыкновенном острове.
Не знаю, нравилось ли на острове бабушке и дедушке, но маленькой маме нравилось. Нравилось или нет — уехать оттуда было нельзя, никак. С острова запрещено было уезжать. Через много лет уехать все-таки разрешили, только в большие города островитянам было нельзя, так что они поехали в Тулу, в новый восьмиподъездный дом "Северное сияние", где жили только люди с этого острова, может, они и забыли, как это, жить не на ледяной земле.
Дедушка про те времена, когда жил на острове один, не рассказывал. Только что-то про травлю собаками. Впрочем, со мной дедушка не разговаривал никогда — когда я родилась, он уже был болен и терял рассудок. Моего существования он не признавал, хотя, будучи моложе, был самым любящим отцом. Однажды дедушка мне улыбнулся — мне было 4 года. Это было такое событие, что я запомнила его на всю жизнь. А через два дня его нашли мертвым. Я всё думала, откуда он мог знать, что умрет. Когда у меня был выпускной, мама рассказала, что дедушка мог, да, мог знать, когда умрет, потому что больше не хотел быть обузой близким. Бабушке он очень долго приходил во сне и наяву — ночами, когда мы спали рядом, она вставала и ходила к двери. "Он там стоит и зовет меня: Машенька, Машенька!" — говорила она, вернувшись в постель.
Прошло время, ушла и бабушка.
Приходит зима. Про остров все давно забыли, хоть он и существует до сих пор и на самом деле. Почти все люди оттуда уехали, а черные шахты закрыли. Только мама скучает по острову: смотрит трансляции уличных камер, установленых на острове сегодня, как ходят туда-сюда люди, как идет снег. Приходит зима, сегодня 30 октября — День памяти жертв политических репрессий в СССР. Потому я и вспоминаю про остров, куда, возможно, съезжу когда-нибудь. А таких островов много-много, и все они входят в архипелаг островов. Архипелаг ГУЛАГ называется.
