дд ll @ жж

​​7 ВЕЩЕЙ, КОТОРЫЕ НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖНЫ ДЕТЯМ.

1. Уверенные взрослые.
Вы всё время спрашиваете ребёнка, где он хочет спать, что хочет есть, или сами пытаетесь догадаться, что ему лучше. Получается, что взрослые следуют за ребёнком, а не наоборот. Часто бывает, что ребёнок «ведёт» за собой сразу четверых взрослых — маму, папу, бабушку и дедушку. Ребёнку это невыносимо тяжело. Это стопроцентная гарантия неврозов. Его ресурсы быстро истощаются, он начинает капризничать на ровном месте, становится агрессивным, плохо спит, плохо ест.

2. Счастливые родители.
Единственное, что нужно ребёнку, чтобы он вырос в гармонии, — это чтобы в поле его зрения был хотя бы один человек «на своём месте». Такой человек нашёл себя и считает, что мир в целом прекрасен. Ребёнок видит это и растёт спокойным. Если самые главные люди в его жизни находятся в мире на своем месте — значит и он найдёт себе место, когда вырастет. Если вы работаете в банке и любите свою работу — приведите туда ребёнка. Банк — это очень интересно!

3. Разумные запреты.
Мне часто говорят мамы: «Ну вот, я держалась, держалась, он час орал, два, и я не выдержала и дала». Вот тут у меня не сходится с логикой. Если в конце концов эта вещь оказалась у ребёнка, значит, она не была опасной для жизни? Значит её вообще-то можно было дать? Тогда зачем было ребёнку нервы трепать, почему было не дать сразу?
То есть правило такое — если хоть столечко можно — дайте. Если вы в себе не уверены — не надо запрещать. Ну уж если вы сказали «нет», то это должно быть «нет».

4. Здоровые эмоции окружающих.
Раздражение — это нормально. Отрицательные эмоции — это также естественно, как и положительные. Мы показываем ребёнку весь мир, а не только его часть. Ребёнку не нужна вечно улыбающаяся крокодильской улыбкой мама. Если вы пришли с работы на взводе, скажите ребёнку: «Я сейчас злая, как собака, ко мне лучше не подходить. Подожди, я сейчас схожу в ванну, выпью кофе и будет лучше». И ребёнок получает один из важнейших уроков — умение различать, в каком люди состоянии. А когда все слишком толерантны и политкорректны, ребёнок не понимает, какую реакцию на самом деле вызывают у окружающих его слова и поступки. Мы не учим этому детей, а это не менее важно, чем английский и большой теннис.

5. Мир в семье.
Мы не можем изменить другого, но каждый из нас может изменить себя, и тогда поведение людей вокруг нас тоже изменится. И если вы считаете, что поведение второго супруга как-то влияет на поведение ваших детей, да вам и самому это не нравится — то единственное, что вы можете, это начать менять своё поведение. Поскольку семья — это система, то что-то начнет меняться.

6. Умение родителей анализировать отношения.
Знаете, если ребёнок начал писаться в кровать (если только он не простудился) — скорее всего, это не мама с папой ругаются. Скорее всего, это к нему предъявляют какие-то требования, которым он не может соответствовать. Если у ребёнка начались какие-то неврологические проявления, то в первую очередь я бы стала анализировать отношения родителей с ребёнком, а не между собой. А уже потом, если здесь ничего нет, можно смотреть, не является ли ребёнок носителем симптома семейной дисгармонии.

7. Здоровые границы.
Если подростку не обозначить рамки, в которых он должен с вами общаться, он будет тестировать границы — «докуда я могу тебя сделать». Пока подросток живёт с родителями, родители оставляют за собой право оглашения правил. Например: «В нашем доме не ругаются матом».
Хамство терпеть нельзя. Родители должны сообщить подростку, на каких условиях состоится коммуникация. «Когда будешь готов к общению на моих условиях — приходи».

Катерина Мурашова

ок, а там, где овощи продают, стоит тетка с травками. Подойдешь к ней и купишь сушеную сирень. Только белую покупай. Запомнил? Белую! Дед утвердительно закивал головой, обдав Олимпиаду смачным запахом из рта, состоящим из амбре от гнилых зубов, смеси свеже съеденных лука и чеснока. Гардеробщица инстинктивно отпрянула, но потом, взяв себя в руки, вновь зашептала: -Придешь домой, возьмешь горсть сушеной сирени, зальешь ее бутылкой водки, настоишь сутки, а потом будешь смазывать суставы этой смесью и принимать по 30 грамм настоя за тридцать минут до еды. Старичок, обрадованный новым рецептом, отбросив палочку, поскакал на рынок за сиренью. Надо сказать, что рецепт ему помог, суставы стали болеть реже, особенно после приема настойки перед едой. Страдалец так пристрастился к настойке, что стал рекомендовать этот рецепт всем своим знакомым, а Олимпиаду Петровну нахваливать как народного целителя. Недовольна была только дедова супружница, ибо дед был постоянно навеселе, и донимал её непристойными предложениями. А к Олимпиаде Петровне потянулись люди. Слава о её таланте быстро разнеслась по всей округе. Олимпиада, решила поддержать свой имидж, и поэтому регулярно стала смотреть медицинские телепередачи по центральным каналам, а за книгами «академика» Малахова гонялась по всем книжным развалам. Убористым почерком, она тщательно записывала новые рецепты в толстую тетрадь и вечерами заучивала наизусть. Однажды к ней за лечением обратилась толстая тетка. Тетка много лет страдала сахарным диабетом. А в последнее время у нее появилась трофическая язва на ноге. Мази, приписанные хирургом, помогали плохо. Язва то затягивалась, то появлялась вновь. -Помоги. – взмолилась тетка. И, смахнув с ресниц скупую слезу, добавила: -Ничего не помогает. . Олимпиада Петровна, почесав за ухом, вспомнила малаховский рецепт: -Инсулин это химия, отрава для организма. Диабет легко лечится приседаниями. Тридцать приседаний в день и через месяц диабет как рукой снимет. Тетка обрадовалась, а затем спросила: -А с язвой че делать? Гардеробщица напрягла мозги и вспомнила совет, который недавно вычитала в журнале ЗОЖ: -Так, берешь лошадиный помет, заливаешь его молоком и настаиваешь сутки в холодильнике. Потом взбалтываешь, мочишь вату, прикладываешь её к ране, и обматываешь ногу целлофаном на всю ночь. И так целый месяц подряд. Тетка тщательно все записала. Поблагодарив советчицу, она, прихрамывая, отправилась за поиском лошадиного помета. Через месяц случился конфуз. Тетка впала в кому, а на ноге развилась влажная гангрена. В больнице её с трудом вывели из комы, но во время операции по ампутации конечности, она скончалась на операционном столе. На врача эндокринолога и на хирургов стационара завели уголовное дело. О лечении сахарного диабета народной медициной, следователи так и не узнали. Тетка надежно сохранила секрет. Молодая женщина, протянув гардеробщице номерок, решила посоветоваться с умным человеком: -Моему ребенку назначили прививку. Скажите, пожалуйста, как вы думаете, стоит ли её делать? Олимпиада внимательно посмотрела на женщину и ответила вопросом на вопрос: -А вы очень хотите подкормить своего педиатра? Женщина удивилась: -В смысле? Я ей ничего не платила и ничего не приносила. Завистливая гардеробщица пояснила: -С каждой прививки ваш педиатр получает денежную премию. Женщина достала из сумочки кошелек, вынула оттуда сторублевку и протянула Олимпиаде. Гардеробщица с благодарностью приняла подношение и купюра плавно опустилась в её карман. Поначалу, Олимпиада Петровна денег не брала, болящие подавали что бог пошлет. А бог посылал колбаску, картошку, выращенную на собственном огороде, пальмовые шоколадки и коробки конфет. Дома у гардеробщицы скопился небольшой винный погребок. Но Олимпиаду Петровну это не устраивало. Она ненавязчиво стала жаловаться на тяжелую жизнь, на нехватку денег. Клиенты её пожалели и быстро все поняли. За лечение стали благодарить деньгами. Каждый ее рецепт стоил сто рублей. Без тысячи она домой не возвращалась. А в период эпидемий сумма вознаграждени? ? в день доходила до трех тысяч. Олимпиада Петровна старалась постоянно б

Гардеробщица (в сокр) Когда-то Олимпиада Петровна хотела стать врачом, но судьба распорядилась по иному. Ее знаний не хватило для поступления в медицинский институт. Забив на эту свою мечту, она пошла учиться в финансово-экономический техникум, после окончания которого, по распределению попала на завод, где проработала бухгалтером более двадцати лет. Потом наступили тяжелые времена, завод обанкротился... Лишившись работы, женщина уже больше не смогла устроиться бухгалтером. От безденежья она была рада любой работе: торговала на рынке мужскими трусами, называемыми в народе семейными, которые шила из веселенького ситчика, её близкая подруга... Как-то она встретила старую знакомую, которая работала в поликлинике медсестрой. Женщины разговорились. Олимпиада Петровна посетовала на то, как тяжело работать поломойкой и получать за эту работу сущие копейки. И тогда медсестра рассказала, что в их поликлинике требуется гардеробщица. Мол, работа не пыльная, сиди себе на стуле за стойкой, и подавай пальто. Олимпиада Петровна с радостью согласилась. Работа и правда была не пыльной, взял пальто, выдал номерок, забрал номерок, выдал пальто. Опять же, общение с народом, да и какой-никакой прираб оток к пенсии. Пациенты любили словоохотливую Олимпиаду Петровну. Она всегда внимательно выслушает и даст добрый совет. Многие приходили специально, чтобы поговорить о том, о сем. Часто жаловались на врачей, мол, принимают быстро, поговорить не желают, слушать про жизнь не хотят. Олимпиада Петровна, работая в гардеробе, знала о сотрудниках абсолютно все. Все новости и сплетни слетались в гардероб со скоростью звука. К вечеру коридоры поликлиники пустели, и только у гардероба всегда суетились люди. Пациенты обсуждали с гардеробщицей последние новости, ус? ?ышанные по телевизору, цены в магазинах, проблемы с детьми и внуками. Иногда спорили между собой, а порой доходило и до драк, когда спорщики не сходились в политических взглядах. Олимпиаде Петровне нередко приходилось разнимать особо агрессивных. Короче, гардероб жил своей, отдельной от поликлиники жизнью. Главный врач не интересовался гардеробом, жалоб нет, да и ладно. -Пришла на УЗИ – пожаловалась Олимпиаде Петровне щупленькая бабулька. – Так с меня врачиха направление потребовала. Какое направление, когда у меня желудок болит? Олимпиада Петровна сочувственно покачала головой: -Ну да. Тут бюрократию развели. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек. – позабыв о том, что в бытность работы в бухгалтерии, она сама без бумажки разговаривать ни с кем не желала. -И такие деньжищи получают, а работать не хотят. – посетовала бабулька. -Восемьдесят тыщ получают – согласилась гардеробщица. Глаза бабульки, от удивления, казалось, сейчас вылезут из орбит: -Восемьдесят тыщ? – не поверила она, но Олимпиада Петровна, взглянув не страдалицу честным взглядом, утвердительно кивнула головой. -Это надо же! А у меня пенсия двенадцать тыщ! – возмутилась болезная. Олимпиада Петровна знала про зарплаты абсолютно всех сотрудников. И только свою зарплату она считал незаслуженно низкой. К гардеробщице подошел старичок: -Ну и хирург у вас! Ничегошеньки не понимает. Суставы мне вылечить не может. Я говорю, што я слышал, што суставы УЗИ лечат, а он смеется. Говорит, что нету такого метода лечения. Направляй, говорю, на УЗИ, а то я жалобу напишу. А он развалился в кресле, и усмехается, гад. Говорит: а пиши хоть в ООН. Олимпиада внимательно выслушала деда и грустно ответила: -Он у нас такой! Старичок доверительно спросил: -А может и правда в ООН жалобу написать? Гардеробщица рассмеялась: -Да там бюрократы еще похлеще, чем тут. Там и читать не станут. Старичок расстроился: -А че ж теперь делать то? Олимпиада Петровна поправила на голове белую косынку и ответила: -Ты тут правды и лечения не найдешь. Я тебе так скажу: лечиться надо самому. Ты чем болеешь? Дед указал на палочку: -Вот суставы плохо ходят. Гардеробщица высунулась из-за стойки, внимательно посмотрела на дедовы ноги, обутые в древние ботинки «прощай молодость» и поманила деда указательным пальцем. А затем, заговорщически прошептала ему на ухо: -Сходишь на рын

Антон Родионов

О цели лечения
Эпиграф: «И водку бессмысленно больше не жрать, а жрать её только с особенным смыслом» А.Иващенко

Казалось бы, есть очень простая идея – прежде чем что-то сделать, сформулируй цель, зачем ты хочешь это сделать. В медицине это особенно важно. В медицине целей может быть две: увеличение продолжительности жизни (за счет снижения риска конкретных осложнений – в кардиологии – инфаркта, инсульта, внезапной смерти, сердечной недостаточности) либо улучшение качества жизни. Всё остальное вторично и может рассматриваться как задачи лечения. Снижение давления, пульса, холестерина, сахара, уменьшение количества экстрасистол никогда не может быть самостоятельной целью лечения, это всегда задачи. Решать отдельные задачи можно только тогда, когда они нужны для достижения цели. Бесцельное решение отдельных задач бессмысленно, а иногда вредно.
Простой пример: повышение холестерина – фактор риска? Глобально - да. Снижение холестерина у больного с инфарктом полезно? Да. Снижение холестерина у 80-летнего в остальном здорового пациента полезно? Нет. Снижение холестерина у больного с тяжелым некомпенсированным гипотирозом полезно? Может быть даже и вредно.

Повышение ЧСС – фактор риска? Скорее, да (а иногда, скорее, не фактор, а маркёр). Снижение ЧСС бета-блокаторами хорошо? Кому как. Больному с сердечной недостаточностью – да, он проживет дольше. Здоровому человеку (ну ладно, гипертонику) – нет, у него увеличится риск диабета, а будет ли дольше жить – неизвестно.
Нельзя решать отдельные задачи ценой ухудшения прогноза – кардиологам прекрасно известно исследование CAST-2: уменьшение количество экстрасистол после инфаркта миокарда флекаинидом (вроде бы хорошо) приводило к повышению смертности.
Нельзя заниматься «косметическим» улучшением суррогатных показателей, если за этим не стоит доказанное улучшение прогноза. Не надо «улучшать кардиограмму», не надо «улучшать питание» сердца и мозга лекарства – это влияет на прогноз.

Если лечение проводится без цели, то причины может быть две – отсутствие понимания того, что написано выше, либо банальная корысть. Если пациент ходит к эндокринологу раз в полгода на мониторинг уровня антител к ТПО – это «глупость или вредительство»?
Я к чему написал этот текст… Недавно получил на «второе мнение» выписку из детской кардиологии, где здоровой (без анамнеза и изменений на ЭхоКГ) 14-летней спортсменке со случайно выявленными 10 тысячами желудочковых экстрасистол подбирают антиаритмики. Год уже подбирают. Дошли до амиодарона уже. Аритмию извести – благое дело, конечно… Но какова цель лечения антиаритмиками? В детской кардиологии цель лечения может быть только одна (почти) – снижение риска внезапной смерти (ВС). Ну почему, начиная лечение, не поставить перед собой простые вопросы: каков у пациента риск ВС? Уверен ли я, что у этого пациента польза от назначения препарата превысит вред? Как долго принимать препарат если он (вдруг) окажется эффективным? Что я буду делать, получив осложнение от терапии?
Неумение формулировать цель лечения – одна из главных проблем «старой школы». Снизить температуру, снизить давление, уменьшить число экстрасистол, подпитать сердце, укрепить сосуды, снизить уровень иммуноглобулина Е и т.д. никогда не может быть целью лечения.

https://www.facebook.com/avrodion/posts/10205915988296681