Литературный сериал


Kanal geosi va tili: Rossiya, Ruscha


Новые любимые рассказы, частями.

Связанные каналы

Kanal geosi va tili
Rossiya, Ruscha
Statistika
Postlar filtri


Марии не было дома. О другом я не могла и мечтать: горячий душ и никаких вопросов. Моя сестра жила в прекрасном тихом дворике, идеальном для прогулок: прохладный и закрытый, в нем никогда не бывало прямого солнца.

Открыв двери дома сестры, меня окатило душным, раскаленным воздухом, несвойственным ни этому времени года, ни этому тенистому домику.

Я вышла из дома и направилась в сторону парка, разбитого вокруг военного мемориала. Там не было никого, за исключением одинокой фигуры на другом конце сквера. Я уселась на скамью, уперла взгляд в свои синяки и ссадины на руках.

Через некоторое время я взглянула в сторону мужчины, чей силуэт показался мне знаком. Ужасно знаком.

Это был он. Мужчина с фотографии. Тот, что сказал мне, что нам нужно разъехаться, потому что наши дети бояться меня.

Мой муж, которого я не помнила, стоял и смотрел на меня. Он начал подходить ближе, и я увидела, что его глаза горят желтым светом, ярким, словно солнце. Я вскочила и побежала прочь.

Дом сестры был в трех кварталах отсюда, но, казалось, я добиралась до него вечность. Пот лился с меня рекой.

Человек, который считал себя моим мужем, появился за моей спиной, пока я возилась с замком. Он шел легким, но уверенным шагом. Подойдя к воротам, он встал на расстоянии пяти-шести метров и тихо сказал:

«Тебе не победить его».

«Ты!» - вскрикнула я, обернувшись. Открыв наконец-то ворота, я молнией проскочила внутрь двора и захлопнула за собой калитку.

Он стоял и молча смотрел на меня. Не знаю, не могла ли я двигаться, оцепенев, или просто не хотела: бежать от призрака? Серьезно? Это бессмысленно.

Я развернулась, подошла ближе и отворила дверь.

«Что с тобой случилось?» - с дрожью не только в голосе, но и во всем теле спросила я.

«Я тот, кто пришел за тобой. Пойдем, время пришло».

Он развернулся и буквально поплыл вниз по улице, к дому Марии, практически не касаясь ботинками асфальта.

Плетясь за ним, я шла мимо окон сестры. Оказалось, она дома: живо что-то обсуждает по телефону, как обычно мечется от окна к окну.

«В каком смысле я должна оплатить эвакуатор, если это не моя машина? Просто заберите ее отсюда!»

Я аккуратно постучала в оконную раму.

«Привет!»

«Какого… Это ваш автомобиль на моей подъездной дорожке?»

Я смутилась.

«Мария, это не смешно. Не могла до тебя дозвониться весь день».

«Откуда ты знаешь, как меня зовут? Убирайся отсюда, я звоню в 911!»

Я полезла в карман, достала ключи от ее дома.

«Вот, сама же мне их дала. Я живу здесь неделю, ты чего?»

«Отдай сюда. По-хорошему. Я вызываю копов. Отдай ключи».

Я бросила связку ей под ноги.

«Хорошо. Я ухожу. Нет проблем, Мария, все в порядке. Прости»

«Кто ты?»

«Твоя сестра».

«Ты под кайфом что-ли?»

Спешно я добралась до своей машины, убираясь прочь от этого места. Совладать с дрожью в руках смогла только выехав на двухполосную дорогу, проложенную сквозь горы.

Я ехала домой. Полдень играл со временем, делал это ловко и проворно. Он доберется до меня, как бы хорошо я не пряталась.


Мы молчали. Миранда закурила вторую сигарету, на ее глазах наворачивались слезы. Понимая, что веду себя ужасно, я вытащила из сумки книгу, найденную ранее под кухней.

«Не знаешь, что это? Нашла в доме».
Она рассеяно посмотрела на меня, потом улыбнулась:
«Она не настоящая. Такая была у Сары, но Сара тоже была ненастоящей».

Через минуту-другую неловкой тишины, Миранда продолжила:
«До того, как мне исполнился 21, мы жили хорошо. Лучше, чем когда-либо».

Из деспотичной женщины Марта, мать Миранды, превратилась в хрупкую и ранимую. Когда девочка стала совершеннолетней, мать купила ей другой, этот дом. Больше Миранда не вымолвила ни слова: лицо ее то искажали гримасы ужаса и отчаяния, то легкая улыбка изменяла его выражение, превращая девушку в красивую невесту для жениха, которого у нее никогда не будет. Мы простились.

Я вернулась в машину. Легкий, пока все еще теплый ветерок влетал в открытые окна. На моих коленях лежала книга, казалось, более тяжелая, чем когда-либо. Я открыла ее, и увидела новый стих.

Со временем Полдень играет, как хочет
То, что было днем, легко станет ночью
Сражаясь с собой, время неважно
Но с Полднем придется рассчитаться каждому
Вернись в старый дом, скорее, не стой
Тебя ждут все люди, что пришли за тобой

В книге больше не было ничего. Никаких объяснений, никаких подсказок. Я бросила ее на заднее сиденье и поехала домой к сестре.


Люди, что после тебя пришли. Часть 4

Нет, на следующий день я никуда не пошла. Я заперлась в машине, включила любимый джазовый альбом Билла Эванса «Вечером понедельника» и курила. Будучи не в себе чуть больше, чем полностью, я не понимала ничего.

Синяки, полученные днем ранее, болели. Больше идти в дом неподготовленной я не хотела.

Сидя в машине, я проверила все открытые источники информации, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы пролить свет на этот ад.

Во-первых, и неудивительно, - никто, нигде и никогда не печатал книгу «Люди, что после тебя пришли». Во-вторых, официально я никогда не состояла в браке и не имела детей. В третьих, я купила этот дом больше года назад. То есть подписала бумаги еще до того, как впервые увидела жилье.

Человека, который продал мне дом, звали Марта Кларк. Она умерла несколько месяцев назад, но у нее была дочь. Девушка жила в не очень хорошем районе, большую часть домов в котором составляло социальное жилье.

Я позвонила в дверной звонок, дверь отворила не лишенная красоты, с тревожными и далекими глазами брюнетка, младше меня.

В двух словах я попыталась обьяснить, что пришла поговорить о ее маме. Взгляд девушки сделался холодным и жестким. Зная, что терять нечего, я вывалила на нее все, как есть.

«Плесень или пары краски. Вы чего-то нанюхались, вам не ко мне надо, а к врачу».

Ну да. Чего я могла ожидать еще: прокуренная, грязная, стою на крыльце чужого дома и рассказываю о руках, тянущихся из-под земли, странных стихах и исчезнувшей комнате.

Я не отступала.

«Вы видели что-то похожее? Пожалуйста, поговорите со мной. Я… Блядь, да я даже не знаю, в каком году я живу!»

«Мама видела…» Девушка заговорила нервно после долгой паузы.

Марта была ужасной матерью. В двенадцатый день рождения девочки, которую звали Мирандой, Марта долгое время не выходила из комнаты.

Затем начала бить стекла, ломать мебель и пытаться разобрать пол. Она кричала, звала какую-то Сару. Так продолжалось весь день, пока не село солнце. Марта успокоилась, и, выбившись из сил, уснула на полу.

Когда ее разбудили, она не могла вспомнить ни кто-такая Сара, ни кто учинил весь беспорядок в доме. К полудню следующего дня история повторилась.

Так продолжалось две недели. Каждый день Марта звала Сару, кричала, что у нее украли ребенка. Не помогла и официальная выписка из роддома, в которой был записан лишь один ребенок, ее дочь Миранда.

Каждую ночь она приходила в себя, изумляясь беспорядку. Точкой невозврата для Марты стал день субботы, когда она топором разбила пол на кухне.

Миранда запомнила, как ее мать спускалась под пол, бормоча что-то о том, что «Сара и все другие дети» находятся там. Девочка сидела наверху, и, рыдая, звала маму. Через некоторое время в дом вошел какой-то мужчина, и, не говоря ни слова, ушел вслед за Мартой. Его лица девочка не запомнила.

В полночь мать зашла в комнату Миранды, строго приказав не спускаться вниз. «Я вернусь позже».

Девочка не выходила из комнаты три дня, спускаясь вниз лишь для того, чтобы попить воды из-под крана. Проголодавшись, она спустилась вниз.

«Нельзя мне было прятаться. Я струсила, я зассала! Глупый ребенок, глупый!»

Я протянула ей пачку Pall Mall. Долго не желая брать, Мирандра наконец-то вытащила одну сигарету. Помедлила, взяла вторую.

«Я вышла из комнаты, когда солнце давно уже село. Из окна детской я видела луну, но внизу, на первом этаже, кухня была залита странным светом, почти таким же ярким, как солнечный.

Наконец я увидела ребенка, тоже девочку. Увидела Сару, с ней были еще трое: тот мужик, спустившийся под пол, моя мать и та, кто изо всех сил пыталась быть на нее похожей».

Казалось, мать девочки была в полусне. Миранда вышла из дома, крикнув что идет к соседям, но никто из присутствующих не обратил на нее внимания.

Ребенок привел домой соседа, но тот, конечно же, ничего не обнаружил. Миранда осталась ночевать не дома, а утром вернулась, удивив и испугав мать, беззаботно готовящую завтрак.


Не знаю, сколько я пробыла в доме - солнце стояло уже высоко. Через несколько секунд я увидела, что зеленые деревья, которые окружали мой дом, пожелтели, - на дворе была осень. На яблоне у дома спели крупные плоды, а сбоку у стены дома горели оранжевым тыквы.

Я обернулась и увидела, что к дому подъезжает машина. Испугавшись я спряталась за корзину с розами. Из автомобиля вышел мужчина. В руках он держал сумку-холодильник и пакет из закусочной.

Он. Без сомнений, человек с фотографии.

«Привет! Извини , что так долго - заехал помочь соседу. Что не так?» Его лицо было омрачено выражением беспокойства. Он подошел ближе, постарался обнять меня за талию, но я отступила назад.

В глазах моих стояли слезы, губы дрожали. «Кто ты?»

Мужчина посмотрел на меня холодными усталыми глазами. «Я позвоню твоей сестре. Бренден, Бет, ужин!»

Через весь дом на кухню прибежали запыхавшиеся дети. Мальчик и девочка с фотографий. Девчонка остановилась, когда брат перестал гнаться за ней.

«Ну, сдался?»
«Она не узнает нас», - произнес мальчик. «Полдень достал нас!»
«Кто такой Полдень?», - резко спросила я.

В разговор вмешался отец детей, бросив на меня злой взгляд: «Ребята, о чем я вас предупреждал?»

Бренден расплакался, Бет попыталась успокоить его.

Мужчина больно взял меня под локоть и отвел в другую комнату. «Хватит. Хватит издеваться над ними. Ты должна уехать отсюда. Поживи у Марии или где-то еще до тех пор, пока мы не выясним, что с тобой произошло».

Я не чувствовала боли, не чувствовала ничего к этому мужчине и к детям. «Мы должны разобрать пол, внизу что-то есть».

«Нет, хватит. Мы уже делали это!», - прошипел незнакомец.

«Там что-то было? Какая-то комната или…»


Я услышала, как сзади нас заплакала Бет.


«Заткнись! Замолчи! Если тебе что-то померещилось, закрой свои проклятые глаза! Если что-то послышалось - заткни уши! Прекрати пугать меня и детей!»

Боковым зрением я увидела, как по комнате поползла тень цвета моих глаз. Она обошла стороной детей, встав позади.

Внезапно тот, кто считал себя моим мужем замолчал. Под ногами девочки появилось пятно черной гнили, оно быстро росло. Такие же пятна появились и под нами.

В комнате взревела знакомая музыка. Тина затягивала детей под пол и я бросилась к ним, чтобы помочь. Ногу девочки схватила появившаяся недавно тень, медленно затягивая ее вниз. Отец детей, наступивший в лужу, погрузился под пол практически мгновенно.

Тень потянулась за Бренденом, стоявшим возле меня. Пытаясь вырваться, он ударил тянувшуюся к нему руку и резко дернулся в сторону. Мгновение спустя, музыка оборвалась. Руки, ловившие детей, ослабели и, словно змеи, исчезли в трещинах в полу, после чего внезапно появились, схватили мальчика и утащили вниз.

Крича и не помня себя от ярости, я пыталась выудить ребенка из лужи, но смогла нащупать лишь деревянный пол. Выбившись из сил, я заплакала.

Подняла голову и увидела, что сижу на улице, на лужайке. Рыдая, я подошла к машине, потянулась за телефоном: несколько десятков пропущенных звонков от сестры, чуть меньше - от босса. Позвонила сестре: та не брала трубку, и я оставила ей голосовое сообщение. Посмотрела в календарь: меня не было несколько дней. Телефон работал от переносной зарядки, которую я забыла отключить.

Я была истощена, вымотана. Пришла домой, легла на диван и отключилась.

Я потеряла счет времени. Когда проснулась, книга лежала на прикроватном столике. Стихотворение вновь дописали:

В этой игре победить не легко,
Полдень играет в прятки давно
Если он съел другую тебя
Отыщешь людей, умерших не зря

Несмотря на все воспоминания об обратном, в местном архиве сказано, что я купила дом в 2015. Я была единственной его владелицей за долгие-долгие годы, и записала недвижимость на себя. Никаких детей и никакого мужа по бумагам у меня нет.

Если бы не книга рядом и не синяки на моем теле, я бы подумала, что сошла с ума. Если бы не семья, которая мне не семья, я бы бежала. Но дом ли, Полдень ли - кто-то съел жизни людей. И, если верить книге, есть еще одна версия меня, которой придется пожертвовать, чтобы встретиться с Полднем еще раз.


Люди, что после тебя пришли. Часть 3.

Не сказать, чтобы у меня получилось поспать. Всю ночь мне снились кошмары - в них ко мне приходило чудовище из потайной комнаты. Чем ближе оно подходило ко мне, тем отчетливее я видела его глаза, так похожие на мои.

Просыпалась несколько раз, вздрагивала, снова проваливалась в сон. Шея затекла, во рту был ужасный привкус, губы пересохли.

Проснувшись, первым делом позвонила риелтору. Прямого номера не было, набрала офис. После долгого ожидания, услышала следующее:
«Мэм, мне очень жаль, но мы не проводили никаких сделок по этому адресу и в этом районе ни в этом, ни в прошлом году. Мы продали дом в 2015-м, дальше история операций пуста».

В висках пульсировало. «Могу я поговорить со своим риелтором напрямую? Эйлин Харрингтон, передайте ей трубку».

Ну другом конце провода молчали, напряженно. «Миссис Харрингтон скончалась».

Мое сердце замерло. «То есть? Что случилось, когда?»

После паузы голос ответил: «Почти три года назад, в 2015. Последней ее продажей как раз был дом, которым вы интересуетесь».

Я повесила трубку. Все люди, которые имели какое-то отношение к этому дому, были мертвы.

Выйдя из машины, я хотела позвонить сестре, но потом решила, что с нее хватит. Захотела поехать к ближайшему супермаркету и попросить первого встречного пойти со мной, но потом поняла, что эта идея бессмысленная.

Вспомнила пропавшего, исчезнувшего за секунду полицейского. Фотографии детей, семьи, которой у меня никогда не было.

Постояв с минуту в сомнениях, я взяла телефон и пошла в дом одна. Обычно говорят, что из любой ситуации есть выход, и не нужно делать то, чего не хочешь. Кажется, это не про сегодня.

Вокруг незапертой двери в дом воздух, казалось, стоял. Я видела, как в рассветном солнце танцевали пылинки. Под полом кухни зияла дыра - холодная яма, куда не добивал солнечный свет.

Я попробовала сделать фотографии пола кухни на Палароид и телефон. Изображение вновь показывало гладкие доски пола верхней комнаты, где на самом деле зияла дыра.

Подобрав оброненный фонарик с пола дрожащей рукой, я спустилась вниз. Шла осторожно, обходила гнилые пятна.

В комнате все поменялось: вокруг были разбросаны детские игрушки. В дальней углу комнаты появилась кровать с грязным матрасом. Тени от предметов двигались по комнате, водили хоровод.

Я присела на корточки и выключила фонарик. Карнавал прекратился, все замерло. Спустя несколько секунд я заметила какое-то движение на диване.

Он прогнулся, как будто кто-то уселся на него, и из-под подушки появились темные мокрые волосы, и уже через секунду на их месте возникла фигура, очертаниями смутно похожая на женщину. Женщину, в свою очередь, похожую на меня.

Я смотрела на своего близнеца с ужасной, карикатурной внешностью. Взяла фонарик, попыталась встать на ватные от страха ноги. Стояла в оцепенении до тех пор, пока не увидела, что грязные лужи вокруг растут и из них ко мне тянутся руки, словно из тины.

Мой двойник неуклюже преследовал меня, спотыкаясь о разбросанные вещи. Я успела выскочить наверх, скинуть лестницу и снова упала на пол.

Развернувшись, чтобы встать, я увидела, что комната исчезла. Яма пропала, пол кухни был целым и невредимым. Лежа на полу, я кричала и плакала.

Немного успокоившись и прийдя в себя, я увидела книгу на одной из кухонных полок. Ту самую, с кривыми детскими стихами.

Быстро найдя место, где вчера кончался стих, я увидела, что сегодня он дописан дальше:

«Полдень дал тебе правила, но ты не шали
Пусть играют лишь люди, что за тобой пришли
-
Люди, что за тобой пришли
Играют с Полднем и хотят, чтоб их нашли.
Их делят считалкой: пять, шесть, семь
И много еще, но живы не все.
Разные цели у всех и желания,
Полдень выдал каждому свое задание
Мистер Полдень дал всем подсказку,
Как сделать так, чтоб выбраться из сказки
Но если Полдень их победит и узнает, кто плут
Люди, что за тобой пришли навсегда останутся тут»

Дочитав последнюю строчку, я услышала, как из-под пола дома раздался хохот и сильный удары. Отбросив книгу, я выскочила на улицу.


Продолжим?


«Их хозяина Полднем зовут, но ты помолчи:
Ему нужны люди, что за тобой пришли
Мистер Полдень велик, но он огорчен
Полдень слопает тех, кто в чем-то был уличен
Полдень дал тебе правила, но ты не шали
Пусть играют лишь люди, что за тобой пришли»

Повторюсь, я мало что запомнила тогда. В тот проклятый день моя жизнь состояла лишь из нерешенных вопросов: кто такой Полдень? Он перематывает время? Где полицейский? Что за ребенок называл меня мамой? В себе ли я?

Я решила ночевать в машине, а на следующий день спуститься в дом снова. Не знаю, кто эти люди, что за мной пришли, но завтра я пойду за ними сама.


Выбегая из подвала на четвереньках, рука моя попала в одну из масляных лужиц. Я почувствовала, как что-то пытается затащить меня вниз, но тут же вырвала руку, к которой прилипли длинные волосы, пахнущие тиной.

Кажется, Мерфи пытался вызвать подкрепление. Мне просто нужно дождаться, пока сюда приедет полиция.

Внезапно что-то коснулось меня, прервав лихорадочные размышления.

Ощущение было таким, как будто мою ладонь пытается взять кто-то с маленькими холодными руками. Обернувшись, я увидела маленького мальчика с мокрыми, грязными волосами.

По его чумазому лицу катились слезы. Он потер глаза руками и всхлипнул. К своему ужасу, я узнала его. Ребенок со странного снимка, что я нашла раньше. Тот, что стеснялся фотографа.

«Зачем ты снова спустилась сюда? Ты хочешь нас забрать?» Ребенок плакал.

Внезапно позади него стало появляться очертание новой фигуры. Абсурдная, большая голова, непропорциональные черты, как будто подросток. Растрепанные длинные волосы.

Заиграла музыка, в комнате вновь вспыхнули огни. Они дрейфовали в нашу сторону, медленно покачиваясь в воздухе.

Мальчик закричал: «Беги наверх!» Я вскочила на лестницу, затем, колеблясь секунду, обернулась и протянула руку ребенку. «Я не могу, мамочка! Уходи, убегай отсюда!».

Подняв глаза, не понимая ничего, я увидела огни над головой малыша. Гипнотически красивые, чарующие огни. «Не смотри, мама! Убегай, уходи отсюда, или нам придется прийти за тобой!».

Прежде, чем я поняла, что произошло, огни отбросили тень, которая обволокла ребенка. Через секунда подвал опустел, а мальчик исчез, разлетелся темными хлопьями.

Я выпрыгнула на первый этаж своего дома. Выбежав во двор, я кричала, пока не упала на дорожку, ведущую к главному ходу. Кажется, здесь потеряла сознание. Снова.

Следующее, что помню - причитающую надо мной Марию. «Тебе больно? Блин, у тебя кровь на голове. Какого черта, ты дрожишь? Эй! Да что с тобой?»

Со слов сестры, я что-то бормотала про «какого-то Мерфи, детей и трезубец», пока не пришла в себя окончательно.

«В следующий раз возьму с собой зефирки. Сама. У тебя, наверное, сахар упал, вот ты и отключилась», - Мария пыталась успокоить меня как могла. В детстве, когда мне снились кошмары, она давала мне несколько кусочков зефира, которые стоял у нас в комнате на прикроватном столике.

«Какой, нахрен, зефир? Ты чего?». Я села на землю и огляделась по сторонам. Рядом с домом стоял мангал, где жарились хот-доги. Из открытого холодильника торчали две бутылки «Короны Экстра», рядом на траве лежала пачка крекеров.

«Где Мерфи? Он в порядке?»

«Кто такой Мерфи?»

«Кто такой Мерфи?! Ты издеваешься?!»

Вопрос был лишним. По лицу сестры было понятно, что я пугаю ее, не выгляжу адекватной и веду себя, как сумасшедшая.

Какое-то время мне понадобилось, чтобы понять, что моя сестра не знает, кто такой офицер Мэтт Мерфи. Не знают этого и в полиции. Никакого офицера, никакого требования прислать подкрепление, никакого вызова в принципе в этот день на пульт полиции от нас не поступало.

Мария рассказала мне, как я пригласила ее на пикник по случаю новоселья. Попросила привезти пиво, сосиски и крекеры, а сама ушла в дом, на кухню, чтобы взять зефир и пожарить его на костре.

Сестра помнит, что я говорила о какой-то комнате под полом кухни, но говорит, что никогда не была там. Я достала фотографии, чтобы освежить ее память, хотела показать картинки и людей на них.

Лучше бы я этого не делала.

Снимок, на котором дети были изображены вместе, изменился. За детьми виднелось какое-то странное, размытое пятно в форме непропорционального подростка. По словам моей сестры, больше всего это походило на «странный дефект пленки».

Пятно было того же цвета, что мои глаза. Тогда я не предала этому значения: поверьте, день мой был и без этого чересчур странным.

Я проверила книгу: теперь акварель изображала черную комнату за дверью, в пустоте которой повисли два светлячка.

Стихотворение, написанное на страницах книги, полностью изменилось:


Люди, что после тебя пришли. Часть 2.

Полиция приехала. Точнее, вызов принял патрульный, назвавший себя Мэттом Мерфи. Сейчас копа нет, но никто не помнит его, кроме меня. Обо всем по порядку.

Дожидаясь полицию, я и Мария поняли, что тайная комната не появляется больше ни на экране телефона, ни на снимках Палароида.

Сестра попросила меня, чтобы я рассказала полицейскому о сделанных снимках. Мне показалось, что они знакомы: Мария как-то горячо и странно уверяла меня, что Мерфи не сочтет меня сумасшедшей и выслушает.

Он стоял молча, затем достал блокнот и стал допрашивать меня, будто бы в чем-то подозревал. Тщательно осматривая прогнивший пол и стоявшую в недавно обнаруженной комнате мебель, полицейский менялся в лице.

«Когда вы нашли все это?», - спросил он, спускаясь в подвал.

«Вчера», - ответила я, стоя наверху лестницы.

«Не верится мне что-то. Вы уверены, что риэлтор ничего вам не говорила?»

«Уверена».

Он молча поводил лучом фонарика по стенам. «На вашем месте, я бы вернул деньги и отменил сделку. Здесь куча детских игрушек. А это что?»

Офицер Мерфи достал из-под шкафа что-то среднее между детскими граблями и трезубцем.

«Это ваше?», - спросил офицер.

«Нет. Что это вообще?»

Вместо ответа Мерфи встал с корточек, но едва не поскользнулся на масляном пятне.

«Они повсюду, пятна эти», - сказала я.

Не говоря ни слова, Мерфи шагнул дальше, в глубь комнаты, пройдя в сторону кровати. Там, в масляных пятнах на полу, полицейский нашел длинные женские волосы. Быстро обернувшись и посмотрев на меня через плечо, он попытался смягчить взгляд, но было очевидно: коп, вызванный мною, стал подозревать меня же в сокрытии какого-то преступления.

Вдруг в комнате заиграла музыка - та же, что несколько часов назад напугала меня до смерти, но на этот раз мелодию было почти не разобрать.

Мерфи бросился в мою сторону, и, подбежав вплотную, выкрикнул:
«Кто здесь есть еще, кроме нас двоих и вашей сестры?»

Я не выдержала:

«Как ты, мать твою, думаешь, нахрена я вызвала тебя!?»

Внезапно стены дома затряслись, как будто бы в них колотили, словно в барабан. Бой совпадал с тактом какофонии.

«Люди, что после тебя пришли, танцуют и поют там, где их не нашли».

Мерфи выхватил пистолет: «Вы знаете, сколько их там?»

Помню, что не могла произнести ни слова. Боль в висках пульсировала, резала скальпелем. Мерфи оттолкнул меня к лестнице, приказав не высовываться.

Я видела, как на пол, словно в замедленной съемке, падает книжный шкаф.

Опрокинувшись, он обнажил старую дверь, на фасаде которой виднелось несколько слоев растрескавшейся краски.

То, что было за дверью, грохотало, поднимая облака пыли. Офицер Мерфи попытался высветить фонарем хотя бы несколько сантиметров пространства, находящегося по ту сторону комнаты, но тщетно.

«Департамент шерифа, немедленно выходите с поднятыми руками!»

Где-то вдалеке появилось два огонька, размером с булавочную головку. Целясь между точками, Мерфи повторил свое требование, на этот раз громче.

Крошечные светящиеся точки приблизились, подойдя к офицеру. Крича голосом, искаженным от отчаяния, Мерфи потребовал что-то или кого-то остановиться.

Внезапно свет погас, как и фонарик полицейского. Единственным светом в помещении был луч, сползавший сюда из кухни.

На несколько секунд, показавшимися мне вечностью, наступила тишина. «Мерфи», - прошипела я, напрочь лишенная голоса. «Мерфи, вернитесь!»

Спустя мгновение, два светлячка вспыхнули, и на противоположной стороне комнаты возникла тень полицейского. Сойдя со стены, тень держала в руке трезубец.

Мерфи исчез, пропали и огни.

Встав на слабые, обессиленные ноги, я попыталась убраться прочь из этого места. Сделав шаг по лестнице, я почувствовала, как холодная ладонь с крючковатыми пальцами больно ухватила меня за лодыжку.

Попытавшись освободиться, я поскользнулась и упала навзничь. Последнее, что помню - острую боль от удара головой. Не знаю, сколько я была в отключке, но в себя меня привел появившийся свет на кухне сверху.


Продолжим?


Я вновь открыла книгу. Листала ее, боясь зайти в дом. Вдруг я что-то пропустила? Рисунок, пометка на полях, любая мелочь, которая даст всему этому объяснение? Вначале я подумала, что ничего не поменялось. Потом обнаружила, что надпись «Люди, что после тебя пришли - люди, что после тебя пришли» оказалась на другом листе - паутина букв переехала на вторую страницу. Самый последний лист занимал акварельный рисунок книжной полки, откуда я взяла злополучный том.

Под ним появилась новая надпись: «Люди, что после тебя пришли, танцуют и поют там, где их не нашли».

Я захлопнула книгу, попятилась назад и шлепнулась на задницу. Не отрывая взгляда от этой штуки, нащупала телефон и позвонила своей сестре Марии. Вкратце объяснила ситуацию и куда дольше пыталась уверить, что это не розыгрыш.

Уже к полудню сестра была около дома, в своих дурацких очках библиотекаря, с фонариком и кусочком пиццы в руках. Я показала ей фотографии. Мария помолчала несколько секунд, ее лицо засияло улыбкой. Бросившись ко мне на шею, она воскликнула:

«Боже мой, ты станешь приемной мамой?!»

«Нет». Стараясь подобрать слова, я объяснила в подробностях, что произошло, почему я стою на долбанной улице, не заходя внутрь дома, и на кой черт я позвонила ей.

Ее веселье сменилось более рассудительным выражением на лице, когда мы стали спускаться вниз. «Здесь было наводнение или что-то типа того?», - спросила Мария. «Почему пол такой сыро…».

Голос сестры прервала внезапная музыка. Тихая, доносившаяся издалека, но оглушительная. Водянистая, нечеткая и странная мелодия, от которой волосы встали дыбом.

Переглянувшись, мы попытались развернуться, чтобы поскорее убежать из дома, но в последний момент, стоя на лестнице, Мария достала телефон, чтобы сделать фотографию этой чертовой комнаты.

«Какого дьявола», - пробормотала она. Я подошла и взглянула на экран ее смартфона. Камера показывала изображение кухни сверху, той, что находилась в жилой части дома над этой комнатой. Мы видели сгнившую развалюху в подвале, наши телефоны - нет.

Поднявшись наверх, я схватила Палароид. К счастью, наша реальность и реальность фотоаппарата совпадали: кухня жилого дома, разлом в полу, под которым было спрятано что-то невообразимое.

Выбежав на улицу, я позвонила в полицию. Обрисовала ситуацию, диспетчер ответил, что вызов не срочный, так что патруль приедет к нам в течение шести часов. Шесть часов в толстовках на крыльце возле старого дома. Так я и представляла себе выходной. Ничего не поделаешь, я осталась ждать.


Люди, что после тебя пришли. Часть 1.

Несколько месяцев назад я купила дом. Удивительно недорогой, огромный дом, большой настолько, что могла бы сдавать его часть, получая дополнительный доход.

Отличное место. Не идеальное, - ванна протекает, проводка видела многое, - но за эти деньги? Просто супер. Ах да, кажется, под крыльцом живут ни то еноты, ни то одичавшие кошки, но я что-нибудь придумаю. Вспоминаю эти проблемы сейчас, смеюсь.

Смущал меня лишь пол на кухне. Риэлтор говорил, что его сделали из дубовых досок в 1939 году, положили сразу, как только построили дом. Казалось, предыдущие владельцы пытались его отреставрировать, но что-то пошло не так: реконструкцию забросили, все покрылось слоем грязи, пыли и шерсти. В жаркие дни, когда пол дома нагревался в редких в этих местах солнечных лучах, пахло гнилыми досками и потом.

Поводов для начала ремонта было предостаточно. Ну я и начала. Подняла доски и обомлела: под полом на кухне оказалась спрятана еще одна комната. Я полезла на чердак, взяла раздвижную лестницу, фонарь и спустилась вниз.

Комната протянулась под всем домом. Старомодные (если не сказать старинные) обои, в неровных кругах от сырости, закрывали фундамент, пахший возрастом и временем.В углу комнаты стоял шкаф с пожелтевшими книгами и какой-то ерундой: всякой всячиной, которую обычно безуспешно пытаются продать на блошиных рынках годами.

Внимание мое привлекла, однако, полка, на которой лежала книжка неизвестного мне автора. На обложке красовалась картинка с детьми в стиле Квентина Блейка, или кого-то очень похожего.

Рисунок обрамляла строгая надпись:

«Люди, что после тебя пришли»

Что за… Охраненное название для детской книжки. Ирония уровня Рональда Даля. Я открыла томик, но страницы его были пусты. Желтая бумага в луче фонаря, каждый лист - пустой.

На обратной стороне обложки надпись была похожей:

«Люди, что после тебя пришли - люди, что после тебя пришли».

То же самое, только дважды. Дерьмо какое-то. Между последним листом книги и задней частью обложки я увидел три полароидных снимка. С Нового года я потратила на пленки больше денег, чем на кофе, обожала фотографию, но найденные карточки посмотрела бы, даже если бы не снимала ничего, кроме еды и себя в спортзале.

На первом фото был запечатлен мужчина средних лет, располагающей наружности, обнимавший двоих детей, мальчика и девочку, что стояли рядом. Было похоже на счастливую семью домовладельцев: они стояли у крыльца теперь уже моего дома, увитого розами, шедшими верх по колоннам. В углу фотографии была та же корзина-клумба, которая показалось мне крайне неуместной, когда риэлтор впервые показывала мне дом.

Со второй фотографии на меня смотрела подросшая девочка, почти девушка. Мальчишка, казалось, стеснялся фотографа, но в его смущенном взгляде легко было обнаружить знакомые черты. Это были дети с предыдущего снимка, на этот раз без отца.

Взяв в руки третью фотографию, я выронила фонарик. На снимке была я. Лицо мое было искривлено гримасой улыбки, скорее отвратительной, чем располагающей. Я стояла у цветочной корзины, мужчина с первой фотографии обнимал меня за талию, а девчонка-подросток стояла немного в стороне, закатив глаза.

Позади меня раздался треск и громкий шорох. Я вновь выронила фонарь, и он, покатившись по полу, превратил стены и потолок комнаты в калейдоскоп танцующих теней. Схватив единственный источник света, я направила его в сторону шума, и, кажется, напугала его виновника больше, чем он меня. Крыса.

Схватив книгу и фото, я взлетела вверх по лестнице, топая по полу грязными башмаками. Выбежала из дома через главный вход. Замерла, глядя на крыльцо. Те же розы, что и на фото. Та же корзина, те же колоны с отколовшимися кусками побелки в тех же местах, что сейчас передо мной. Казалось, сердце бьется у меня в горле.

Я не замужем, я даже ни с кем не встречаюсь! И, твою мать, если бы у меня были дети, я бы об этом знала! Что за херня произошла там только что?

12 ta oxirgi post ko‘rsatilgan.

31

obunachilar
Kanal statistikasi