Люди, что после тебя пришли. Часть 4
Нет, на следующий день я никуда не пошла. Я заперлась в машине, включила любимый джазовый альбом Билла Эванса «Вечером понедельника» и курила. Будучи не в себе чуть больше, чем полностью, я не понимала ничего.
Синяки, полученные днем ранее, болели. Больше идти в дом неподготовленной я не хотела.
Сидя в машине, я проверила все открытые источники информации, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы пролить свет на этот ад.
Во-первых, и неудивительно, - никто, нигде и никогда не печатал книгу «Люди, что после тебя пришли». Во-вторых, официально я никогда не состояла в браке и не имела детей. В третьих, я купила этот дом больше года назад. То есть подписала бумаги еще до того, как впервые увидела жилье.
Человека, который продал мне дом, звали Марта Кларк. Она умерла несколько месяцев назад, но у нее была дочь. Девушка жила в не очень хорошем районе, большую часть домов в котором составляло социальное жилье.
Я позвонила в дверной звонок, дверь отворила не лишенная красоты, с тревожными и далекими глазами брюнетка, младше меня.
В двух словах я попыталась обьяснить, что пришла поговорить о ее маме. Взгляд девушки сделался холодным и жестким. Зная, что терять нечего, я вывалила на нее все, как есть.
«Плесень или пары краски. Вы чего-то нанюхались, вам не ко мне надо, а к врачу».
Ну да. Чего я могла ожидать еще: прокуренная, грязная, стою на крыльце чужого дома и рассказываю о руках, тянущихся из-под земли, странных стихах и исчезнувшей комнате.
Я не отступала.
«Вы видели что-то похожее? Пожалуйста, поговорите со мной. Я… Блядь, да я даже не знаю, в каком году я живу!»
«Мама видела…» Девушка заговорила нервно после долгой паузы.
Марта была ужасной матерью. В двенадцатый день рождения девочки, которую звали Мирандой, Марта долгое время не выходила из комнаты.
Затем начала бить стекла, ломать мебель и пытаться разобрать пол. Она кричала, звала какую-то Сару. Так продолжалось весь день, пока не село солнце. Марта успокоилась, и, выбившись из сил, уснула на полу.
Когда ее разбудили, она не могла вспомнить ни кто-такая Сара, ни кто учинил весь беспорядок в доме. К полудню следующего дня история повторилась.
Так продолжалось две недели. Каждый день Марта звала Сару, кричала, что у нее украли ребенка. Не помогла и официальная выписка из роддома, в которой был записан лишь один ребенок, ее дочь Миранда.
Каждую ночь она приходила в себя, изумляясь беспорядку. Точкой невозврата для Марты стал день субботы, когда она топором разбила пол на кухне.
Миранда запомнила, как ее мать спускалась под пол, бормоча что-то о том, что «Сара и все другие дети» находятся там. Девочка сидела наверху, и, рыдая, звала маму. Через некоторое время в дом вошел какой-то мужчина, и, не говоря ни слова, ушел вслед за Мартой. Его лица девочка не запомнила.
В полночь мать зашла в комнату Миранды, строго приказав не спускаться вниз. «Я вернусь позже».
Девочка не выходила из комнаты три дня, спускаясь вниз лишь для того, чтобы попить воды из-под крана. Проголодавшись, она спустилась вниз.
«Нельзя мне было прятаться. Я струсила, я зассала! Глупый ребенок, глупый!»
Я протянула ей пачку Pall Mall. Долго не желая брать, Мирандра наконец-то вытащила одну сигарету. Помедлила, взяла вторую.
«Я вышла из комнаты, когда солнце давно уже село. Из окна детской я видела луну, но внизу, на первом этаже, кухня была залита странным светом, почти таким же ярким, как солнечный.
Наконец я увидела ребенка, тоже девочку. Увидела Сару, с ней были еще трое: тот мужик, спустившийся под пол, моя мать и та, кто изо всех сил пыталась быть на нее похожей».
Казалось, мать девочки была в полусне. Миранда вышла из дома, крикнув что идет к соседям, но никто из присутствующих не обратил на нее внимания.
Ребенок привел домой соседа, но тот, конечно же, ничего не обнаружил. Миранда осталась ночевать не дома, а утром вернулась, удивив и испугав мать, беззаботно готовящую завтрак.