Стихотворение, вдохновившее Сэмимару?
Однажды я заглянул в Манъёсю…
Если всё японское, о чём я писал до сих пор, казалось таинственным и непонятным, то по сравнению с «Манъёсю» это был список
Дзёё-кандзи-хё‧常用漢字表.
Сами иероглифы узнать, конечно, намного проще — нет нужды различать скоропись и отличать её от хэнтайганы.
Но прочитать это, да ещё и понять — это уму не постижимо!
Дело в том, что Манъёсю‧万葉集 — древнейшая антология японской поэзии-вака, была составлена в период Нара‧奈良時代, до 759 года, задолго до того как сложился классический японский язык.
Язык стихов в Манъёсю — древнеяпонский‧上代日本語, это самая ранняя исторически засвидетельствованная форма японского языка. Если послушать современную фонетическую реконструкцию, он больше похож на австронезийские языки, нежели на современный японский. Структура слога была ещё проще — не было ни носового
ŋ, ни геминации (удвоения согласных), вместо современного звука
h был
p, а гласных наоборот было больше — выделяется восемь, хотя некоторые учёные считают некоторые из них дифтонгами.
Записывались эти стихи совершенно невероятным способом. Слоговых азбук у японцев, понятное дело, не было, но и просто перевести японские стихи на вэньянь (
камбун) не очень-то удобно. К тому же имена и географические названия хочешь-не хочешь, а придётся записать фонетически.
Но никакой стройной системы ещё не было! В результате часть стихов и все пояснения к ним действительно записали
камбуном. Большую часть стихов же записали
манъёганой — фонетически использованными иероглифами. При этом разнообразие иероглифов намного превосходит то количество, которое впоследствии стало хэнтайганой — сказалось как отсутствие стандартизации, так и более сложная фонетика старояпонского. Полный словарь манъёганы не опубликован до сих пор. К тому же, манъёгану использовали как в
онных, так и изредка в
кунных чтениях, а кроме того, некоторые иероглифы обозначают сразу два слога. Наконец, в отдельных случаях запись вообще имеет форму ребуса.
И всё же, к счастью, несколько томов Манъёсю уже вышли в прекрасном академическом переводе Александра Вовина, который также написал и грамматику древнеяпонского (A Descriptive and Comparative Grammar of Western Old Japanese) в двух томах, поэтому и обычный непосвящённый теперь имеет возможность прикоснуться к древнейшей японской поэзии.
Итак, однажды я заглянул в Манъёсю… и к удивлению, увидел там очень знакомую строчку これやこの, с которой начинается знаменитое стихотворение Сэмимару].
Впрочем, оказалось, что остальное стихотворение отличается, и написала его принцесса Ахэ‧阿閇皇女 (будущая императрица Гэммэй‧元明天皇).
Но сходство не ограничивается одной первой строкой. Поэтому, хотя жанр
кёка в тот период ещё не появился, мне кажется очевидным, что Сэмимару, который безусловно, был знаком с Манъёсю, вдохновлялся этим стихотворением.
И кстати, беглое знакомство с грамматикой древнеяпонского позволило мне разгадать загадку имени Сэмимару‧蝉丸. Оказывается, его (а заодно и другого великого японского поэта Хитомаро‧人丸) так звали вовсе не потому что они были как-то особенно круглы. Оказывается, в древнеяпонском まろ это было местоимение «я», и также часто использовалось как суффикс мужских имён.
А теперь — стихотворение принцессы Ахэ (или, в соответствии с реконструкцией древнеяпонской фонетики —
Апе). »
http://madmansnest.com/2019/10/18/manyoushu-poem.html#manyoushu #oldjapanese #tanka #genmeitennou