губареворёт

Нате еще вам голосовую запись на коленке. Запись весьма плохая, поэтому, если вы по какой-то невообразимой причине решите это слушать, то советую сделать громкость потише.

Сделал то, что собирался уже бог знает сколько времени - собрал вместе все так называемые деликатесы. Спасибо тебе, жареный петух выгорания.

Впервые я увидел подобное в Ватикане
Бараки музейных коридоров полные окаменевших фигур
Перепутанных раздетых сломанных
Вынутые из простора храмов и склепов
Древние идолы и цари стояли поджав губы
Глядя вперед слепо
А снаружи километровые ряды людей
Желавших увидеть то
От чего древний грек
Сошел бы с ума и выжег себе бы глаза кочергой
Оскопил бы себя или перестал есть

И вот спустя пару лет мы приехали в заповедное место
Под названием "ведьмина танцплощадка" иначе и не перевести
И по пути ты читала википедию
Разумеется когда-то там было капище
Хотя теперь и не скажешь
Понаставили
Ларьков с колбасой пластиковых зонтов
Обширная парковка дурацкий памятник с толстой ведьмой
а вот смотри
зоологический сад в самом центре пошли туда
И вот зоологический сад и прямо у входа
Две камеры-клетки
в одной пара сорок
Прыгают по периметру отщипывая кусочки штукатурки в попытке побега
А в другой ворон
Три обычные птицы живущие в каждом парке
В каждой помойке
Ни с того ни с сего
Посажены в тюрьму

Я растерянно взглянул ворону в глаза
А он как заорал - кар кар кар -
И тут я увидел
увидел все это во второй раз
И мир стал кристально понятен
Как после залпом выпитой медовухи
Разумеется зоосад окружает святую рощу
В культовом месте поклонения силам природы это
Как раздетая богиня в музее только гораздо хуже
Разумеется животные посажены в клетки не просто так
И вовсе это никакие и не животные

И с тех пор мне многое стало ясно
Почему людей безнадёжно порабощает
Священное осквернённое растение табака
Почему вино Вакха пьянит иначе
Чем водка ледовласого господина Ельцина
Хотя вроде бы одно вещество
Почему люди завороженно смотрят на извергающийся вулкан
А вокруг аномально холодная погода
И почему все всегда идет наперекосяк
И солнце превратилось в огненную колесницу
И каждый сон стал вещим
И не случайны все совпадения
А тогда

мы поспешили обратно скорее к машине через пустошь спиленных мертвых деревьев
и мимо нас прошагал мужчина
Чисто мой двойник
на перекрестке вынул монету
кинул
Посмотрел что выпало и повернул в другую сторону
А мы ускорили шаг
в ужасе от столь недобрых знаков
Из зоосада стал раздаваться вой волков
Приехав домой
первым делом мы помыли руки
И полили цветы

У меня на раёне стоит восточный ларёк
Там работает дядя читающий между строк
Я приду к нему завтра в вечернюю мглистую тишь
И он вложет мне в руки халву и афганский гашиш

И он будет молчать но я тоже могу между строк
Дядя видит, наверное, что нужно мне не вино
Когда не отшутиться от мира всему голова
Свиной аппетит и фисташковая халва
И когда не вывозишь то вовсе не повредит
Фисташковая халва и свиной аппетит
И когда разъебало от смерти знакомых людей
То поможет в киоске шумеро-аккадо-халдей

Ах оставьте надежды башку, мой дырявый глазами чердак
Тот поход до киоска пройдёт совершенно не так
Как хабиби бибиб взял макмаку шею в захват
Так и завтра возьмет мой серотонин на обратный рычаг

И пройду я мимо киоска как лягушонок пепе
И сяду у турников измазанных в русском репе
И там будет конечно качаться какой-то лысый в трениках кекс
Как хорошо что у жизни в целом отсутствует подтекст

вы чувствуете боль
боль естественна
вы чувствуете смятение
испытываете забывчивость
угрызения и неуверенность
беспочвенный ужас
отвращение и ненависть
откровенную беспомощность
ебаная беспомощность
это естественно
смотрите
боль отпускает запястья
боль отпускает лодыжки
боль отпускает вверх
несколько разноцветных шариков
тело пустое обстоятельство
тело палки и тряпки
деревяшки и камушки
газовое тление сознания
(медитация это практика смерти)
(смерть всего лишь как необратимость)
очередная неразглаживаемая складка
трёхглазое трёхзубое божество в гашишном дыме
(медитация это практика смерти)
боль отпускает летучие фонарики вверх
ни один звук не имеет значения
немыслимое лицо
мимика облаков
тёплые палочки и пучки земли
продутые сквозняком
(погребальный) огонь сознания
навстречу солнечному очагу
луч ядерного распада пустого знания
*
навстречу визжащим спицам боевых колесниц
отшельники вытянувшись вверх
хлопают пеплом в ладони
глаза налитые кровью
тянущие золотую проволоку кузнецы
из скалистого разлома
рождается Митра
пахлеваны вставшие в круг
крылатые планетарные боги
маховики булав инерция мощи
золотой проволоки времени сводят концы
и нить обретает вечность
*
ослепительный блеск цепей и браслетов
рогатый Дионис обращается львицей
перекусывая созвездию лошади горло
вино из раны сочится вино заполняет каждое горло
зодиак вертится в пьяном хороводе
тринадцать созвездий пьяной свиньи в хороводе
Вакханки разрывают сладкое мясо голыми руками
Прикрытыми полупрозрачной гаузой
выжимают мокрые кровью волосы над рекой
никогда и не бывшей млечным путём
Рогатый Дионис преображается женщиной
В фиолетовом платье
Кидается огненными кусками железного мяса
В голову прямо
Ай больно
*
Может быть, вы как я
осушаете стакан густого сладкого вина
В три глотка жажды
А может быть вы сидите в пустой комнате
И уже наступил вечер
И может быть просто мимо проехало как на велосипеде
И показало язык
До тех ли небес вы хотели-то достучаться
До тех ли звезд дотянуться
Вам неизвестно
Вы испытываете боль и смятение
Но разве и не забавно
Разве ли не из бархата
Сделан весь белый свет

Помню, писал когда-то стихотворение
Про качества, выделяющие моё резюме
Среди остальных, неотличимо похожих
Дескать, неплохо кручу сигареты шучу про дерьмо
Не разбираюсь в футболе и прочее в таком духе
Через пять лет буду раб сомнительных ценностей
Мнимого благополучия в условиях кризиса
Типа смешно и забавно, типа такой я парень
Не умею писать резюме, превратил это в литературу

Пять лет минуло быстро, и читая тот текст
Я не испытываю желания дать молодому коллеге по яйцам с размаху с колена тяжелым ботинком
Нет, вовсе нет
Так я думал что будет, я думал, такое - нормально
Но те проблемы теперь заставляют лишь только пожать плечами
В условиях наступившего кризиса о ложных ценностях
Вспоминаешь даже с ностальгией и улыбкой что ли

Что бы я мог написать сейчас?
Какое изъёбистое резюме я подам в пустоту сегодня
Когда бросил курить и узнал,
что склонен к гипертонии
Когда полюбил кроссовки и стал фильтровать стихотворный базар
Через три сократовских сита-хуита

Здравствуйте, я такой-то сякой
Посмотрите на список - вот мои штучки-дрючки
Главное достижение -
никогда не верь хиппи
Через пять лет я буду
Воином в матроске
Сейлор фобос сейлор деймос
Дай мне силу о алкогольная призма
Мы обязательно заново создадим
Лунное светлое царство

Все коротышки будут питаться
Сияющими огурцами
И воскреснет царевна Серенити и волшебница Бэрил
Будет удалена из лунного города и из солнечного
Смейтесь смейтесь пока не достиг и вас
Луч исцеления
С уважением инициалы
Подпись и дата.

бывает очень хуёво
перестаёт но бывает
подъемный кран стоит за окном
и ничего не поднимает
красно-белый
на кучевых фрактальных подушках
ветер зажатый зубами нерв сквозь игольное ушко
сердце черствеет забытая белая булка выбросить жалко
ворона смотрит на поле колеблясь молчать или каркать
человек перестаёт быть интересным
вот уже перестал
как сегодня поделал дела?
Да , девать уже некуда - я ебал
бывает хуёво потом проходит
но иногда бывает
жизнь как жизнь проходит наверное
да и хуй его знает

пыльная коробка голова
в ней лежит один фотоальбом
там есть фотография одна
есть там фотография о том

как от фонаря до фонаря
- как идут по дому голышом
в темноте до выключателя -
так и мы одетые идём

пять утра на шепелявой штрассе
лужами бензиновых окалин
фонари светить устали - гаснут
знак уставший означать повален

мир бессмертных увальней предметов
морока вкрапления и мрака
видишь да я тоже вижу это
там стояли человек с собакой

там исчезли человек с собакой
будто узел взял и развязался
там осталась маленькая свалка
тот собачник в ней ещё копался

растворились те монахи в рясах
и рабочий вроде тачку вёз -
на пяти утра безлюдной штрассе
на двоих один галлюциноз

а с рассветом появились птицы
все возможные повылезали птицы
деловитая молчащая толпа
неуклюжий сокол удивился -
что забыли здесь два кожаных мешка

-

пыльная коробка голова
полная бумажной болтовнёй
и ещё другого барахла
склеенного слизью золотой

долгий ящик швейных трафаретов
проводов, монеток, готовальни
бесконечных увальней предметов
ракушек с солёною эмалью

там лежит один фотоальбом
в нем одна сокрыта драгоценность
как любви кошачьей шерсти ком
как спиральная окаменелость

как пятиэтажные огни
как гвоздём разорванный кроссовок
как случайная
   фотография молнии
на беспонтовую мыльницу фирмы Кодак

Сирая сковырка
камня тяжек вес
Столб омаран кровью
топорщится лес
Жмых сочится маслом
песнею крыло
Контурная карта
чёрное весло

Трезвости разряжен
пакостей парад
Коренные зубы
флейтами свистят
Вырастай скорее
сосен частокол
Золотая свадьба
ситцевый укол

Заговор ветвистых
родники рогов
Оржавели прииски
драгоценных слов
Черви и узоры
мрака колесо
Совы умывают
дымкою лицо

человек на балконе дома-панельки
слушает эхо своих хлопков
чей-то грибник чиркает зажигалку
в круге кладбищенских подосиновиков

заводи свой котёл, прилетай на ветре
путь изогнут крепкой сухой корягой
я разбужу ещё лампу на место верное
встречу тебя, как волчару волчая ягода

будем хаккать и выть, как тосковали
рыть и смеяться оскалиной - отыскали

каждый
бассейн это храм:
молчание торжественного кафеля
потусторонний свет высоких окон
череда ритуалов входа

спасательницы пластиковый трон
водоем перед ней как жертвенник
Иддун

ни рыбы, ни птицы, ни зверя, ни духа
лишь хлор, женат но воде
ещё с Ипра

даже люди в бассейне зависли
между мирами, набрав
полные щеки воздуха, болтая ногами

бабушки на мелководье
малохольные дети
улыбчивые работники силовых структур
пашут дорожки кроллем

и я пограничен, поскольку трезвым
в бассейн не хожу

падая в воду с разбега
слышу свисток
может, бассейн и не храм, а загробный мир

рай для кремированных людей

гусей луноход
протянул через вечер
ссадину плача,
едва различимый -

уставший от старости месяц
завтра ещё не угаснет, но завтра
трем елям
отрубят головы на соседнем участке.

заспотыкается в окна тогда
растерянный северный ветер,
и даже будет не жалко ни с кем
не делить такую баланду -
горькое время хлебать самому.

но в четыре утра постель вспоминает
руки проваливаются в воздушную яму
где должно быть упругим перьевым боком
тепло
твое.

тогда я встаю и иду в туалет,
вспоминая странный страх первых дней
в этом жилище -
тогда приходилось туда выливать
горячие жидкости приготовления пищи
- а вдруг,
святотатство?

теперь же мне возвращает
немного вылитого кипятка, как
по проводу.
тепло на дожить до будильника.

утром темно, только тучи, несущие
дождь без конца, чернее чем тьма,
возвышаясь вокруг всех дорог,

ориентируют путь по высоковольтным крестам
преследуют ночь.
месяц завтра умрёт, но такие
виды уже
я хотел бы с тобой разделить.

прошло два месяца, и земля
холодающим ветром обдумывает свои вещи, раз за разом отказываясь от каждой -
отворачиваясь от неудачи - вянут деревья,
пустеет пространство. время ёжится в споры,
спасаясь от голода почвы, скоро придется
добавить час, чтобы что-то успеть.

ты почти два месяца далеко, там, где скоро
из чаек посыпется снег.
снег - самый нежный фонарь.
мне тоже хотелось бы чайкой нести тебе свет,
стучаться в окно, руки твоей хлеба просить,
хлеб святой.

на этой земле из хлеба сделано все,
даже люди становятся им постепенно.
цепкий, внимательный слух у закрытого цеха.
два сирийца поодаль, один говорил -
"я учился в Алеппо, я жил там семь лет,
и закончил школу лучше всех,
чтобы попасть в университет
в Алеппо, и жить счастливо семь лет
там, а теперь город мертв".
земля глотала хлебную ногу его, словно жаба.
второй, по пояс в земле, рассказывал про разрушенный семейный дом.

раньше я не замечал, что наша любовь
вела себя как военная кампания
начала прошлого века - невидимые бойцы
вырыли сеть потайных окопов, раскинутую
на километры. официальное прикрытие для властей
- это похороны мяса.

сверни в один из окопов - и напоят чаем,
раскинут карту занятых территорий, времён,
действий, огрызающихся от осени кордоном
замаскированных препятствий, колючими
кругами, дымом шепота, конспирацией
недоумения.

вернись, и зайди со мной в танк полнолуния, как пилот,
испытай и ты
жажду победы.