Павлиноволк - гордыней щёлк

#changguweek23

День 7. Сонгфик

В этот раз сезонная простуда задержалась с отставным маршалом дольше, чем обычно. На пятый день постельного режима Гу Юнь начал томиться вынужденным бездельем. С его точки зрения, он был уже вполне здоров. Однако и врач, и Чан Гэн были иного мнения.

Не находя своей энергии выхода и откровенно скучая, Гу Юнь стал капризничать по мелочам. Отсылал на кухню поданную на завтрак рисовую похлёбку, требовал остудить “слишком горячий” травяной отвар, жаловался то на жару, то на холод в комнате…

А сейчас наотрез отказывался принимать вечернее лекарство и укладываться спать к началу второй стражи. Поняв, что его не переупрямить, врач прибег к последнему средству — призвал Чан Гэна.

— Цзыси, — Чан Гэн присел на край постели и строго посмотрел на болящего. — Что это за капризы? Такие подобают разве малышу Шилю, а не доблестному герою Великой Лян.

Но когда это Гу Юня было так просто пристыдить! Он немедля ухватился за слова Чан Гэна, бестрепетно заявив:

— Когда люди болеют, они словно впадают в детство! Так что я теперь малыш Шилю!

Что ж, Чан Гэн тоже умел играть в эту игру. И умел торговаться со своим ифу.

— И чего же хочет маленький Шилю, прежде чем он выпьет лекарство и ляжет спать? Сладостей? Новую флейту? Послушать книжку перед сном?

Глаза Гу Юня блеснули в предвкушении. Он немедля решил истребовать у Чан Гэна то, что тому будет непросто сделать. Но что это может быть? Его Волчонок хорош во всем и обладает огромными возможностями, несмотря на отречение от трона и уход на покой. Попроси Гу Юнь принести ему персиков посреди зимы — и те добудет в кратчайший срок. А что, если…

— Маленький Шилю хочет, чтобы ты спел ему на ночь песню! И не какую-нибудь там, а песню про него.

И Гу Юнь уставился на Чан Гэна, ожидая увидеть растерянность на его лице. Не тут-то было! Чан Гэн только улыбнулся, а потом без каких-либо предисловий начал петь:

Живёт на севере краса —
Другой подобной нет.
Одним лишь взглядом покорить
Способна целый свет.
Не жаль страну ей подарить
И сами Небеса,
Коль сможет видом усладить
Своим мои глаза.*

Когда отзвучала последняя строка, Гу Юнь не сразу нашелся, что сказать.

— Кхм… Я же просил песню про меня. При чем тут “Песня о красавице”?

— При том, — голос и весь вид Чан Гэна были абсолютно серьезны и искренни, — что для меня ты и есть покоряющая города и страны краса севера, единственная и неповторимая.

Для Гу Юня это было уже слишком.

— Где там лекарство? — он схватил чашку и залпом проглотил уже остывшую жидкость. Затем улегся, повернулся лицом к стене и натянул на себя одеяло чуть ли не до самых бровей, чувствуя, как начинают пылать щеки. Этот маленький хитрец умудрился заставить его покраснеть!

— Доброй ночи, малыш Шилю!

Чан Гэн легонько поцеловал Гу Юня в макушку и, улыбаясь, вышел из комнаты.

Он не шутил — эта старинная песня действительно была для него “песней про ифу” с момента, когда он впервые услышал ее в юности.

~~
*попытка в литературный перевод классического китайского стихотворения "Песня о красавице" (佳人曲, Jiārén Qū). Песня тоже есть, можно услышать в фильме “Дом летающих кинжалов”, но здесь перевод именно стихотворения, без привязки к мелодии и ритму песни.

Если вы хотите чтобы ваши уши свернулись в трубочку услышать, как звучал музыкальный "подарок" Гу Юня, то вам в следующий пост ⬇️

Слушать с осторожностью! 🎶